© ООО «Издательство АСТ»

Скоро очередная годовщина свадьбы. Аня мельком взглянула на себя в зеркало, выходя из кабинета на обеденный перерыв. И прическу нужно поправить, и синяки под глазами магическим образом убрать куда-то подальше, оставить их для «домашних», заменив молодой, красивой, румяной кожей… И улыбаться, лучезарно и загадочно, потому что каждый год в честь дня бракосочетания муж водил всю семью на фотосессию. «Правильные» наряды, одинаковая гамма оттенков, интересные сюжеты и, конечно же, счастливые лица всех домочадцев. Чего бы это ни стоило…

Фотографии складывались в только что купленные альбомы. Какие-то дарились родным, другие хранились у Ани и Бориса. Их было уже двадцать. Ровные корешки бархатных обложек занимали целую полку в шкафу. И потом их показывали гостям, те восхищались, но с каждым годом все меньше.

Аня помнила практически каждую годовщину, ознаменованную походом к фотографу. Иногда все было идеально. Но не всегда. Поругались с мужем, болит зуб, сын не сдал экзамены, мама плохо себя чувствует – а ты все равно стоишь и мило улыбаешься, проклиная все на свете. Для мужа эти фотографии были почему-то важны. Они, создавая иллюзию счастья, заставляли его поверить, что все действительно прекрасно…

…Борис выскочил из комнаты и быстро прошел на кухню. Аня только что допекла последний блинчик, поставила на стол пиалы с вареньем и уже наливала чай, чтобы пригласить всех ужинать.

– Анька! Представляешь, наш Петр Аркадьевич в больнице! Он не сможет нас сфотографировать! Ужас!

Аня замерла, поставив чайник обратно на плиту.

– Как жалко… Ну, выздоровеет, тогда мы к нему запишемся, да?

– Нет! Что ты! Ты знаешь, как я отношусь ко дню нашей свадьбы. Надо сделать фото! Петр Аркадьевич дал мне телефон своего знакомого, завтра позвоню, договорюсь. Все будет хорошо, ты не волнуйся!

Аня и не волновалась. Ну, разве что за здоровье Петра Аркадьевича. С ним она почти сроднилась за эти двадцать фотосессий. Он знал их семью гораздо лучше, чем многие из друзей. Так уж получилось, что этот пожилой, похожий на доброго деда Мороза мужчина сделал их первую совместную фотографию. Да так и остался с этой парой, видел, как меняются супруги, искренне радовался рождению их детей, подмигивал Ане, когда видел, что ее день не задался, но «нужно держать марку» для хорошего кадра…

На следующее утро Боря уже звонил новому фотографу.

– Здравствуйте! Да, от Петра Аркадьевича. Что? Да, годовщина свадьбы. На 24-е можно записаться?

Человек из телефонной трубки что-то спокойно ответил ему.

– Что? Прийти заранее? Ладно. Какие списки подготовить?

Боря еще долго что-то выяснял, отмечал в своем блокноте, а потом вежливо попрощался и выключил телефон.

– Ну? Что он сказал? Как, кстати, его зовут?

– Виталий, его зовут Виталий Андреевич. Ань, он странный какой-то.

– Почему?

– Сказал, что нужно заранее прийти к нему и взять с собой списки, каждый свой.

– Списки? Какие? – Аня оживилась. Это было что-то новенькое, необычное, интригующе-свежее.

– Он просил нас составить список мест, где нам хорошо, памятных для нас мест, как я понял. Но только сказал, чтобы не советовались друг с другом. Чудно как-то! Ты не находишь?

– Ну это же интересно. Попробуем! Вот только для чего ему это? – женщина уже мысленно путешествовала по карте своей жизни, вспоминая дорогие сердцу места. Некоторые из них даже не были указаны на карте, настолько малы и невзрачны они были для окружающих. Но это были «ее» места, магическим образом запавшие в душу, поселившиеся в уголке памяти и оттуда заливавшие Анино сердце солнечным теплом, уютом и тихим счастьем.

Боря что-то писал, зачеркивал, мял бумагу. Задание нового фотографа оказалось не таким простым, как мужчина думал сначала.

…Виталий Андреевич сам открыл перед гостями дверь. Его фотостудия размещалась в одном из небольших, старинных домов в центре города. Отреставрированный фасад здания, пластиковые окна, камеры видеонаблюдения с трудом уживались здесь со скульптурами на крыше, подъездными дорожками по обоим сторонам крыльца и красивыми, старинными колоннами. Но жизнь движется вперед, поглощая в себя прошлое, обрастая настоящим и готовя место для будущего…

Фотограф провел гостей в удивительно уютную гостиную и пригласил присесть в кресла. Сквозь легкие шторы в комнату проникал солнечный свет, разбрызгиваясь тысячами искр на хрустальных вазах и стеклянных люстрах. Немного пахло домашним хлебом и ванилью.

– Как здесь уютно, – подумала Аня и посмотрела на Борю.

Боря, нервничая и желая поскорее изложить свои требования фотографу, ждал, пока тот усядется на свое место.

Но Виталий Андреевич не спешил. Он разлил всем в маленькие фарфоровые чашечки ароматный, густой шоколад, поставил на стол большое блюдо с пузатенькими, румяными пирогами и только тогда уселся в кресло.

– Извините, питаю слабость к вкусной еде. Это у меня от бабушки, – смущенно пояснил он, видя нетерпеливый взгляд Бориса. – А теперь я хотел бы почитать ваши рукописи. Список мест, дорогих для вас.

Супруги протянули ему одинаковые листы бумаги, сложенные пополам.

Фотограф аккуратно надел очки и развернул записки. Медленно прочел сначала одну, потом другую. А потом поднял глаза и внимательно, изучающе посмотрел на своих гостей.

– Ну, что ж, – после долгой паузы сказал он. – Я буду работать с вами. Для начала пройдемте в студию. Вы посмотрите декорации. О да! Не удивляйтесь, у нас все как в театре. Найдется кое-что и для вас!

– Но вы не выслушали! У меня есть конкретные предложения! – попытался возразить Борис, но Виталий Андреевич поднял руку, требуя тишины.

– Не перебивайте! Иначе ничего не получится. Взгляните на то, что есть, а потом обсудим.

Он провел их по широкому коридору вдоль огромных, струящихся нежным светом окон, прикрытых шторами. Аня готова была поклясться, что за окнами она видела чудесный сад с клумбами и фонтаном. Но это было невозможно, ведь окна выходили на оживленную улицу с автомобильной дорогой…

Открыв двустворчатую деревянную дверь, фотограф пропустил гостей вперед.

– Заходите, осмотритесь. А я скоро вернусь, тогда и поговорим.

И исчез в каком-то коридорчике справа.

– Странный мужчина, ты не находишь? – Боря пожал плечами. – Аня, что ты молчишь?

Но жена его не слышала. Она во все глаза рассматривала убранство огромной, с высоченными потолками комнаты.

– Боря! Здесь же как в каком-то театре или на съемочной площадке! Посмотри!

Боря наконец шагнул в комнату. Тут свет погас, что-то зашумело, заскрежетало, задвигалось вокруг них.