Вот уж кто действительно выпадал из этой теплой, вальяжной компании, так это Андрей. В застольных беседах почти не участвовал, хмуро отмалчивался, много пил, на Галку и победоносного спутника ее старался не смотреть. Она понимала, как нелегко сейчас Андрею, по-женски жалела, и дивилась его выдержке и благородству — за одним столом с ненавистным Линевским, покорно выбросив белый флаг…

Признанным тамадой и душой компании был Кеша. Ревниво следил, чтобы рюмки у всех, начиная с сидевшего рядом с ним Линевского, не пустовали, провозглашал тосты, нахваливал диссертацию хозяина, блистал анекдотами. Устоять перед его напором было просто невозможно, и даже Линевский, не любитель, Галка знала, спиртного, пасовал, когда Кеша в очередной раз интимно склонял бутылочное горлышко над его рюмкой.

— Мы не умеем отдыхать, не умеем радоваться! — сокрушался Кеша, страдальчески кривя лицо. — Мы нация, которую отучили веселиться, ликовать, праздновать! Видели, футбольный чемпионат показывали? Что болельщики после каждой победы устраивали! Скандальные происшествия опустим, в каждом деле бывают издержки! Но как пели, как плясали ночь напролет! А мы, выиграй даже чемпионат мира? На улицы бы высыпали? Целовались бы — обнимались? Карнавалы и фейерверки устраивали бы, сумасбродствовали? Что, разве меньшие мы патриоты? Менее престиж страны дорог? Нет — ра-зу-чи-лись!

— Может быть, мы элементарно разумней. — Язык у Линевского уже слегка заплетался.

— Если бы, если бы! — посетовал Кеша, снова наполняя его рюмку. — Если бы, дорогой вы наш Виталий Михайлович!

Галка видела, как быстро пьянеют гости, да и сам хозяин пребывал уже на хорошем взводе. Сначала ее это немного тревожило — какие у нее могут быть серьезные разговоры при столь крепком подпитии? — потом и она чуть захмелела, голова приятно кружилась, вечеринка нравилась все больше и больше. Виталием она гордилась — видела, как подчеркнуто внимательно к нему относились, уважительно замолкали, когда он начинал говорить. И вообще так приятно было сидеть в теплой красивой комнате среди общительных и милых людей, когда за окном уныло воет ветер и сыплется с дырявого неба мокрое снежное крошево. Галка с благодарностью поглядывала на Кешу, так много и бескорыстно для нее делавшего…

Мужчины потихоньку раскрепощались, расслаблялись. Первым, испросив у Галки разрешения, снял пиджак Кеша, его примеру тут же последовали остальные. Повесили пиджаки на спинки стульев, распустили галстуки. Хозяин включил магнитофон, пригласил Галку. Танцевал он легко и умело, отпустил партнерше несколько полновесных комплиментов, заговорил о Галкином поступлении, сказал, что вопрос можно считать решенным. Но непорочные поначалу объятия его сделались вдруг недвусмысленно тесными, потом прижал ее к себе так, что трудно стало дышать. И узкие глаза его — совсем теперь близко от ее глаз — смотрели цепко и требовательно.

Такой поворот событий понравился Галке много меньше, прежде всего потому, что рядом сидел Виталий. Опасливо покосилась на него — Линевский, к счастью, занят был каким-то жарким спором с Кешей. Но не только это привлекло Галкино внимание. Один из гостей, лысоватый, в больших роговых очках, стоявший за стулом Виталия, чуть присел, запустил руки в боковые карманы пиджака Линевского. Еще мгновение — он выпрямился, и Галка заметила, как блеснула в его ладони связка знакомых ей ключей. Все это было настолько неожиданно и немыслимо, что даже головой затрясла, отгоняя наваждение.

— Ты чего? — прошептал хозяин, касаясь губами ее уха. — Чего испугалась? Все будет нормально, мы можем друг на друга положиться. Ты на меня, а я на тебя. Всему свой срок! — И тихо, вкрадчиво рассмеялся.

— Отпустите меня. — Галка уперлась ладонями в его грудь, отстраняясь. — Мне жарко, я пить хочу.

Хозяин внимательно посмотрел на нее, тиски расслабились. Затем встретился глазами с Кешей, тот утвердительно опустил веки.

