– А у меня для тебя новости, – кентавр посмотрел на него немного сочувственно. – Правда, не очень хорошие. Дмитрий Орел к вам собирается. С проверкой, я так понимаю. Оценить ваши успехи и всё такое.

Снут вздохнул, а Конгруэнций икнул, с перепугу. Комендант расстроился.

– Не было печали… – видно было, что он еще не до конца осознал важность новости. – Что на нас все набросились? То одно, то другое. Похоже, за меня взялись всерьез.

– Дела не очень? – поинтересовался Здоровенный.

– Не очень у нас было в прежний его приезд, а теперь…

– Всё так плохо?

– Замок разваливается на глазах. От Западной башни почти ничего не осталось. Фонтан не работает… в смысле, водопровод. Мост сгнил, беседка сгорела, куча народу болтается и всего такого, по мелочи, набирается достаточно, – он развел руками. – Камень, ясное дело, не нашли. Как я всё это объясню Орлу? Что вот, теперь?

– Теперь мы перешли черту, – сказал Всехний, сидевший на барабане, вытянувшийся и похожий на кота. – Назад пути нет, будем идти до конца. Надо спрятать улики, сжечь замок.

Комендант схватил термос и запустил им в волка, но Всехний успел что-то вякнуть и уклониться, так что термос улетел в кусты.

– Вы чего, обалдели? – спросил Снут. – Вы чего? Это вообще-то мой термос! А для ваших проверок надо найти какой-то смягчающий аргумент. Например, законы военного времени. Или какое-нибудь стихийное бедствие. Непреодолимые силы. Злой рок.

Комендант сел на барабан и опустил голову.

– Ну-у, что за настроения, – протянул Всехний, подбираясь к пакету с оставшимися бутербродами. – Время есть, мы что-нибудь придумаем. Задурим Орлу голову. Устроим торжественный прием, изобразим графики, подсунем отчеты о проделанной работе.

– Это о какой такой работе? – поднял голову Комендант. – Ничего ведь не сделано.

– Так сделаешь, переделывать надо будет, – Всехний зашуршал пакетом. – Я же говорю, отчет. В простой форме. Мы трудились и пахали, сна и отдыха не знали. А результаты – будут, не могут не быть!

– Отболтаетесь как-нибудь, – поддержал кентавр. – Первый раз, что ли? – Он завалился в траву, раскинув копыта. – Ну и денек… солнце светит, птички поют – что еще надо для счастья?

Снут посмотрел на него, сел и вытянул ноги, прислонившись к березе. Всехний составил им компанию, свернувшись клубком на барабане.

– Надо собираться, – сказал Комендант, видя что его гвардия совершенно расслабилась. – Давайте возвращаться.

Он вздохнул, осмотрелся, и сам растянулся в полный рост возле рюкзака, прикрыв глаза. Солнышко пригревало, и ничего не хотелось. Что-то, словно вдалеке, произнес Конгруэнций.

– Ну и хорошо, – подумал Комендант и заснул.

Разбудил их голос Охотника, пришедшего за ними из замка:

– Спят, посмотрите-ка на них. Посмотрите на этих непобедимых воинов.

Комендант открыл глаза.

Дикий Охотник возвышался над ним, загораживая солнце.

– Я вас еле нашел. Давайте, просыпайтесь. Снилось хоть что-то героическое?

– Мы тут это, немного, – хрипло сказал Комендант, приподнявшись. Он потер щеку, к которой прилипла травинка.

– Немного? – хмыкнул Охотник. – Там в замке все от беспокойства с ума сходят. Хельга достала револьверы и пообещала перестрелять всех врагов вокруг.

С Коменданта слетел всякий сон. Огнестрельное оружие было под строгим запретом.

– Еще не хватало, чтобы она начала палить… к нам тут Орел решил пожаловать. С проверкой.

– Орел? – покачал головой Охотник. – Сам? Вот это да.

– Ну да, – кивнул Комендант, отыскал термос и сделал пару глотков. – Вот такие пироги, господа отдыхающие. Придется держать ответ за всё, что мы сделали, а особенно за то что не делали и не собирались.

– Дела, – присвистнул Охотник. – А сражение как прошло?

– Никак… это Здоровенный тут шутки шутит.

Охотник понимающе кивнул, подошел к спящему Кентавру и отвесил ему пару пинков.

