Амара снова призвала Циррус. Фурия подняла ее со ступеней и поставила на каменную крышу здания, что позволило Амаре взглянуть за стены крепости и на раскинувшуюся за ними равнину.

Яростный шторм ревел, точно огромный зверь, не знающий преград, над холмистыми равнинами, где начинались земли маратов. Это был огромный кипящий котел молний и хмурых грозовых туч. Пылающий огонь озарял землю ярче, чем свет луны. Бледные мерцающие силуэты метались в разрядах молний и клубящемся тумане: ветрогривы, неистовые и смертельно опасные фурии, сопровождавшие мощные бури.

Внезапно полыхнула молния, такая яркая, что глазам Амары стало больно, она увидела, как огонь широким пологом обрушился на землю и во все стороны, на многие мили вокруг полетели осколки камня и комья земли. У нее на глазах пульсирующие колонны озаренных ослепительными сполохами туч спустились с неба и коснулись земли, превратившись в полдюжины воющих воронок, образовав вторую штормовую тучу, состоящую из обломков камней и песка.

Амара никогда не видела такой сильной бури, но испугалась еще больше, когда торнадо, воющий, словно он испытывал мучительную боль, устремился по озаренной молниями земле к стенам гарнизона. Послышались вопли и стоны, когда ветрогривы стремительно спустились с облаков, опережая всадников и сопровождая смертоносные вихри.

Зазвучали колокола тревоги. Ворота крепости открылись, и около двух дюжин торговцев и дюжина маратов бросились внутрь, ища спасения. Амара услышала, как у нее за спиной зазвонили другие колокола, и людям, которые жили в лачугах вне стен гарнизона, разрешили укрыться внутри крепостных стен.

Циррус прошептала предупреждение ей на ухо, Амара обернулась и увидела, как ветрогривы атакуют людей на крепостных стенах над воротами. Вспыхнула молния, и Амара разглядела Бернарда, который с огромным боевым луком в руках наклонился, приготовившись отразить нападение диких фурий. Сверкнул наконечник, запела тетива, и стрела исчезла – таким молниеносным был выстрел боевого лука.

Амара испытывала жуткий страх – никакая сталь не могла устоять против ветрогривов, и во всей Алере не нашлось бы стрелы, способной убить одно из таких существ. Однако ветрогрив взвыл от боли и свернул в сторону, а в светящихся контурах его тела появилась дыра с зазубренными краями.

Еще несколько ветрогривов нырнули вниз, но Бернард оставался на стене и продолжал выпускать стрелы со сверкающими наконечниками в каждого, а рыцари под его началом сосредоточили все свое внимание на приближавшейся буре.

Рыцари Воздуха, заклинатели ветра, по крайней мере, такие же сильные, как Амара, а также те, кто сопровождал ее сюда, выстроились вдоль стен и старались перекрыть яростный вой ветра. Они сосредоточили все свои силы на ближайших торнадо и закричали одновременно. Амара ощутила, как изменилось давление воздуха – фурии рыцарей по их команде устремились вперед, и ближайший торнадо внезапно зашатался, замерцал и превратился в темную тучу, замедлившую свое движение, а потом и вовсе исчезнувшую.

Новые ветрогривы визжали от ярости и бросались на рыцарей Воздуха, но Бернард не давал им приблизиться, направляя свои неотвратимые стрелы в диких атакующих фурий. Рыцари сосредоточились на следующем торнадо, который двигался к стенам, и он увял и умер, так и не добравшись до крепости.

Буря продолжала реветь над их головами, между тучами сверкали молнии, но теперь казалось, что она устала и теряет силы. Полил дождь, гром перестал быть таким оглушительным – теперь в его раскатах слышалось лишь раздражение.

Амара взглянула на стены, увидела, что рыцари Воздуха возвращаются в казармы, и отметила, что они даже не надели доспехов. Один и вовсе лишь набросил на обнаженное тело плащ легионера. Рыцари ее эскорта выглядели ошеломленными, но ленивый смех и шутки рыцарей гарнизона помогли им прийти в себя.

Амара тряхнула головой, слетела к лестнице и вернулась в покои Бернарда. Она подбросила дров в камин, и фурия огня по ее просьбе добавила жара. Вскоре вернулся Бернард с луком в руках. Он снял тетиву, высушил, протерев куском ткани, и поставил лук в угол.

