Под ногами у Люси печально шуршали сухие водоросли. Она пошла в ту сторону, откуда доносился глухой стук. Зайдя за угол дома, она резко остановилась.
Это был Джесс. Он стоял с топором в руках рядом с кучей поленьев. У Люси задрожали руки, но не только от холода. Он был жив. Только сейчас она полностью осознала это, и эта мысль потрясла ее до глубины души. Люси никогда не видела его таким – никогда не видела, как ветер играет его черными волосами, как краснеет его лицо от физических усилий. Никогда не видела, как он выдыхает облачка пара на холоде. Она вообще никогда не видела, как Джесс дышит; он находился в мире живых, но не являлся его частью, на него не действовали ни тепло, ни холод, ни ветер… И вот сейчас он дышал, он жил, его тень протянулась у него за спиной по каменистой земле.
Люси не могла больше ждать ни секунды и побежала к нему. Он успел лишь в удивлении поднять голову и выронить топор, прежде чем девушка бросилась ему на шею.
Джесс поймал ее, прижал к себе, крепко-крепко, его пальцы мяли ткань платья. Он спрятал лицо в ее волосах, шепотом повторяя: «Люси, Люси». Она чувствовала тепло его тела. Впервые со дня их встречи Люси ощутила его аромат: смесь запахов шерстяной одежды, пота, кожи, древесного дыма, ветра перед грозой. Впервые она услышала, как его сердце бьется совсем рядом с ее сердцем.
Наконец они отстранились друг от друга. Джесс продолжал обнимать ее и, улыбаясь, смотрел сверху вниз. На его лице она заметила тень неуверенности, как будто он не мог угадать, чтó она думает об этом новом, настоящем, живом Джессе. Глупый мальчишка, подумала Люси; он должен был прочесть все мысли по ее лицу. Но, может быть, это даже к лучшему?
– Наконец-то ты очнулась, – произнес он. Его голос был… как тут сказать… это был его голос, такой знакомый. Но сейчас он был реальным, человеческим, земным, и все же отличался от того, который она слышала прежде. И еще она чувствовала, как вздымается его грудь, когда он говорит. В голове мелькнула мысль: сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к реальному Джессу?
– Долго я спала?
– Несколько дней. Ничего особенного за это время не произошло; в основном мы только и делали, что ждали, когда ты придешь в себя. – Он нахмурился. – Малкольм сказал, что с тобой все будет в порядке рано или поздно, но я подумал…
Он вздрогнул и поднял правую руку. Она поморщилась, заметив лопнувшую кожу и красные пятна. Но Джесс, судя по всему, был в восторге.
– Мозоли, – радостно улыбался он. – У меня мозоли.
– Не повезло, – посочувствовала Люси.
– А я так не считаю. Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как у меня в последний раз появлялся волдырь? С тех пор, как я последний раз оцарапал колено? Потерял зуб?
– Я понимаю, что ты в восторге от физических ощущений, но, надеюсь, ты не выбьешь себе все зубы, чтобы заново испытать зубную боль, – улыбнулась Люси. – Не думаю, что я смогу лю… относиться к тебе по-прежнему… Не думаю, что ты будешь мне нравиться без зубов.
О, что же это с ней. Она едва не сказала «любить». Ее утешало лишь то, что Джесс, завороженный своими новыми ранами, по-видимому, ничего не заметил.
– Как это мелко, – сказал он, наматывая на палец прядь ее волос. – Ты будешь нравиться мне по-прежнему, даже когда у тебя выпадут все волосы и ты сморщишься, как прошлогодний желудь.
Люси испытала непреодолимое желание засмеяться, но заставила себя сердито нахмуриться.
– Но, в самом деле, скажи, ради всего святого, зачем ты колешь дрова? Неужели Малкольм не может создать несколько поленьев в случае необходимости? И кстати, где он?
– Ушел в деревню, – ответил Джесс. – Якобы купить что-нибудь поесть. Мне кажется, ему нравится ходить пешком; иначе он, скорее всего, просто «создал» бы пищу, как ты сказала. Большую часть дней его нет здесь до обеда.
– Большую часть дней? – повторила Люси. – Ты сказал, что я была без сознания несколько дней. Сколько именно?
