— Ты скорее себе ногу отрежешь, чем признаешься, что не можешь так, Юля?!

— Скорее перегрызу, чем от тебя помощь приму! - отвечаю зло, и Юсупов лишь ухмыляется.

— На другой ответ я и не надеялся.

Мой бывший муж начинает движение вверх по лестницам, идет, совершенно не запыхавшись, давая понять, что он в прекрасной физической форме, которую я нехотя ощущаю под пальцами, они намертво вцепились в пиджак мужчины. Но даже этого хватает, чтобы чувствовать, как сокращаются, будто каменные плиты, под покровом одежды.

С досадой вспоминаю, что Игнат всегда любил спускать пар в спортзале и обладал недюжей физической силой.

Спорт у него за место выпуска мужской агрессии. И опять проклятые воспоминания настигают и вспыхивают кадрами наших горячих ссор, после которых Игнат выпускал пар, тренируясь до потери пульса, однажды проговорился, что якобы изматывал так себя, потому что меня хотел до безумия и... заставлял себя не трогать.

Жмурюсь. вранье! Спорт он любил всегда, это да, а вот что касается меня...

Чтобы не думать, опять ехидно спрашиваю:

— Вообще-то при таких травмах нужно к врачу, ты не знал, господин миллиардер?

Кивает, соглашаясь.

— Нужно. Но, во-первых, я тебя подхватил и минимизировал возможную травму, во-вторых, сам осмотрю, опыт с травмами широкий. Если будут проблемы, созвонюсь с врачом, и решим, едет он к тебе на дом, или же я везу тебя в больницу, и, в третьих, на хрена тебе ходули на таких шпильках?!

Мне кажется, или в голосе Игната проскальзывает злость?!

Что, не нравится, что я выгляжу на миллион?! Хотел увидеть затравленного, забитого мышонка, каким я была, когда он меня предал, и я похоронила себя за бесформенным тряпьем?! Ну извини, я научилась жить без тебя.

Вслух же говорю резковато:

— Моя обувь — это последнее из того, что может касаться тебя, Игнат!

Не отвечает, останавливается аккурат у моей двери и совершенно неожиданно спускает меня с рук, при этом прижимая к своему боку. Не успеваю возмутиться, как Игнат совершенно по-хамски цепляет сумочку из моих рук и начинает в ней рыться пару секунд, прежде чем безошибочно среди всего прочего выхватить мои ключи.

Обычно у меня на то же действие полминуты уходит, пока выуживаю все, кроме необходимого.

В груди вспыхивает негодование, которое только разрастается с каждой секундой.

— Только не говори мне, что ты намерен ко мне в дом завалиться! — рычу злой кошкой, ощущая, как магнат стирает всевозможные границы самым наглым образом.

— Я и не говорю, - отвечает, вставляя ключ в замок и делая поворот, открывает дверь.

Он заносит меня внутрь, быстро и резко скидывая с меня туфли; воспользовавшись светом из проходной, находит выключатель и стучит по нему включая Систему «Умный дом», которую я сама придумала.

Сразу же включается приятная музыка, мой любимый и легкий джазовый трек, и зажигается теплый атмосферный свет в гостиной.

В принципе Система «Умный дом» не новая, но я добавила свои ноу-хау, которые использую в дизайне некоторых особняков, Игнат внимательно осматривает работу, но ничего не комментирует.

Конечно. Я и не надеялась, что бывший соблаговолит высказаться.

— Обувь свою сними. - Дергаю мужчину за пиджак, а у самой сердце обливается кровью, потому что не осталось ни одного укрытия, куда бы ни ворвался миллиардер, не оставляя мне ни одного шанса. И сейчас его ботинки, которые начищены до блеска и явно не имеют на себе ни грамма пыли, воспринимаются мной, как вонючие калоши, они проходятся по всему тому, что дорого для меня, и вываливают в болотной грязи.

Мужчина, как и ожидалось, не обращает на мой выпад никакого внимания, даже не думая разуваться, и идет со мной на руках к софе, которая накрыта моим любимым одеялом, что я самолично вышивала, подбирая орнамент в стиле Боре с легким уклоном в скандинавские мотивы.

