— Это комплекс. Да. Да. Определенно комплекс! — тоном лечащего врача проговорил Калинин. — Как только перед тобой появляется мужчина с деньгами, ты считаешь его насквозь фальшивым.
— Не всех… — мечтательно вспомнив Тома, почти прошептала Лиза. Но тут же отогнав от себя воспоминания, уверенно произнесла: — я насмотрелась на работе на этих богатых. Ресторан все их нутро показывает, всю гниль внутреннюю, как бы не пытались скрыть, немного алкоголя и все пороки вылезают наружу. Ладно, Игорь, это все лирика. Рассказывай как Милан, как дела и чего это ты такой загадочно-мечтательный? Меня не проведешь, я наблюдала за тобой в зеркало.
Лиза внимательно взглянула на друга, расплывшегося в улыбке.
— У меня был лучший секс в жизни. Это бомба! — он мечтательно закатил глаза.
— Кто он? — спросила девушка, прекрасно зная, что ее стилист никогда не предпочитал женщин.
— Ооо! Он чудный. Такой галантный, умный, а в постели просто огонь. Нас познакомил друг на одной из выставок модного итальянского художника…
Игорь включил фен, начав укладку, и теперь его рассказ она слышала лишь обрывками, но главное уловила - Калинин в очередной раз в кого-то влюбился.
Как же невыносимо забавно было наблюдать за реакцией Олега на ее новый образ. Открыв дверь машины и, в прямом смысле слова, плюхнувшись на заднее сиденье, она повернула голову и одарила своего спутника лучезарной улыбкой. Глаза Игнатьева расширились, когда стянув капюшон куртки, она продемонстрировала ему короткую стрижку, вместо привычного длинного каре.
— Ну, что? Едем? — не прекращая улыбаться, спросила девушка.
— Ддд..ааа, — запнулся Олег, но через секунду придя в себя, жестом приказал водителю трогаться.
Лиза никогда не летала на частном самолете. Этакая непозволительная роскошь, к которой сегодня ей посчастливилось прикоснуться. Как в кино: внутреннее убранство железной птицы было выполнено в бежевых и молочно-кремовых тонах, внутри все блестело и сияло, услужливая стюардесса приносила им напитки и еду, ассортименту которых позавидовало бы любое небольшое кафе Питера. Лиза налегала на коньяк. Через пару бокалов Олег перестал ей казаться таким уж отвратительно слащавым себялюбцем. Они непринужденно болтали, сидя напротив друг друга. Выяснилось, что Лондон будет в их распоряжении пять дней. «Пять дней! Будто это число преследует меня!» — промелькнуло в голове девушки. Вспомнив Барселонские каникулы, внутри что-то заныло, но она заглушила в себе это чувство очередным бокалом.
Через три с половиной часа они прибыли в Лондонский аэропорт Хитроу. Лондон встречал их туманом и дождем. Пока они добирались до отеля, девушка толком ничего не могла разглядеть в окно автомобиля, лишь мерцание фонарей и новогодних украшений, наполнивших город. Когда автомобиль остановился и услужливый швейцар открыл дверь, приглашая их выйти, она ни разу не удивилась, увидев перед собой название отеля: «Hilton London Metropole Hotel». Олег не умел удивлять. «Мог бы и Ritz выбрать, чего уж мелочиться», — думала Лиза, выбираясь из машины.
На ресепшн произошла их первая ссора. Олег выбрал семейный люкс, состоящий из трех комнат. Но Лиза совершенно не собиралась жить с Игнатьевым в одном номере, даже если бы он состоял из пяти комнат. В итоге долгой словесной перепалки, было принято решение поменять номер. И хоть администратор гостиницы уверял их, что свободных номеров нет, но сумма озвученная без всякого стеснения Олегом, решила проблему. Теперь их номера располагались на одном этаже, но в разных концах коридора. Лиза была возмущена выбором Олега. С чего он взял, что она будет жить с ним в одном номере. Он пытался добиться ее расположения, но совершенно не тем способом. Она чувствовала себя куклой. Пока просто куклой, но вот Олег явно хотел сделать из нее марионетку.