– Сегодня пятый день нашего пребывания тут. Малкольм воспользовался своей магией и определил, что ты в безопасности и что тебе просто требуется естественный отдых. Длительный отдых.
– О. – Люси в тревоге принялась ходить взад-вперед. – Наверняка мои родные будут нас искать – они захотят узнать, что со мной случилось, они ужасно рассердятся на меня… И на Малкольма… Нам надо придумать какой-то план…
Джесс нахмурился.
– Им нелегко будет нас найти. Дом защищен мощными чарами, которые нейтрализуют действие Отслеживающей руны и, я полагаю, прочей магии.
Люси собралась было объяснить, что она знает своих родителей, что их не остановит такая мелочь, как мощные чары, и они обязательно ее найдут; но в этот момент из-за угла вышел Малкольм. В руке он держал прогулочную трость, под сапогами скрипел подмерзший песок. Одет он был в то же самое белое дорожное пальто, в котором она видела его в последний раз, в Святилище Института. Тогда он был рассержен; тогда еще Люси подумала, что он испугался того, что она сделала. Сейчас у чародея был просто усталый вид, одежда и волосы были в беспорядке – она не ожидала увидеть его таким.
– Я же вам говорил, что у нее все будет хорошо, – обратился он к Джессу. Потом взглянул на кучу дров. – Отличная работа, – добавил он. – Если будете продолжать в том же духе, с каждым днем будете становиться все сильнее.
Итак, чародей поручил Джессу колоть дрова прежде всего потому, что заботился о его здоровье. Это было вполне понятно. Несмотря на то что его тело законсервировали при помощи чар, оно, естественно, было ослаблено после семи лет неподвижности. Конечно, юноша не все время лежал неподвижно – Велиал вселился в тело Джесса, воспользовался им как марионеткой, заставлял его бродить по Лондону, заставлял его…
Но Люси не желала думать об этом. Все это осталось в прошлом, когда душа Джесса не была прочно связана с телом, не могла ему приказывать. Сейчас все изменилось.
Джесс осмотрел груду круглых чурбанов.
– Думаю, еще полчаса, самое большее, и я с этим покончу.
Малкольм кивнул и повернулся к Люси. Его взгляд показался девушке каким-то пустым, обращенным внутрь; в душе у нее шевельнулось беспокойство.
– Мисс Эрондейл, – произнес он. – Могу я побеседовать с вами в доме?
– Итак, этот лист я обработал раствором нашатырного спирта, – говорил Кристофер, – и при поджигании с помощью стандартной огненной руны… Томас, ты меня слушаешь?
– Я весь внимание, – воскликнул Томас. – Необыкновенно интересно.
Они находились на цокольном этаже дома Фэйрчайлдов, в лаборатории Генри. Кристофер попросил Томаса помочь с новым проектом, и Томас с радостью ухватился за возможность отвлечься.
Кристофер поправил очки, сползавшие на кончик носа.
– Я вижу, ты не уверен в том, что огонь в данном случае необходим, – заметил он. – Но, как тебе известно, я внимательно слежу за научными достижениями простых людей. Сейчас они разрабатывают способы отправки сообщений на большие расстояния; сначала они пользовались металлической проволокой, но недавно был изобретен беспроводной способ связи.
– Но какое отношение все это имеет к твоим экспериментам по поджиганию разных предметов? – спросил Томас – по его мнению, очень вежливо.
– Если выражаться доступным языком, простые люди пользовались теплом при разработке большей части своих технологий – электричества, телеграфа. А мы, Сумеречные охотники, не можем отставать, Томас. Не годится, чтобы их техника давала им могущество, недоступное нам. В данном конкретном случае, они могут отправлять сообщения на дальние расстояния, а мы… как видишь, не можем. Но если у меня получится применить для этой цели руны – смотри, я опаляю край пергамента огненной руной, складываю его, наношу Метки, руну Коммуникации сюда, а руну Меткости – сюда… и сюда…
Наверху звякнул дверной колокольчик. Кристофер не обратил на это внимания, и Томас подумал, что, может, ему следует подняться в холл и впустить посетителя. Но после третьего звонка Кристофер вздохнул, отложил стило и пошел к лестнице.
