Ромашов: «А кары небесные?»

Арторист: «За что? Преступлений не совершаешь, помогаешь людям, заботишься о семье — и как бы достаточно. Никогда мы их не боялись. Цетокроны другое дело — широко пользуются страхом. Не подчинитесь ... будет то-то и то-то ... а чтобы не было, надо то-то и то-то... Сбывающиеся предсказания тут достаточно сильно действуют».

Ромашов: «То есть собственно Боги или наставники, по-вашему, на такое пойти не могут?»

Арторист: «Нет, конечно. Что нужно в личном плане, я уже сказал. А вообще — это же машина, она в их руках. Суицидальными культами, во всяком случае, не попрекали, типа склонились. Справились сами, претензий не было».

Полевский: «Во время разговора с вашим командиром речь зашла о каком-то оборудовании».

Арторист: «Да, это детектор биополя, позволяет найти цетокронов и отогнать. Еще есть носимое устройство, подавитель смыслов — ослабляет постороннее ментальное поле. Позволяет работать в зонах воздействия, будет полезно и простым людям. Еще есть поглотитель биополя, но с ним нужно обращаться осторожно, подавляет биополе любого существа, находящегося поблизости. Для живых существ достаточно опасен, но действует на небольшом расстоянии».

Полевский: «С этим понятно. С цетокронами можно повоевать, а как быть с людьми на подводных лодках? По полученным данным им отсюда возвращаться некуда. Не пройдет подчинение, могут приступить к грубому захвату... Наставники — это только потом».

Арторист: «Нужно вызвать большие звездолеты. Они готовы и вооружены. Нужно только дать знать. Но это тоже не так скоро. Нужно долететь до места перехода, потом долететь до вашей планеты...»

Белов: «Сигнал в другую галактику будет идти годы и годы, да и энергии потребуется много».

Арторист: «Способ связаться есть, нужно только найти вашего гражданина. С его помощью наставники что-то выясняют в вашем мире. Наши посвященные помогают ему. Связь с ним у них есть. Небольшой гипноз и все, никаких сигналов».

Пригород в небольшом российском городе. Разнообразные частные дома, среди деревьев, вдали виднеется несколько пятиэтажек. Осень, хотя еще тепло, кое-где есть желтые листья. По свежеасфальтированной улице, с частыми поворотами едет зеленый УАЗик. Попетляв по улицам, машина подъезжает к одноэтажному дому красного кирпича, немного стоит с включенным двигателем. Затем из авто выходят Арторист и Белов, подходят к калитке и звонят в домофон.

Белов: «Это полковник Белов, я вам звонил».

Лена: «Да, Паша говорил, проходите».

В зале накрыт небольшой стол. За столом Лена, Павел, Белов и Арторист, пьют чай, разговаривают.

Павел: «С помощью литературы, фильмов, музыки, отдельных высказываний в голове создается целый мирок. Книги особенно важны, они также потом используются в управлении. Кроме того для управления также создается система знаков. Оживляется мирок с помощью сбывающихся предсказаний. Появляется ощущение, что, кроме реального мира есть и еще что-то, а это что-то уже есть в голове в качестве возможной модели».

Белов: «То есть можно человека заставить читать нужную литературу?»

Павел: «Да, ничего подозрительного, просто такой интерес. В состоянии нервного напряжения человек управляем до определенной степени. Возникает позыв, интерес какой-то».

Арторист: «Я насколько понял, вы практически всю жизнь в таком состоянии».

Павел: «В общем, да, еще с детства, читал постоянно что-то, изучал».

Белов: «Ну читал, изучал и что?»

Павел: «Потом с помощью шока сформированная система замещает реальную модель жизни, и все, готов нужный персонаж с ролью, с эпохальными задачами...»

Арторист: «Человек живет по модели реальности, существующей в голове и сформированной в основном в молодости... Шок, — в принципе, это не сложно ... неожиданное заявление, видение...»