– Я же сказал, – с улыбкой заметил он, – из-за этого не стоило вылезать из постели.

– Такие вещи здесь часто случаются? – спросила она.

– Да, в последнее время, – ответил он, нахмурившись. Бернард промок под дождем и стягивал влажную одежду, стоя рядом с камином. – К тому же они приходят с востока, а это необычно. Большинство бурь фурий начиналось над старым Гарадосом. И я не помню, чтобы их было так много в это время года.

Амара бросила мрачный взгляд в сторону старой горы:

– Твоим людям грозит опасность?

– Я бы здесь не стоял, будь это так, – ответил Бернард. – Ветрогривы не успокоятся, пока буря себя не исчерпает, но они здесь обычное явление.

– Понятно, – сказала Амара. – А что за стрелы ты использовал против ветрогривов?

– Их наконечники покрыты кристаллами соли.

Соль причиняла серьезные неудобства фуриям ветра.

– Умно и эффективно, – заметила Амара.

– Идея Тави, – сказал Бернард. – Он придумал это несколько лет назад. Но только сейчас у меня появился повод использовать такие стрелы. – Бернард не сумел сдержать улыбку. – Мальчик будет ужасно собой гордиться, когда услышит, что его идея оказалась исключительно полезной.

– Ты по нему скучаешь, – сказала Амара.

Бернард кивнул:

– У него доброе сердце. И он для меня почти что сын. До сих пор.

Она не слишком ему поверила, но возражать не стала.

– До сих пор, – лишь повторила она.

– С нетерпением жду, когда окажусь в Церере, – сказал Бернард. – Я уже несколько недель не говорил с Исаной. Странное ощущение. Но я надеюсь, что у нас будет время во время поездки.

Амара ничего не ответила, и потрескивание огня в камине лишь подчеркнуло возникшее между ними напряжение.

– Любовь моя? – спросил Бернард, с тревогой глядя на Амару.

Она вздохнула и посмотрела Бернарду в глаза:

– Исана отказалась от предложения Первого консула, который хотел, чтобы ее доставили сюда рыцари Воздуха. Очень вежливо, но отказалась. Люди Аквитейна уже увезли ее с собой на собрание Лиги Дианы.

Бернард отвел взгляд и придвинулся к камину.

– Понятно, – пробормотал он.

– Не думаю, что она теперь захочет проводить время со мной, – тихо продолжала Амара. – Она и я…

– Я знаю, – сказал Бернард, и Амаре показалось, что ее муж постарел сразу на несколько лет. – Я знаю.

Амара покачала головой:

– Я до сих пор не понимаю, почему она так сильно ненавидит Гая. Складывается впечатление, что в этом есть нечто личное.

– Да, так и есть, – ответил Бернард.

Амара коснулась его груди пальцами:

– Почему?

Он покачал головой:

– Я в таком же недоумении, как и ты. С тех пор как умерла Алия…

– Алия?

– Наша младшая сестра, – сказал Бернард. – Они с Исаной были очень близки. Я в то время служил в легионе Ривы. Мы находились за Защитной стеной и сражались вместе с войсками консула Фригиуса против ледовиков. Наши родители умерли за несколько лет до этого, а Исана начала службу в одном из лагерей легиона. Алия была вместе с ней.

– Где? – спросила Амара.

Бернард указал на запад, в сторону долины Кальдерон:

– Там. Они находились здесь во время Первой кальдеронской битвы.

– Что произошло? – спросила Амара.

Бернард покачал головой, и ей показалось, что его глаза еще больше потемнели.

– Алия и Исана едва успели покинуть лагерь перед тем, как орда его уничтожила. Исана рассказала, что легион застали врасплох. И они погибли, чтобы дать гражданским возможность спастись. Целителей не осталось. Не было никаких укрытий. Все происходило в невероятной спешке. У Алии начались роды, и Исане пришлось выбирать между сестрой и ребенком.

– Тави, – сказала Амара.

– Тави. – Бернард шагнул вперед и обнял Амару; она прижалась к его сильной и теплой груди. – Мне кажется, Исана винит Первого консула в смерти Алии. Я считаю, что она ведет себя неразумно.