— Желание дамы — закон! — весело вскричал хозяин, как ни в чем ни бывало глядя на Галку ясными глазами. Отступил на шаг, трогательно поцеловал ее запястье. — Благодарю за доставленное удовольствие. — Подошел к столу, взял одну опустевшую бутылку, другую, сокрушенно помотал головой: — Стыд и позор на мою голову! Недооценил, что имею дело с настоящими мужчинами! Но ничего, дело поправимое! Ленечка, Санечка, выручайте, не могу же я бросить дорогих гостей! Смотайтесь в город!

Лысоватый и второй, широколицый и густобровый, с готовностью кивнули, надели пиджаки и вышли из комнаты. Через минуту за окном загудел мотор.

Галка налила в фужер пепси-колы, залпом выпила, не ощущая вкуса, нерешительно поглядела на Кешу.

— Есть проблемы, Галочка? — предупредительно вытянул тот шею.

— Есть… — нетвердо сказала Галка. — Я… я хотела бы потанцевать с вами.

— Шарман! Нет, наверное, желания, которого мне больше хотелось бы исполнить! — расцвел Кеша. — Вы позволите, Виталий Михайлович?

— Кеша, — зашептала Галка, уводя его подальше от стола, — этот лысый, что уехал сейчас, — вор. Я сама видела, как он вытащил из кармана Виталия ключи. Что теперь делать?

Кешино лицо, секунду назад дружески улыбавшееся, преобразилось:

— Вы уверены, что не померещилось?

— Но это совсем легко проверить. Попросить Виталия…

— Действительно, легко, — задумчиво сказал Кеша. Их вялое топтание на одном месте мало напоминало танец. Три пары глаз — масляные хозяина, мрачные Андрея и благодушные Линевского — следили за ними. — Надо подумать, — продолжил Кеша. — Чтобы дров не наломать. Представляете, какой скандал может разразиться? Такие люди! Скорее всего, какое-нибудь недоразумение. Через часик они приедут, и мы вернемся к этому разговору. Обещайте, что пока ни словом никому не обмолвитесь. Положитесь на меня. Обещаете?

— Обещаю…

Ленечка и Санечка вернулись, как и предполагал Кеша, через час с небольшим. Привезли пакет с бутылками, оживленно рассказывали, как три ресторана объехали, пока удалось разжиться.

В их отсутствие Кеша затеял игру в испанского дурачка, потом показывал карточные фокусы — всячески развлекал компанию.

Галка изо всех сил старалась казаться безмятежной, ни на шаг не отходила от Линевского. И еще она заметила, что Кеша успел шепнуть несколько слов хозяину, после чего тот, так же внимательно, как во время танца, посмотрел на нее…

Удачливых гонцов приветствовали громкими возгласами одобрения, все заходили, задвигались. Кеша поднял над головой бутылку с высоким узким горлом, закричал, стараясь перекрыть возникший шум.

— Попрошу внимания! Учитесь, пока я жив! Знавал я компании, которые погибали от жажды и бились головой о стенку, потому что запропастился куда-то штопор! Особенно где-нибудь на природе, вдали от цивилизации! А ведь проблема легко решается с помощью двух обыкновенных французских ключей, ежели умеючи! Могу продемонстрировать! Есть у кого-нибудь ключи?

— У меня есть, — отозвался Линевский, отведя руки назад и наощупь пытаясь найти карманы висевшего на спинке стула пиджака. — Смешно сказать, но я, по неопытности своей, даже со штопором не всегда управляюсь. А чтобы ключами… — И к великому Галкиному удивлению извлек связку, протянул Кеше. А тот, прежде чем взять ее, укоризненно взглянул на Галку.

Под щедрые аплодисменты Кеша быстро и ловко управился с длинной и тугой пробкой, артистично раскланялся и принялся разливать вино по рюмкам. Хозяин провозгласил тост за Кешины золотые руки, Линевский восхищенно чмокал губами.

— Да! — пророкотал лысый. — Как же я забыл? — Со стуком поставил рюмку на стол. — Знаете, кого мы встретили в «Первомайском»? Сергея Савельевича!

Имя это произвело неожиданный эффект. Все, кроме Галки с Линевским, изумленно уставились на лысого.

— Он что-нибудь сообщил? — встревожено спросил хозяин.

— Да, есть новости. И нежелательные.

— Вот как… — Хозяин задумчиво почесал переносицу. Виновато улыбнулся Галке: — Прощу прощения за бестактность, но у нас на кафедре происходят сейчас кардинальные события, вернулся из Москвы один товарищ… Вам это будет неинтересно, мы вас оставим ненадолго. — Сделал погромче звук магнитофона. — Потанцуйте пока, не скучайте.