Астролог сделал шаг назад.

– Ваша идея вычленять лучших особей в человеческом роде, забирать их к себе, формируя касту избранных, – порочна, в конце концов вместо служения господу и своему народу они развращаются физически и духовно и исповедуя только одно средство управления родом – Страх.

– Магистр, вы же знаете, что вы не прав. Среди избранных есть избранные. Поддерживаемые церковью, они денно и нощно ведут работу над улучшением развития, но реалии нашего времени не позволяют заниматься изменениями эффективно.

Слова Верховного Инквизитора прервал нарастающий барабанный бой. Толпа заволновалась, головы всех обратились в сторону приближающейся процессии. Впереди шли солдаты, освобождая дорогу монахам, несущим огромный крест, а за ними – волокущая ослами за оглобли телега с водруженной на ней большой железной клеткой, внутри которой еле-еле проглядывался комочек человеческого тела. Она прибывала. Астролог поднял голову. Небесная пирамида, несмотря на налетающие и треплющие её порывы ветра, не сошла с места, а увеличивалась и уже не было видно даже ее острого окончания. «Там тоже уже все готово», – подумал он.

– Все в сборе, – произнес Верховный Инквизитор.

– Да, – ответил Астролог.

Они стояли рядом. Одинаковые и разные, думающие об одном и том же, ждущие каждый свое. Верховный Инквизитор кивками отдавал распоряжения своим подчиненным, для которых очередная расправа была лишь завершением повседневной работы, и если бы она не состоялась, это поставило бы под сомнение все чем они занимаются да и вообще смысл их существования.

Они стояли в верхней части площади, с которой все хорошо просматривалось. Когда телегу дотащили к месту назначения, разом обезумевший люд кинулся к ней, забрасывая камнями, палками, кто-то даже вылил чан с нечистотами внутрь. Её вывели, а вернее вынесли под руки. Ведьма еле волочила искалеченными пытками ногами, ей плевали в лицо, старались ухватить за копны свисающих грязных волос. Толпа неистовствовала, и каждый, чувствуя запах крови, переродился в первобытное существо, ненасытное и безмозглое. Солдаты отбивали ее, только когда создавалась угроза самосуда, а не из жалости к ее последним минутам. Почти бездыханную ее на мгновенье положили у столба. Все стихли, лицезрея окончательные приготовления. Привязанное к столбу тело, опущенная вниз голова, снующие инквизиторы, факелы, пики в руках солдат. Астролог опустил глаза, его взгляд уперся в руки Верховного Инквизитора, перебирающего четки.

– Она во всем созналась? – спросил он.

– Нет, в том-то и дело. Высший совет вынес решение, полагаясь на мнение, что только сила сатаны помогла ей пройти муки и не открыть душу Богу, – простой смертный не выдержал бы и сотой доли ею перенесенного.

– Значит, это только казнь и не более того?

– А вам хотелось бы, чтобы поползли слухи с сомнениями о том, что мы делаем, в безошибочности действий церкви?

– Мне хотелось бы, чтобы это скорее закончилось, – произнес Астролог.

Вдруг над площадью раздался крик – Мама.

Они оба повернули головы. Невдалеке стояла телега, на ней сидела женщина с высоко поднятой на руках девочкой. Тело у столба встрепенулось. Она подняла голову и посмотрела на дочь, ее глаза наполнились слезами, на потрескавшихся губах проскользнула улыбка нежности. Твердость духа только на миг покинула ее. Казалось, чтобы продлить это мгновение, она согласилась бы на любые признания. Лишь бы снова и снова слышать слово «мама», произносимое самым дорогим на свете человеком. Астролог понял это. Понял это и Верховный инквизитор.

«Начинайте!» – прозвучало, произнесенное тихим голосом, но со стальными нотками в нем, обращая в силу приговора всего лишь одно слово. Все засуетились, хворост с четырех сторон занялся огнем, толпа смолкла, зачарованная фланцами огня, а над площадью раздался свист и в столб вонзилась стрела. Толпа ахнула. Солдаты заметались из стороны в сторону, пытаясь найти лучника, но он и не от кого и не скрывался. Молодой мужчина стоял на крыше одного из домов с луком в руке, не обращая внимания на возню на площади. Смотрел на нее, Она – на него. Астролог понял, что, не произнеся ни слова, они разговаривают друг с другом, он даже чувствовал колебания воздуха от невидимой связи и пытался уловить смысл их молчаливого диалога.

«Я ухожу, милый мой».

«Я знаю».

«Зачем вы все пришли, они убьют вас – и нашу дочь, и тебя, и маму, и брата. Вы и так из-за меня настрадались».

«Мы не хотели оставлять тебя одну. Господь бросил тебя и отдал на растерзание ублюдкам, называющим себя его служителями».

«Уходи, милый мой, спаси нашу дочь, побереги себя и не гневи Господа нашего, он всегда в моем сердце».

Солдаты, гремя доспехами, уже лезли на крышу, а огонь подступал к ее ступням, едкий дым закрывал лицо, мешая дышать.

«Я прошу тебя, сделай это…» – последнее, что понял Астролог. Он увидел, как стрелок поднял лук, а выпущенная им стрела удивительно медленно описала полу дугу и как-бы нехотя подлетела к ней. Улыбка не сошла у неё лица и в то мгновенье, когда стрела пронзила её тело. Все остолбенели от происшедшего, вдруг изменившего весь сценарий казни. Солдаты как завороженные смотрели, повернув головы в сторону столба. Воспользовавшись замешательством, лучник спрыгнул на землю и скрылся в переулке. Астролог оглянулся – рядом никого не было. Верховный Инквизитор метался в толпе. Огонь затушили. Стрела попала ей прямо в сердце, избавив от мук и позорной смерти. Глаза Верховного Инквизитора загорелись, он вдруг бросился к телеге, выхватил девочку из рук женщины, а ее, обезумевшую, тут же за руки схватили инквизиторы, лишь она бросилась за нею вслед.

– Решение Высшего суда не исполнено! – прокричал Верховный Инквизитор, взобравшись на эшафот, – душа ведьмы вышла из тела и вселилась в свое отродье. Но Господь выше темных сил и его кара неизбежна.

Девочку привязали на место матери. Огонь опять заиграл на площади, однако налетевший порыв ветра погасил его. Астролог поднял голову кверху. Пирамида облаков вращалась с бешеной скоростью, расширяясь у основания. Три раза инквизиторы пытались разжечь костер и все три раза ветер тушил его. Малышка стояла, привязанная к столбу и улыбалась, принимая все за игру. Женщины в толпе начали падать в обморок. Раздался недовольный ропот. Верховный Инквизитор схватил чан с горящей смолой и с криком «Смерть колдунье!» бросился к столбу. Когда он был уже в пяти шагах от него, его тело насквозь пронзила стрела и это окончательно взорвало все вокруг. Народ побежал в разные стороны, люди топтали друг друга, а сильные порывы ветра крошили деревья на их пути, срывали крыши с домов и переворачивали телеги. Астролог, расталкивая инквизиторов руками, несколькими крупными прыжками добрался к столбу, вырвал малютку из ослабевших веревок, прижал к себе и устремился навстречу урагану. Впрыгнул в него и, увлекаемый мощным потоком, взлетел наверх…

Гадалка

Его сознание медленно просыпалось, туманные контуры обстановки в комнате становились все отчетливее и только тело ощущалось беспомощным, как на распятии, будто из него выпустили всю кровь. Рядом стояла Гадалка, пристально всматривалась в его лицо и старательно вытирала с него пот. Астролог сначала пошевелил рукой, потом попытался встать, но силы еще не пробудились в его теле.