– И что за глупости лезут сегодня ко мне в голову!
Усилием воли отбросив тревожные мысли, Марго погрузилась в работу.
– Андрюх, слышишь, опять чуть свет приехала наша «Невеселая вдова». Просто смех, снова паркуется в лужу. Мне кажется, это говорит о ее небогатых интеллектуальных возможностях, ну как так не запомнить, что, если идет дождь, надо парковаться в другом месте. Стоянка у нас, на зависть всем огромная, выбирай любое место, а наша мадам норовит стать в лужу. Она как выбрала одно место, так и будет пристраиваться в него, даже если там разверзнется земля. Приезжает, едва рассвело, и копает, копает. Хотел бы я знать, чего она там ищет, почище, чем аудит. Мне, кажется, она нам не доверяет. Понять бы, что ей надо? Глядишь, так пойдет по нашим квартирам проверять, не меняем ли мы в них мебель каждый год за счет фирмы. Как, хорошо было при «Горбачеве», только сейчас и оценишь. Мы надеялись, что будем для нее наставниками, а вышло все наизнанку. Она просто потрошит нас, отчитываемся за каждый шаг, как перед мамой в детстве.
– Дим, ты слишком придираешься, нам просто обидно, что такая молодая, неопытная девчонка нами руководит, да к тому же хочет перестроить наш отлаженный годами бизнес на новый современный лад. Формально мы остались заместителями, а на деле я чувствую себя рядовым сотрудником. Представляю, что чувствуешь ты, ведь, «Горбачев» без тебя шагу не делал, ты у него в любимчиках ходил.
– Ладно, посмотрим, чем это закончится, думаю, надо еще немного потерпеть. А впереди – либо ее начинания провалятся, либо ей надоест вся эта канцелярия. Молодая женщина, надо детей рожать, в стране демографический провал, вот о чем ей надо думать.
Дмитрий хмыкнул:
– Можем помочь, но она, похоже, считает иначе. Да, Андрей, звонила Наташа, говорит, что не хватает наших отчетов по прибыли.
– Каких еще отчетов, только что сдавал списки всех поставщиков и производителей мебели?
– Да нет, мы задержали ведомости по прибыли «12 стульев» и «Диванов Обломова», вроде, ты их курируешь.
Андрей заглядывает в монитор, ищет.
– Вот, уже все готово, сейчас распечатаю и отнесу Наташе.
– Андрюш, пойду- ка я к Наташе, выпью чашечку кофе, тебе принести?
– Нет спасибо, я дома заправился. Распечатаю отчеты и сразу отнесу, передай Наташе. Дим, ты у нас самый обаятельный и привлекательный, постарайся у Наташи выведать слабости «Невеселой вдовы», вдруг пригодятся.
– Попытаюсь, но мне, кажется, Наташа ее боготворит, так что вряд ли удастся.
– Наташенька, привет, как живешь? Не угостишь ли чашечкой крепкого, вкусного напитка?
– Доброе утро, Дмитрий Ильич! С утра ко мне все ходят, как в кофейню. В мои обязанности входит варить кофе только партнерам и важным клиентам, а на деле я готовлю всем сотрудникам офиса. Спуститесь вниз в «Чашку», мне сейчас некогда.
– Да, Наташенька, «и ты Брут»? Раньше ты приветливее меня встречала. А вот две чашки на столе уже готовы, аромат сумасшедший.
– Я сварила Маргарите Николаевне и себе, а сейчас бегу в кофейню за круассанами, надо быстро, чтобы не остыл кофе.
– Нетрудно догадаться, вы же свои чашки подписали. Кстати, с ностальгией вспоминаю жизнь при «Горбачеве», тогда порядки у нас были куда более либеральные – обиженно ворчал Дмитрий Ильич вслед убегающей секретарше.
– Ну, вот убежала, хлопнув дверью, не хочет поболтать, а помнится, раньше при «Горбачеве» Наташа любила со мной порассуждать о жизни, о детях, о погоде. Теперь же строит из себя деловую, под стать своей нудной начальнице.
Последнюю фразу огорченный Дмитрий Ильич произнес про себя. Он уже не мог остановиться и продолжал ворчать:
– Да, все течет, все меняется и, как правило, к худшему. Ладно, я человек простой, сварю себе сам. Помню, помогал Михаилу Сергеевичу тащить этот агрегат из Швейцарии, а теперь вот кофе вари себе сам. Никакого уважения к ветеранам. А, ничего получилось, сварил, хотя признаю, у Наташи – лучше.