Игнат придирчиво осматривает мое творение и ссаживает меня со своих рук, а меня буквально ошпаривает удивлением, когда мой бывший муж быстрым элегантным движением подтягивает свои дорогущие брюки и… садится передо мной на корточки.

— Ты реально собрался ногу мою осматривать?!

Оставляет мой вопрос без ответа, начинает проводить манипуляции, крутит мою стопу, фиксирует щиколотку.

Эти прикосновения вызывают неприятные, тянущие ощущения, но не боль.

— ЕСЛИ здесь давлю, больно?! - спрашивает, резко проведя по стопе.

— Что? - переспрашиваю, так как слишком шокирована происходящим.

— Значит, не болит, - отвечает и выпрямляется. — Ничего серьезного, как я и думал, просто на будущее не носи ходули, на которых едва ходить можешь.

Вновь забытое чувство злости поднимается в моей душе, и я, едва сдерживаясь, перехожу на шепот, чтобы не кричать. У меня так бывает, когда нервы натягиваются.

— Кто дал тебе право указывать мне, что носить и на чем ездить?! Ты ведешь себя очень по-хамски! Ворвался на мою работу, сел за руль моей машины, да еще и в дом мой без приглашения вклинился! Юсупов, твоя наглость вообще имеет границ?!

Резко разворачивается и внимательно смотрит на меня с высоты своего роста, сообщает холодно и односложно:

— Нет.

— Ну знаешь ли...

— Советую не продолжать в таком ключе, - вновь отвечает прохладно, а у меня от одной этой интонации уже ледяные мурашки по спине.

Игнат же разворачивается и проходится по моей гостиной, рассматривает атрибуты дизайна, касается настольной лампы, которую я с трудом отыскала на блошином рынке, и которая является шедевром антиквариата, если знаешь, конечно, где смотреть и что искать.

Я же купила этот замечательный экземпляр за копейки

Продавец так и не понял, что именно мне продал.

Я отреставрировала эту малышку, вычистила и сделала акцентом гостиной, поставив на стол, отыграв с цветами.

Тем временем мой бывший нагло поднимает лампу и изучает гравировку снизу.

— Не трогай! Сломаешь. Там тонкий плафон!

Произношу с нажимом и дергаюсь, хочу встать, но шиплю от боли.

Странно, когда Игнат проводил свои манипуляции — больно не было, а стоит поставить ногу на пол, как стреляет.

Разверчивается ко мне и медленно ставит старинную вещь на место, а я выдыхаю, Юсупов же как ни в чем не бывало произносит:

— Ногу побереги. сегодня никаких нагрузок, шпильки на месяц отменяются, если не хочешь навернуться и уже закончить дело гипсом.

Вновь теряет ко мне интерес и рассматривает картины, графические рисунки, которые я нашла также и купила по дешевке, видно, никто не интересуется английскими граффити мастерами, которые, прежде чем украсить своими творениями здания, тщательно прорисовывают их на бумаге.

— Занятно.. - протягивает Игнат и разворачивается ко мне.

- Что именно “занятно”! - передразниваю магната, коверкая голос, скрывая за бравадой свой дикий страх, он просачивается в каждую пору с тех пор, как Игнат оказался в моей квартирке.

Этот мужчина имеет убийственную ауру, такому, как он, сложно противостоять, и моя квартира будто пропитывается властными флюидами этого мужчины.

Чего я не хочу.

Пока думаю, Юсупов все же решает высказаться:

— Занятно то, что моя бывшая жена ездит на хламе, живет не в самом престижном районе, но в доме у нее собран самый настоящий антиквариат, который стоит бешеных денег.

Стоит Игнату закончить эту фразу, как его глаза фокусируются на мне и буквально стреляют наповал. Не знаю, что там проскальзывает, но это что-то настолько гремучее и страшное, что я закусываю щеку изнутри, чтобы не показать, насколько я пытаюсь казаться сильнее, чем я есть на самом деле.

— Хватит, Игнат! Уходи. Я тебя не приглашала. Дверь захлопни, раз уж мне вставать нельзя.

Миллиардер не отвечает, скользит по мне взглядом и фокусирует внимание на моих коленях, а я вдруг понимаю, что демонстрирую ему куда больше, чем позволено, ведь Юсупов не церемонился, закидывая меня чуть ли не на плечо, а затем сажая на софу.