Кентавр перестал храпеть, поворочался, повернулся, открыл глаза: – О, Охотник появился. Здорово, длинный! На помощь пришел или так, в зрительный ряд?

– За вами пришел. Вас там, в замке потеряли уже. Давайте возвращаться. Только чур, я верхом. У меня уже ноги отваливаются, столько исходил. Вас разве найдешь, залегли в траве как партизаны. Ладно еще Кентавр храпит на весь лес.

Быстро был устроен легкий перекус, каждому досталось по бутерброду. Через несколько минут, допив кофе и разделив кусок шоколадки со Всехним, Комендант объявил о возвращении в замок.

Конгруэнций окончательно пришел в себя и радовался жизни, глядя на Кентавра.

– Сейчас дела-то пойдут. С кентавром-то. Починим водопровод, укрепим стены, – говорил он, – навесы поставим, а потом за мост примемся. Совсем он плох, все доски как попало лежат.

– Ну началось! – воскликнул кентавр. – На мне уже готовы возить, пахать и гонять туда-сюда, как работника на окладе! Я за военные подвиги, а не трудовые. Перекусить бы, отдохнуть. Душа просит хлеба и зрелищ! Да и Гарри сто лет не видел. Он там не совсем еще рехнулся, в своем шалаше? Отличает реальность от вымысла?

Надо сказать, что когда-то Гарри был настоящим врачом, но попав в Кленовое Место, он быстро забыл всю медицинскую теорию вместе с практикой и лечил редких пациентов травяными настойками. Жил он скромно, в шалаше у озера, где его навещали лесные девы. За общительность и душевную простоту его безумно любили.

Комендант успокоил Здоровенного, заявив, что Гарри держится молодцом.

– Только, как мне кажется, он стал более задумчивым, – добавил Снут, – и взгляд его потерял выразительность. Это, видимо, из-за нового яблочного рецепта, – предположил он. – Лесные девы нашептали ему про чудесные ингредиенты – вот и результат.

Комендант поднялся, подхватил рюкзак. Несмотря на свой высокий рост, на фоне кентавра он смотрелся совершенно безобидно.

– Хм, хм, хм, – Кентавр устроил скачки, выписывая круги вокруг. – Ингредиенты. Звучит заманчиво. Да влезайте все на меня, быстрее будет, – он приглашающе опустился на землю. – А то же до замка полчаса плестись будете. Знаю я это ваше ковыляние, это ваше шаг за шагом, влево-вправо, видите ли вокруг них погода, природа, птички поют и прочие детали. А жизнь в это время проходит мимо.

Долго упрашивать не пришлось. На его широкой спине разместились все, хоть и пришлось потесниться – а Всехнему так и вообще пришлось забраться Коменданту на плечо.

– Давай, старая кобыла, – подбадривал волк кентавра. – Вперед, кляча! Покажи, на что ты способен, мешок с навозом!

– Вот кто-то попадется мне сегодня вечером, в тихом месте, – пообещал кентавр, пускаясь в путь.

– Ладно вам, – произнес Комендант, отмахиваясь от волчьего хвоста. – Время подвести итоги. Я так скажу, было трудно, но мы справились. Как бесстрашных воинов и величайших богатырей, я поздравляю вас с убедительной победой над всеми обстоятельствами!

Конгруэнций прокричал «Ура!» и ударил в барабан.

Охотник молчал – он сидел последним, и его положение было самым рискованным. Кентавр несся во всю прыть, ветер бил в лицо и на дорогу лучше было не смотреть – всё мелькало со страшной быстротой.

– Мы возвращаемся победителями! – крикнул Комендант навстречу ветру. – Нас ждут восхваления, почести, любовь золотоволосых дев и слава!

И в замке их, действительно, ждали. Сразу за главными воротами толпилась компания мелких бесов во главе с заместителем Конгруэнция.

Элькин торжественно показал Всехнему ошейник с заклепками.

– Вы спросите, что это? – спросил он. – Так я вам отвечу! Это указание самой леди Хельги! Схватить господина Всехнего!

Волк прижал было уши, и собрался смыться, но его стащили с Кентавра и быстро окружили.

– По какому поводу? – поинтересовался Комендант, спешиваясь и потягиваясь.

– Вы спрашиваете, по какому поводу? – уточнил Элькин, затягивая на волке ошейник. – Повод значительный! Леди Хельга обнаружила полную пропажу чего? Всех драгоценностей! И приказала Всехнего – что сделать? Повесить. Что и будет исполнено!