Уже, выходя из приемной, Дмитрий Ильич в дверях столкнулся с запыхавшейся Наташей. В руках у нее был фирменный пакет из «Чашки», по- видимому, с круассанами.
– Наташенька, прощай, разочарован холодным приемом. Сам приготовил себе кофе, но обиженный буду пить в своем кабинете.
Дмитрий Ильич вышел, дверь опять с грохотом закрылась.
– При прежнем начальстве и двери не так хлопали.
Дмитрий Ильич осадил себя, справедливо решив, что стал ворчлив, как старик.
– Если так дело дальше пойдет, следующим этапом мне будет казаться, что при «Горбачеве» и трава была зеленее.
Наташа, наконец-то, отнесла кофе с круассаном Маргарите Николаевне.
– Уф, теперь можно присесть самой, спокойно выпить чашечку кофе и съесть вкуснейший круассан. Такие вкусные, прямо как во Франции, пекут в «Чашке» (надо похвалить девочек из кофейни).
Наташа один раз была во Франции, сопровождала Михаила Сергеевича в командировке. Она хорошо помнила вкус тех, французских круассанов.
– Да, в «Чашке» – круассаны не хуже. А вот у кофе сегодня странный привкус, не пойму, в чем дело, вроде варила, как всегда, а вкус необычный. Интересно, Маргарите Николаевне понравился кофе?
Это последнее, что подумала Наташа, тихо сползая со стула. Чашка выпала из рук при падении, но не разбилась, в приемной пол был застелен ковролином.
– Наташа, привет, ты где? – бодро вошел Андрей Петрович, громко хлопая дверью.
– Я принес отчеты по прибыли магази….
Посетитель не договорил, увидев Наташу, неловко лежащую на полу. Он засуетился, не зная, что делать. Сначала бросился было обратно к входной двери, но потом вернулся и с криком ворвался в кабинет Маргариты Николаевны.
– Наташа, Наташа – осипшим голосом повторял он.
– При чем здесь Наташа? Андрей Петрович, поясните толком, что произошло?
– Наташа лежит на полу в приемной, мне, кажется, она не дышит! Маргарита Николаевна, надо срочно вызывать «Скорую помощь» – сбивчиво твердил перепуганный Андрей Петрович.
Маргарита Николаевна спокойно изучала прибыль магазинов за последний месяц, когда в кабинет ворвался Андрей Петрович, белый как мел, с криком:
– Наташа лежит на полу.
Она сразу поняла, случилось несчастье. Выходит: предчувствие ее не обмануло: мгновенно сигнализировал мозг.
Через пятнадцать минут в приемную сбежались сотрудники офиса, приехала «Скорая помощь» – констатировала смерть. Прибыла полиция, знакомый следователь майор Егоров с бригадой экспертов.
– Интересно, что в Москве работает один единственный следователь Егоров? – мелькнуло у Маргариты Николаевны, но она тут же осадила себя:
– Боже, о чем я думаю, какое теперь имеет значение, какой сыщик занимается расследованием, Наташу уже никто не оживит.
Егоров всех вытолкал из приемной, просил ничего не трогать, оставил только Маргариту Николаевну и Андрея Петровича, так как они обнаружили труп. Когда сыщик произнес «слово» труп, Маргарита подумала:
– Как страшно звучит это слово, только полчаса назад Наташа была такая живая, жизнерадостная – и вдруг труп.
Эксперт поднял чашку с пола, понюхал и сразу заключил по характерному запаху – яд, надо проверить в лаборатории. На чашке были инициалы – М.Н., тут до Маргариты Николаевны мгновенно дошло, что отравить хотели именно ее, а вовсе не Наташу.
– Бедная Наташа, она ни при чем, все дело в перепутанных чашках. Надо бы сообщить об этом майору Егорову, ему самому, чтобы понять это (судя по расследования с аварией мужа) понадобится очень много времени. Господи, как же хлопает дверь!
Эксперты деловито с бесстрастными лицами выполняли свою работу. Майор Егоров тут же в приемной опрашивал Андрея Петровича, первым обнаружившим Наташу. Маргарита Николаевна забилась в дальний угол приемной и от нечего делать разглядывала следователя, раньше у нее как-то не было такой возможности:
