– Выгодно было Максу, – холодно ответила я. – И тебе, соответственно, тоже.

– Максу, на самом деле, было всё равно, кого пустить в расход. А я в этой истории вообще принимал минимальное участие.

– Так ли уж минимальное? – не поверила я.

– Через бармена «Кролика» я передавал твоей музе сведения, которые она запрашивала. Например, подробности биографии Ольги Егоровой и где она жила до удочерения. Потому что Макс распорядился помогать вашей третьей во всем. Он ведь думал, что Руся целиком и полностью на его стороне, в том числе, из-за того, что верил в мстительность её натуры.

– Руся? – громко фыркнула я. – Мстительная?

– На самом деле, ты очень плохо знаешь ту, которую держала рядом с собой столько лет.

– Или мы просто знаем её с разных сторон, – возникло острое желание уронить голову на руль и побиться об него лбом. Чем больше новой информации поступало, тем сильнее она меня душила. Я как будто оказалась внутри стеклянного шара, из которого постепенно выкачивали весь кислород.

– После того, как Лозовский бортанул твою подружку, она захотела отыграться. Ну, или она заставила всех так думать, будто хочет отыграться.

– То есть, ты, как и мы, тоже не понимаешь, что происходит? – дошло вдруг до меня и это показалось настолько невероятным, что я громко расхохоталась. – Ты же правая рука Макса! Он что, не посвятил тебя в подробности? Или… он как раз находится в стадии поиска этих подробностей? Ищет виноватых или назначает их?

– Я не могу судить об истинных мотивах твоей подружки, – оборотень демонстрировал спокойствие, но по напряжению в голосе я почувствовала, как непросто ему это давалось. Вспыльчивая натура рвалась наружу. Возможно, рвалась, чтобы вцепиться кому-то в глотку. – Поэтому могу посвятить только в то, что знаю сам. А мне известно следующее – после разговора с тобой Лозовский отправился к Захару.

– Почему именно к нему? – удивилась я.

– Потому что Захар – вожак, – просто ответил Гриша. Так, как будто я должна была обо всем сообразить еще в начале разговора.

Ниса негромко всхлипнула и закрыла рот двумя руками. Но не долго она пребывала в позе интенсивно моргающей статуи. Очень скоро начала беспокойно почесывать бок, потом щеку, потом шею. Когда предводитель волков-оборотней продолжил свой рассказ, она громко и свирепо скребла ногтями по плечу.

– Я не знаю, о чем они разговаривали, моему информатору не удалось поприсутствовать, но что сделал Лозовский дальше ты уже в курсе. Ничего. И какие можно выводы из этого сделать?

– Он не захотел вмешиваться, – ответила я на вопрос Гриши, но обращалась преимущественно к самой себе. – Но почему? Допустим, ему не жаль было погибших девушек, но ведь есть и другие. Я уверена, что четырьмя именами список Лозовского не ограничивается. Все эти смерти – неспроста и Димка не мог об этом не догадываться!

– Он догадывается. Я думаю, он всё понял лучше и раньше нас, – легко согласился Гриша. – Но в борьбу двух братьев вмешалась борьба двух ягуаретт, двух лидеров – старого и молодого. Знаешь, в чем главная дилемма? Стая Захара не выживет без своего молодняка, который когда-то был оставлен здесь, в нашей стране, в качестве подпольной ячейки. Пятнистые знали, что даже брошенное и выросшее в чужой среде потомство будем оставаться верным своим корням и своей стае. Мы, оборотни, руководствуемся в первую очередь инстинктами, главный из которых – быть вместе со своей семьей, с теми, кто с тобой одного вида. Наш образ жизни – коллективный, строящийся на отношениях доминирования и подчинения. Но не всегда доминирует тот, кто старше. Если оборотень, чья власть и сила укрепляются с каждым днем, жаждет изменений, эти изменения произойдут. Сбор котят еще продолжается, кто знает, что будет дальше.

– Подросшее поколение рвется к власти, – кивнула я, поняв, куда он клонит.

– И рвет тех, кто встает у них на пути, – с многозначительным подтекстом, который буквально был прописан между строк огромным буквами, закончил Гриша.

– Оборотни, напавшие на Ольгу Егорову, Элли Ивановскую и Ирину Горбатову – это молодняк?

