– Что здесь делаешь, ты одна здесь?

– С мамой, – ответила тоненьким голоском.

– И где же твоя мать?

– В магазине, – мужчина так грозно смотрел в мои распахнутые глаза, что вопроса не возникло промолчать или ответить.

– И почему же ты не с ней?

– Я просто пошла погулять.

– На вот, тебе на леденцы и забудь, что здесь видела», – в мои ладошки были втиснуты несколько купюр. – Поняла? – дополнил. Я только кивнула, и он прошёл дальше, а я, обернувшись, смотрела ему вслед.

– А если я Вас попрошу, Вы меня защитите? – озвучила то, о чём подумала. Услышав мой детский голосок, остановился.

– Обижают? – спросил, подкуривая сигарету щелчком зажигалки.

– Ага.

– Одноклассники?

– Ага.

– Учись давать сдачи, – затянувшись сигаретой, ещё раз окинул меня недовольным взглядом, пошёл прочь.

А я глядела вслед. Запомнила: его черты, походку, и даже аромат сигарет… Когда меня обижали сверстники, думала, что мой военный придёт и защитит ото всех. От этих мыслей становилось легче…

Это был Хасан, как теперь я знаю. Уже тогда, будучи ребёнком, всё же понимала, что от него исходит опасность, но ведь ОН был «мой военный» и меня не обидит, – отчего-то так решила я…

В какой-то момент увидела в нём своё спасение, но потом поняла, что ошиблась, по его жёсткому лицу и тому, как он меня рассматривал. Поёжилась, от холода его тёмных глаз. Оказалось, «мой военный» обычный бандит… или нет… совсем необычный, судя по размаху его владений.

От него сыпались вопросы, пыталась отвечать, как могла. Мысли путались… ребёнком я «нарисовала» себе портрет человека, которого нет и теперь мои мысли путались от его вопросов.

Никогда не была смелой, и ответы были соответствующими данной ситуации. Ничего не могла предпринять, когда бандит-Хасан озвучил, что не собирается меня выпускать. Просила, глядя на него умоляющим взглядом, а он развернулся и ушёл… вот так просто покинул дом, в котором меня вновь заперли. Его даже не остановили мои сказанные напоследок слова. Я и не рассчитывала, что он вспомнит маленькую, глупую девочку. Стояла, глядя на то место, где ещё минуту назад стоял Хасан, моё выражение лица сменилось возмущением.

«Неужели я тут и останусь, надо что-то предпринимать!» – и бросилась из зала к входной двери, тарабаня по ней:

– Выпустите меня!!!

– Твою мать… Якудза, открой, – услышала по ту сторону. На всякий случай отошла от неё на шаг. Дверь открылась, и хозяин этого дома стоя в проёме спросил меня грозным голосом:

– Я что-то не ясно тебе сказал?

– Вы не можете держать живого человека здесь… в заложниках! Выпустите меня, пожалуйста! – его глаза потемнели от ещё большей злости.

– Терпеть не могу истеричных баб!

– Я не истеричная… Вы меня заперли, потому что я стала свидетелем вашего преступления! Как, по-вашему, я должна себя вести?

– Если тебе дорога жизнь, то сиди тихо, как мышь!

– Вы же ска… Вы же сказали, что не убиваете женщин. Соврали? – спросила, заикаясь.

– Не соврал… но, если станешь истерить, могу пересмотреть ранее озвученные мной слова. Сиди тихо, завтра решу, что с тобой делать.

Спрятала руки за спиной, чтобы он не заметил моих дрожащих пальцев. Недовольно вздохнув, сжал в тонкую линию свои губы и снова оставил меня одну, не забыв запереть за собой двери.

Я сидела на диване, поджав голые ноги, коленки пекли, оказывается, сбила их при падении, на месте сгиба вновь выступила кровь. Страх давно ушёл, осталась грусть, детские мечты разбились, и как я оказалась во всём этом…

Опомнилась лишь тогда, когда начало смеркаться. Встала и пошла на кухню, голод скручивал желудок болезненными спазмами. Открыла холодильный шкаф, он был полон всевозможными продуктами, закрыла дверцу, пошла дальше, открывая шкафчики в поисках круп и посуды. Нашла и то, и другое, сварила на варочной панели себе гречневую кашу и нарезала два колечка колбаски, что нашла в холодильнике, и один помидорчик. Ела стоя, напряжённо рассматривая двор в окно. Набирая очередную вилочку каши, думала:

«Ну и огромная же территория у этого бандита, а как красиво…», – повернула голову в другую сторону, а там бассейн.