Закрыв дверь номера, она кинула взгляд на чемодан, понимая, что с такой погодой ей не подойдет ни одна из тех вещей, которую она наспех взяла с собой. Если бы «скотоБоря» (именно так она называла своего шефа, когда злилась на него) не дергал ее на работу по четырнадцать часов семь дней в неделю, то, возможно, она бы сообразила, что Туманный Альбион, который она собралась посетить, не располагал к солнечной и сухой погоде. У нее не было даже зонта. Необходимо было срочно купить его в дополнение к резиновым сапогам и дождевику. Ведь завтра, когда Олег будет занят обсуждением своих дел с партнерами отца, она обязательно отправится гулять по Лондону, каким бы ливнем он ее ни встретил. Позвонив на ресепшн и узнав расположение ближайшего нужного ей магазина, она схватила кошелек и вышла из номера.
Дворники работали как заведенные, но даже в таком темпе не могли справиться с проливным дождем, охватившим Лондон. Туман и сумерки напрочь лишали видимости на дороге. Том ехал не спеша, напрягая зрение изо всех сил, вглядываясь в поток еле ползущих машин и мигание светофоров. Внезапно он увидел знакомое лицо. Девушка переходила дорогу по пешеходному переходу. Он ударил по тормозам и резко остановился, едва не создав своим поступком аварийную ситуацию. Сзади послышались пронзительные гудки недовольных водителей. Он вновь завел мотор и тронулся с места. «Нет, это не может быть она, просто похожа. У Лизы волосы до плеч, а тут короткая стрижка, как у мальчика. Нет, бред. Наваждение. Это не она!» - думал он про себя, продолжая движение, но почему-то сердце не прекращало бешено колотиться.
========== Платье ==========
Том стоял перед зеркалом, поправляя бабочку. Очередной прием, на котором он вынужден был появиться. Хиддлстон никогда не понимал смысла этих благотворительных “тусовок”. Несомненно, помогать нуждающимся больным детям необходимо, но делать из этого шоу с красными дорожками, прессой и красноречивыми выступлениями было, по его мнению, вовсе ни к чему.
— Может быть я просто выпишу чек? Это напоминает мне бал фальша, Люк. Детям нужно помогать, а не делать вид, — пытался донести до своего менеджера Том, но тот был непреклонен.
— Том, ты обязан! Ты прекрасно понимаешь, что это важно для твоей репутации и саморекламы. Мы обязательно выпишем чек на любую сумму. После… Побудь там недолго, по улыбайся на камеру. Давай, Хиддлстон, это нужно сделать.
Благотворительный прием-банкет проходил в Альберт-холл — великолепном здании, построенном в одна тысяча восемьсот семьдесят первом году, но и по сей день не потерявшего своей помпезности. Том изрядно опаздывал. Туман и проливной дождь изматывали Лондон уже несколько дней. Покинув машину, он сопровождаемый швейцаром, раскрывшим над ним огромный зонт, поднимался по ступенькам, утопая в мокрой насквозь красной ковровой дорожке. Со всех сторон ослепляли вспышки фотоаппаратов.
Зайдя внутрь, актер обнаружил почти пустой холл. Все присутствующие, вероятно, уже собрались в основном зале. Поправив атласные лацканы смокинга, он поднялся по широкой лестнице на второй этаж и оказался перед дверью, за которой уже начался благотворительный вечер. Тому повезло, его столик располагался не у самой сцены и не в середине зала, а совсем недалеко от выхода. Он оказался пуст. Имена соседей, написанные на табличках, были ему не знакомы. Спасибо Люку. Вероятно, он все подстроил, чтобы Хиддлстон мог без лишнего шума покинуть прием, когда посчитает нужным.
На сцену под свет софитов вышла Валери Гудинг - гендиректор частной компании Bupa, крупнейшего в Великобритании оператора больниц, домов престарелых и детских центров. Зал разразился аплодисментами.
Том старался сосредоточится и внимательно вслушивался в речь миссис Гудинг, но откуда-то взявшая сонливость и рассеянность, отвлекали его, не давая быть сконцентрированным. Он потянулся за бокалом шампанского и неловко ухватившись за него, опрокинул содержимое себе на брюки. Благо, конфуза никто не заметил. Попытавшись промокнуть салфеткой мокрую ткань, он пришел к выводу, что это бесполезно. Стараясь не привлекать к себе внимания, актер встал из-за стола.
Оказавшись в уборной, Тому удалось вернуть брюкам подобающий вид. Возвращаясь в зал и поднимаясь по ступенькам, Хиддлстон услышал голоса, доносившиеся из гардероба. Банальное любопытство сподвигло его развернуться, чтобы увидеть происходящее. Мужчина и женщина ссорились, разговаривая на повышенных тонах. Англичанин не имел привычки подслушивать чужие разговоры, но на этот раз почему-то изменил своим принципам. Двое ругались на иностранном языке.