– Да, – слово было простым, но весило так много. – Бывшие воспитанники закрытого интерната не верят в старого вожака, не подчиняются доминантам стаи. Для них есть только один закон – их молодой лидер. Он им близок, потому что такой же, как они сами. Он из их рядов. Но ягуаретты очень молоды, очень наивны, очень неопытны. Они заметили, что один старый, закаленный десятилетиями у власти оборотень решил походить ими как пешками в шахматной партии только после того, как местный морг начал регулярно пополняться загадочными трупами.

– Все подставляют всех, – вывод, который должен был прийти мне в голову раньше, если бы я задала правильные вопросы правильным людям. – Макс Лозовского, Захар – нового лидера, Фируса – Захара, Захар – нашу подружку.

– Захару нужно было не допустить битвы за верховный титул. В смене власти не заинтересован и Лозовский. Если появится другой вожак, то это окончательно ослабит его контроль над ягуареттами, практически сведя его на нет. В интересах Лозовского сохранить кошачий трон за Захаром, вот только сам Захар в это не верит. Никому не верит. И, бросаясь из крайности в крайность, отправил сторонников молодого лидера к девушкам под предлогом необходимости увеличения стаи. Они знали про эту их генетическую неисправность и потенциальную опасность только в теории и не верили, что может случиться что-то плохое. Захар же в свою очередь понятия не имел, что это за девушки. Муза ведь не поделилась. Думаю, она изначально задумала всё таким образом, чтобы выполнить черное дело чужими руками, свои-то марать не хотелось.

– Так вот, почему Лозовский остался в стороне, но всё же настойчиво пытался найти Фирусу, – прошептала я.

– Ему нужно притащить её на допрос к Совету и заставить свидетельствовать в свою пользу. От этого зависит, так сказать, доказательная база Лозовского и лояльность Совета.

– Совет уже давно не лоялен, – сквозь зубы процедила я. – А куплен и продан много раз. Какая разница, кто им и что скажет? Зачем весь этот фарс?

– Ты права. Но старикам нравится поддерживать устоявшийся образ. Им важно соответствовать ожиданиям тех, кем они руководят. Хотя бы внешне. Это залог стабильности. И их власти. До тех пор, пока всё выглядит правильно и законно Совет будет всеми силами прикрываться этой ширмой. Пусть даже она фальшивая.

Ниса сидела молча, лишь водила из стороны в сторону своими голубыми глазами и чесалась то тут, то там, оставляя на теле красные полосы.

– К чести Лозовского, он пытался спасти ситуацию, когда всё вскрылось. Не убил тебя, а лишь слегка потрепал, чтобы выиграть время. Старался не подпустить тебя к ягуареттам, а ягуаретт – к тебе. Одновременно важно было не подставиться самому, чтобы не преподнести братцу такой шикарный подарок на сверкающем праздничном блюде. Поверь, у мужика было полно забот. И они лишь с каждым днем увеличивались. Макс ведь тоже не сидит без дела, он усиливает свои позиции. Ищет дополнительных союзников. И ты никогда не угадаешь, где именно он это делает.

– Остался последний вопрос: за чью команду играет Фируса?

– А это уже у подружки спрашивай, – недовольно отрезал Гриша. – Что мог я рассказал, в остальном разбирайтесь сами. Но есть еще одно, о чем следует упомянуть.

– И? – с замирающем сердцем вопросила я.

– Лозовский не справился. Второй лидер крепнет с каждым днем. И последнее… Когда ты позвонила, я бегал. А не упражнялся в сексуальных играх, как ты подумала. Моя постель пуста и холодна, и в ней меня давно никто не ждет.

И он отключился, не попрощавшись.

Я убрала от уха телефон и с удивление уставилась на экран.

– Ну, и вот зачем мне такое сообщать? – громко воскликнула я, заорав на умолкнувшее устройство.

Глава 3

– Ты о ком? – не поняла подруга, запустила пальцы в волосы и поскребла череп.

– О Грише, – зашипела я, борясь с желанием перезвонить и нахамить. Но я была воспитанной девушкой, внучкой своей бабушки. Её бы такое поведение огорчило, а я ненавидела расстраивать бабулю.