Достаточно было, чтобы одному кроту показалось, будто в этих ложбинах, где было холоднее всего и образовался толстый слой инея, движется что-то темное, чтобы он сказал:

— Грайки!

— Грайки идут?

— Атакуют!

Вот так кроты подумали, или им послышалось, и они заспешили туда, где можно было укрыться под деревьями Хэнвуда. А другие, оставшиеся далеко позади, услышали крики и, подумав, что опасность впереди, еще больше замедлили шаг и насторожились.

А Букрам еще ближе подобрался к Бичену и смотрел по сторонам еще бдительнее. Наконец, когда до леса оставалось совсем немного, он ослушался Бичена и, не выдержав, стал подгонять его к лесу своей огромной лапой, спеша укрыть от опасности.

❦

Букрам был совершенно прав, проявляя подобную бдительность, потому что впереди, на южной опушке леса, гвардейцы со все возрастающим нетерпением поджидали, когда первые кроты спустятся с холма. Они залегли в засаде, образовав растянувшуюся поперек всего леса цепочку. На восточной и западной стороне тоже были грайки, хотя эти маршруты и считались менее популярными. В центре этой грозной цепочки, на дороге, по которой многие шли к Пустоши Пикетта на юг, стояла Уорт. По обе стороны от нее находились ее гвардейцы, зорко всматривавшиеся в лес и ловившие звуки, свидетельствовавшие о приближении кротов.

У всех гвардейцев был раздраженный вид, поскольку им не нравились инструкции, которые дали им Уорт и ее сидимы, подняв среди ночи.

— Никакой бойни, никакого возмездия, пусть кроты свободно проходят. Остановите только тех троих, которых я вам опишу, причем сделайте это незаметно, чтобы никто не увидел. Затащите их под землю и держите там, послав гонца к одному из нас. Под страхом смерти не причиняйте вреда тем троим, если схватите их. Вероятно, их не будет среди первых, тем не менее внимательно проверяйте всех.

Итак, сейчас гвардейцы ждали, прохаживаясь взад и вперед, чтобы согреться. Они залегли в засаде еще до рассвета, а ночь была холодная. Опавшие листья прихватило морозом, и черви ушли вглубь.

— Хоть бы эти мерзавцы поторопились, мы тут болтаемся уже половину ночи.

— Да, тащатся с холма с тех пор, как этот Каменный придурок закончил свои речи. Жуткие, как этот Камень наверху. Я рад был оттуда убраться.

— Тсс! Тсс!

— Что такое?

— Кроты приближаются. Только помни, что говорила Уорт. Никакого насилия.

Гвардейцы взглянули на свои толстые черные когти, и один сказал другому:

— Какое насилие? Ты, должно быть, шутишь. Да я и мухи не обижу!

Второй издал неприятный смешок, и они принялись наблюдать за дорогой, на которой скоро должны были показаться кроты.

И они пришли, растянувшись по всей ширине цепочки. Некоторые торопились, думая, что их преследуют, и заметили грайков, только когда наткнулись на них.

— Чего испугались, кретины, мы просто хотим удостовериться, что нет беспорядков. Не бойтесь, не будет вам никаких наказаний.

И тогда первые с облегчением прошли сквозь цепочку, а другие благодарно последовали за ними, останавливаясь только для того, чтобы посмотреть, правду ли сказали грайки и всех ли пропускают.

Вот так начался исход из Хэнвуда. Иногда какой-нибудь последователь Камня останавливался и, поразмыслив, возвращался назад, осознав, что грайки могут поджидать Крота Камня и, если его не предупредить, он попадется прямо в ловушку.

Но гвардейцы быстро расправлялись с такими, поворачивая их обратно на юг и советуя не останавливаться, пока не дойдут до Пустоши Пикетта.

И они продолжали путь, а их тревога проходила, потому что день был ясный, Хэнвуд остался позади, а в сердце звучали слова Крота Камня: быть бесстрашными и верить Камню; никому не причинять зла и донести то, что узнали, до своих общин.

❦

Когда эти кроты, находившиеся в первых рядах, вышли из леса и стали спускаться к Пустоши Пикетта. Мистл и Каддесдон направлялись к Хэнвуду. Им казалось, что сегодня они встретятся с теми кротами.

Они знали, где должен быть Крот Камня, потому что за день до того столкнулись с двумя кротами, которые, потеряв терпение, покинули Кумнор-Хилл до того, как туда пришел Бичен. Конечно, они были настроены скептически и заявили, что он не пришел и вряд ли придет. Однако Мистл не дала себя переубедить и настояла на том, чтобы продолжить путь.

По правде говоря, Каддесдону этого не хотелось, потому что он наконец-то получил четкие сведения о Каддесдон-Хилл. Он узнал от крота, побывавшего в его окрестностях всего какой-нибудь месяц назад, что туда можно добраться за неделю.

— Ты ступай, Каддесдон, а я тебя там найду, — сказала Мистл. — Если Крота Камня нет в Кумноре, я откажусь от своих поисков и последую за тобой в Каддесдон-Хилл.

Но Каддесдон отверг эту идею. Неужели они проделали такой далекий путь к Данктонскому Лесу лишь для того, чтобы он теперь повернул вспять, к тому же без нее? Нет, не для того. Он хочет сопровождать ее в Данктон и, стоя рядом с ней перед Камнем, поблагодарить за тот день, когда они встретились, и за то, что Камень так долго их защищает. Если после этого она решит направиться в Каддесдон-Хилл, он будет рад, но в глубине души знает, что всегда останется для нее только другом, хотя и очень любимым. Он всегда был честен и знал, что не создан для брака, а даже если это и не так, Мистл не для него. Ей нужен совсем другой крот, который мог бы дать ей так же много, как она ему, — если только такой крот существует, в чем Каддесдон сильно сомневался.

Итак, в то утро они отправились в путь по подмороженной земле и начали взбираться вверх, к Хэнвуду. Им было известно, что за ним находится Кумнор-Хилл, где они еще могут застать Бичена.

Но на Пустоши Пикетта их ждало разочарование, так как они встретили кротов, первыми вышедших из леса, и услышали, что встреча с Кротом Камня закончилась, все начали расходиться, а в Хэнвуд не стоит ходить, потому что там грайки.

— Но они не нападают на кротов? — спросила Мистл.

— Пока что нет. Но я слышал, там сама Уорт, а это не такой крот, чтобы спокойно стоять, когда мимо проходят последователи Камня. Я бы туда не ходил, крот. Что-то там не так.

— А Крот Камня не сказал, куда пойдет дальше? — спросила Мистл.

— Вот что странно. Он сказал, что больше не пойдет по этой дороге, ему нужно выполнить задание, но мы об этом узнаем. Сказал, нам нужно возвращаться в свои общины и норы и никому не причинять зла, а жить с верой в Камень. Но не стоит здесь мешкать. Нам нужно быстрее возвращаться домой…

— Как мы его узнаем? — задала Мистл вопрос вдогонку кроту.

— По той, что с ним (она старше), и по Бук-раму — это бывший гвардеец, большой, как дерево. А что касается Крота Камня — у него такие глаза! В них взглянешь — и хочется с ним никогда не расставаться.

Пока этот крот беседовал с ними, мимо спешили другие. Разочарованная, Мистл смотрела на склон, не зная, что делать.

— Безопаснее всего остаться» здесь и подождать его. Он непременно пойдет этим путем, — сказал Каддесдон.

— Но чем выше мы поднимемся по склону, тем вернее встретим его, — возразила Мистл. — Каддесдон, ты отправляйся на восток, не стоит рисковать обоим, а что до меня… до меня…

— Что до тебя?

— Я хочу его увидеть. Я чувствую, теперь совсем близко, я должна его найти.

— Пошли, крот, — сказал Каддесдон, становясь впереди. — Пошли!

Итак, они пошли, и Мистл впервые торопилась. Другие спешили вниз, обходя их справа и слева. Никто из этих кротов не был похож на Крота Камня, каким его представляла себе Мистл.

Чем выше они забирались и чем ближе становились деревья Хэнвуда, тем нетерпеливее делалась Мистл.

— Мы близко, — сказала Мистл. — Я чувствую, что близко. Это как тогда, в Эйвбери, тот же самый зов. О, Каддесдон, пойдем скорее…

Ветви старых дубов сомкнулись над ними, когда они наконец вошли в неприветливый лес. Казалось, яркое солнце навсегда осталось позади, на подмороженной земле.