«Вот это да!». Поедая колбасу с помидорами, смотрю вправо, влево – ни единой души.

«А если попробовать сбежать через окно?» – спрашиваю саму себя. Опустила пустую тарелку на столешницу, придвинула к ней стул, влезла на него, наклонившись потянулась и повернула ручку, услышав характерный щелчок, открыла створку. Кровь тут же забурлила по венам, влезла на столешницу. «Ай… как же больно коленкам.» Забралась на подоконник и спокойно вылезла из окна шагнув на рифлёную плитку…

Глава 4 Хасан/Катя

Хасан

За мной заперли дверь, где осталась девчонка. Я подошёл к Сизому и нанёс пару жёстких ударов в челюсть.

– Какого хера ты не прикончил ублюдка по-тихому, а громыхал на весь лес?!

– Хасан… я забыл глушак, пришлось мочить так! – зажав пальцами нос, гнусаво оправдывался Андрей. – Ты же знаешь, что мы его пасли около месяца, а тут выдалась такая возможность, нужно было действовать быстро. Самовольно ничего не делал, только с твоего приказа.

– Пошёл вон! Ты на меня больше не работаешь!

– Хасан… а как же обещанный тобою шанс, исправиться? – капая кровью на мою итальянскую плитку, потухшим голосом вопрошал уже бывший помощник.

– Ты просрал свой шанс, Сизый… Якудза!

– Здесь, – в два шага тот подошёл ко мне.

– Проводи Сизого, он заливает мою плитку кровью.

– Я же его мочканул ради тебя Хасан… ради тебя!

Развернувшись, пошёл в сторону своего дома, уже не слушая мольбы бывшего помощника. Ненавижу тех, кому присуща такая черта.

На меня работает большое количество людей, выполняя приказы, которые так или иначе исходят от меня и за это получают не малую плату. Никаких «ради меня», все преследуют свои интересы.

«Су-ка…», – вновь вернулся мыслями к девчонке, надо подумать, что с ней делать? Мне тридцать пять лет, а я вынужден, по чьей-то милости нянькаться… Отвлёкся. Ко мне бежал Яр, брызгая слюной. Доберман – мой пёс.

– Хасан Алиханович, извините, не смог удержать, как только Вы заехали домой, места себе не находил.

Мой пёс встал на задние лапы, передними опёрся мне в грудь. Я потрепал его довольную морду, отвечая:

– Ничего страшного, Алексей Степанович. Он ел?

– Так разве ж заманишь, коли хозяина учуял.

– Хорошо, я покормлю Яра. Вы мне сегодня не нужны.

– Как скажете.

Я направился вместе с радостным Яром в дом.

– Идём, хитрец… дам тебе твоё излюбленное лакомство…

Поздно вечером, сидя расслабленно в своём кресле на лоджии, откинув голову, курил в темноте. Яр лежал в ногах, как вдруг встрепенулся, рыкнув.

– В чём дело? – поднял голову, обвёл своим взглядом границы своих владений. С этого места периметр двора, как на ладони. Пёс встал, навострив уши. – Сидеть, – отдал я приказ, он тут же сел по команде.

Чуть поддавшись вперёд, всматриваясь вдаль, увидел девчонку. Она шла перебежками, останавливалась под освещением, оглядываясь по сторонам.

– Конспиратор, – сказал, вздохнув, пёс стал рычать. – Тихо, Яр, я вижу. Пусть пробежится перед сном…

Катя

Передвигалась бесшумными шагами, дошла до угла дома, где меня держали, выглянула, никого. Двор освещён, хотя бы могу видеть в каком направлении идти…

Спустя десять минут понимаю, что просто блуждаю по бесконечному двору. Где в этом лабиринте выход?

– Заблудились?

Я подпрыгнула от испуга, чуть не вскрикнув. За спиной кто-то стоял, резким движением развернулась, это был молодой парень, может, года на четыре старше меня.

«Скорее всего, охранник», – подумала я.

– Ч-что? – пригладив двумя руками волосы на голове, пыталась сделать вид, что ничего такого не случилось. – А… нет, не заблудилась… Вы меня не проводите до выхода?

Посмотрела в сторону раскинувшегося особняка и сказала:

– Моя смена уже закончилась, так что мне пора, – парень сдержанно выслушал мою речь, ни разу не перебив, а после ответил: