Муж: «Я понял — это, скорее всего, мыс с другой стороны залива. Он далеко выступает в море, и там никого обычно нет. Правда, сегодня уже поздно».
Жена: «Тогда нужно приехать туда в следующую субботу».
Муж: «Ты так считаешь?»
Жена: «Конечно! Это же пророк, он не будет просто так призывать, да и в мире творится сам, знаешь что».
Муж: «Наверное, нужно. Только встать нужно раньше».
Следующая суббота, раннее утро. Пляж на мысу.
Вид с высоты птичьего полета — из воды высунулась пара огромных существ типа угрей. Люди, стоящие на мысу, в то же время видят классический вид религиозных авторитетов. Их двое. Люди обеспокоены, придерживают детей и переговариваются вполголоса. Выясняется, что все слышат отдельные слова низким голосом, слегка механическим: «Хорошо ... вот и мы ... хороший день...».
Через некоторое время начинается речь: «Это я пророк, Моишах призвал вас сюда в этот ранний час». Одна из фигур при этом слегка кивает головой.
Пораженные люди переговариваются: «Это они... Они говорят... Какое счастье...»
Трансляция, между тем, продолжается: «Всемилостивейшего пока еще нет с нами, но Он следит за всеми нами издалека. Подошло предсказанное время соединиться с Ним в Его мире. Он будет очень рад видеть вас у Себя, особенно ваших детей. Они безгрешны и особенно Ему дороги. По дороге к Нему нужно пройти очищение огнем. Отпустите ваших чад, мы будем рады проводить их».
Люди растеряны, что же все это значит? В этот момент немного в стороне от висящих над морем фигур всплывает подводный аппарат, в верхней части которого появляется катер с какой-то статуей. Катер соскальзывает в воду и через некоторое время оказывается на берегу. Люди в темных облегающих костюмах, в экзоскелетах, вытаскивают металлическую статую на берег и ставят ее, также они ставят рядом с ней и помост.
В толпе людей паника, но никто не бежит. Раздается крик: «Это же Молох! За что! В нашей вере такого нет! Мы же верные мусульмане! Всемилостивейший защити нас!» Голос в головах, между тем, говорит: «Это всего лишь то, что было обещано. Подошло время забрать ваши души... Сначала безгрешные…»
Женщины кричат и прижимают к себе детей. Все напуганы. Люди в темных костюмах озираются. Один из них видит в толпе Аббаса и Махмуда. Он показывает на них рукой и щелкает пальцами. Аббас и Махмуд уходят, но через некоторое время возвращаются с дровами и бензином. Принесенное топливо они складывают в статуе Молоха, дрова обливают бензином. Так они ходят несколько раз. В конце концов, один из людей в костюмах делает знак рукой — достаточно. После этого он заходит внутрь статуи и светит на облитую поленницу дров фонариком. Поленница загорается. Люди в костюмах снова смотрят в толпу. Из нее выходит пара пожилых мужчин в длинных светлых одеждах. Один из них поднимается на помост и через мегафон обращается к людям.
Жрец наверху: «Люди! Наш избавитель, наконец, с нами! Он прибыл за своими подданными. Давайте же порадуемся встрече. Пусть лучшие из нас проложат дорогу остальным. Давайте пошлем к Нему тех, кто Ему особенно дорог и порадуем Его своей преданностью! Вы же видите, они все вместе, ничего страшного нет!»
Жрец наверху показывает рукой на людей в темных костюмах. Те стоят с безразличным видом, лица их видны. Ближайшие к ним жители города с трудом рассматривают пришельцев, те стоят против солнца. Отдельные горожане из числа молодежи рассматривают большие глаза с желтыми зрачками. Передний ряд верующих охватывает страх, начинают шептаться: «Глаза желтые! Кто это может быть?» Высказывается робкое предположение: «Дьявол или змей, это у него глаза желтые… Мы же по образцу!» Почти на едином вздохе по толпе проносится: «Дьявол! Это просто обличье такое! Обман!», «За что?»
Люди поворачиваются в сторону от моря и начинают с трудом молиться. Двигаются они очень плохо, некоторые падают в ступоре. Захватчики безразлично смотрят на людей, ждут. Время идет, солнце поднимается выше. Один из пришельцев направляет небольшой пирометр на статую, потом делает знак стоящему на помосте жрецу, статуя прогрелась.