Павел: «Так и было, даже несколько раз... Сначала показывалась высокоразвитая цивилизация, летающие тарелки, ученые, свет науки.... А потом пошли какие-то концентрационные лагеря и выяснилось, что и наука и лагеря — это одна цивилизация... Правда, ничего из этого не получилось, хотя какое-то время мирок действовал. Лена помогла, доктор».

Лена: «Еле попали в клинику в первый раз...»

Арторист: «А что такое знак?»

Павел: «Событие в жизни, в котором что-то нужное происходит. Например, знак «кто ты». Был сделан так. Как-то в молодости товарищ по работе принес в общежитие китайское гадание, и-цзин называется. Сели гадать, по фигурам получилось, что я выдаю себя не за того, кто я есть на самом деле. Потом это используется для управления».

Арторист: «Каким образом?»

Павел: «Тычут... Сначала напоминание о событии или мысль, если результата нет, то появляется видение места, в котором происходило это событие, если и это не помогает, то уже впрямую диктуется – «ты не знаешь кто ты». Меня так к митрополиту направляли... чтобы объяснил».

Арторист: «Вообще-то внутренние изображения — часть процесса мышления... потом мысль конкретизируется словами ... насколько я понял... в идеале все должно происходить незаметно».

Павел: «На меня эти картинки не действуют... Оказалось, что у меня абстрактное мышление...»

Арторист: «А откуда вы это узнали?»

Павел: «Сами сказали... те, кто все эти передачи ведет... хотели, чтобы я поменял себе мышление, наверное...»

Белов: «Митрополит должен был объяснить кто вы? А он откуда это знает?»

Павел: «Это просто повод, а на самом деле я должен был выступить в своей главной роли... Вообще-то ролей несколько — антихрист или сын дьявола, или дьявол, потом революционер и еще есть какой-то контролер...»

Лена: «Сколько всего...»

Павел: «Насколько я понял, у митрополита я как представитель высших сил — сын дьявола, или антихрист должен был закатить скандал с обвинениями церкви и монахов в частности в колдовстве. Затем, как мне сказали авторы передач женским голосом, митрополита устранят другие люди. Устранение митрополита станет известным, скандалист тоже... далее это подхватывает зарубежная пресса, и начнется мировая кампания против страны и церкви».

Белов: «Вот как! А устранить это что? И нужны же доказательства колдовства...»

Павел: «Ну по поводу устранить — я думаю ящик, пресса мимо такого не пройдет... А доказательства — они тоже есть, и немало... правда, косвенные... но для западной прессы и этого хватит...»

Белов: «Доказательства колдовства... интересно, а это можно доказать?»

Павел: «Доказать не знаю, а истерию закатить можно... Вот, например — деятельность бога Митрофана в Москве... он часто выставлял свои лотки на мероприятиях, организованных РПЦ. Поддержка? Не знаю, но можно и так это истолковывать... Он еще и шарики какие-то напускал — колдовство... Есть и другие примеры, и их немало... Меня долго мучили длительные истерии, при этом в видениях мелькали люди, похожие на этих самых монахов. Истерии записаны частично ... В церкви есть такие отчитки... формально похоже на те истерии... Все в наличии, для «Нью-Йорк Лайф» достаточно».

Белов: «А вы что? К митрополиту не пошли?»

Павел: «Нет, конечно, пусть живет... Я не враг стране и самому себе... Было еще объяснение, с помощью иконы, что все это кино – обман, я так это понял… Такими людьми потом занимается ЦРУ, а у них там тайные тюрьмы, пытки... Даже руководство этим не брезгует».

Белов: «Почти как в НКВД — Ежов тоже этим не брезговал. А революционер зачем?»

Павел: «Революционер — это способ убрать человека, с помощью педофилии. Как-то пили пиво в компании, там мне сказали, что я Берия. Сработал знак «Кто ты». По легенде, Берия развлекался со школьницами. Потом картинки соответствующие пошли...»

Белов: «И как?»

Павел: «У меня жена, а картинки на меня вообще не действуют... Есть еще роль контролера... может, она и правильная... ходить никуда не надо, педофилия во спасение страны и мира тоже не нужна».

Арторист: «Высшие силы и революционеры это ведь, по идее, разные вещи».