Жрец наверху: «Люди, это же праздник единения! У нас дорогие гости. Смотрите им в глаза и радуйтесь. Не надо отворачиваться. Там, где они, там и Всемилостивейший!»
С пляжа никому не удается уйти. Аббас становится на колени, закрывает глаза и начинает молиться. Махмуд стоит ошеломленный. Проходит еще время.
Жрец наверху жрецу внизу: «Брат! Все уже готово. Пора, а то они обидятся!»
Жрец внизу вырывает мальчишку из рук полупарализованной, полуобезумевшей женщины и тащит его наверх. Там жрецы шепчут свои заклинания и кладут ребенка на руки Молоха. Механизм срабатывает. Мальчишка падает вниз. Раздается детский крик. Аббас начинает молиться сильнее. Дети продолжают периодически кричать. Через некоторое время все стихает. Махмуд трогает его за плечо. Аббас открывает глаза. Махмуд показывает рукой в море. На месте фигур пророков из моря высовываются какие-то темные существа.
Махмуд: «Пока ты молился, я несколько раз подносил дрова. Пришлось бросать через дверь. Все раскалилось, хорошо, что перчатки взяли толстые».
Люди вокруг начинают приходить в себя. Есть сошедшие с ума. К Махмуду и Аббасу подходит один из жрецов.
Жрец: «Вы теперь с нами. В следующую субботу так же. Я надеюсь, вы достаточно дров заготовили? Можно добавлять уголь. Как с этим?»
Махмуд: «Сколько сказали, столько и заготовили...»
Жрец: «Ну и прекрасно. В следующую субботу все так же. И не вздумайте бежать, они все видят и знают».
Махмуд: «А если люди не придут больше?»
Жрец: «Придут. Им некуда деваться. Скоро вся планета будет под контролем наших покровителей. Вот так-то».
Жрец Махмуду: «Пусть твой товарищ приходит в себя, а ты, когда остынет жертвенник, выгреби золу изнутри и закопай где-нибудь».
Жрец уходит. Аббас и Махмуд продолжают стоять.
Аббас: «Нет такого в нашей вере. Все это было проклято много веков назад».
Махмуд: «Тогда откуда же оно взялось?»
Небольшое помещение в Эр-Рияде, мастерская. На полу стоят несколько дизель-генераторов. Светодиодными светильниками освещены только несколько мест. За столом Салман паяет какую-то схему. Раздается стук в дверь.
Салман, не вставая: «Кто там?»
Аббас из-за двери: «Это я».
Салман: «А, Аббас, заходи, конечно».
Аббас заходит внутрь. Подходит к Салману и здоровается.
Аббас: «Так и знал, что найду тебя здесь. Еле вырвался из этого ада».
Салман: «А где был? Вы тогда мне не сказали куда уезжаете».
Аббас: «Там, в Берлине, после того, как переехали на новую позицию, нас попросили помочь …Сказали, что важное дело…»
Салман: «Ну да, мне потом дали других людей. А где помогали и откуда сейчас?»
Аббас: «Привезли в Рас-Таннуру. Потом просто болтались по городу. Потом сказали заготовить на мысу дрова и бензин в канистрах, закопать в яму».
Салман: «Значит, это вы и готовили все?»
Аббас: «Мы же не знали!.. Это только потом стало ясно… для чего все».
Салман: «И вы что, обслуживали это жертвоприношение?»
Аббас: «Я только сначала, а Махмуд да, подкидывал поленья... Потом он там и остался, а я убежал, хотя мне и грозили. Решил, что больше этого делать не буду, пусть хоть режут. На полпути машина заглохла... Еле добрались на старом бензовозе. Потом и телефон перестал работать, в городе никакого транспорта, света нет. Пришлось пешком идти. А ты как?»
Салман: «Там еще, в Берлине понял, что громим страну… нехорошо это, добрался до аэропорта, пока тот работал, и улетел. Здесь еле приземлились. После самолеты уже не летали...»
Аббас: «А что с городом? Почему так?»
Салман: «Почти все, где есть процессоры, повыходило из строя. Вот, ремонтирую старые дизельки переносные, другого электричества в городе нет. Я сейчас у друга остановился, для него и делаю схему... Там возле верстака еще один стоит, я его уже проверил... но нужно схему поставить на место... она там рядом. Помоги, потом пойдем, переночуем».
