Развитие мудрости, живучести и воли было несколько меньше, как из-за их более высоких показателей, так и из-за более позднего снятия ограничений с них, особенно воли, которая тогда являлась самым высоким показателем из-за укрепления класса, но её догнала живучесть.

И, наконец, вчера Виктор получил уровень в Письме, достигнув ранее поставленной цели, что не стало поводом для расслабления, так как тренировка продолжилась, из-за чего вчерашний день был довольно плодотворным, принеся много улучшений как в навыках, так и в характеристиках. По той же причине юноша сегодня встал сам не свой.

Подводя итог, Виктор должен был принять факт того, что подобные адские тренировки были полезны, даруя юноше довольно быстрый прогресс из-за его нового бонуса класса. Если не считать ограниченного роста в плане разнообразия навыков, то эти две недели тренировок были куда как более плодотворными, нежели последний заход охоты, где он не обходился без значительной помощи более сильных наставников, что говорило о невозможности повторения подобного, по крайней мере, с текущими возможностями юноши.

Дальше юноша начал думать о разном, иногда фантазируя о будущем обучении в спецшколе, краем уха слушая щебет малышни вокруг, не забывая вернуться к рутине запоминания и представления в нужные моменты. Так продолжалось до пятнадцатого пассажира, после которого некоторое время больше никто не приходил, что позволило парню хорошо помедитировать и восстановить ману, пока не подошел какой-то мужик, присутствие которого вывело Виктора из медитативного состояния.

– Так, здесь пятнадцать, – осмотрев кузов, произнёс он, после чего посмотрел в сторону и крикнул. – Пятнадцать сюда! Пошли! Первый! – После небольшой паузы. – Второй! – он продолжил так до пятнадцати, и под его счёт в кузов грузовика начали быстро забегать мальчишки в одинаковой форме и с одинаковыми рюкзаками, молча занимая свободные места.

Что примечательно, когда Виктор вышел из медитации, все ранее сидевшие как попало и трещащие между собой маленькие пассажиры тихо сидели каждый на своём месте и не отсвечивали, что парень решил у них скопировать, прикинувшись шлангом.

Когда в грузовик погрузился последний мальчишка, мужик ушел, а ребятня расслабилась. Виктор не отставал от них.

– Привет всем, меня зовут Калеб, можете обращаться сокращённо, Кал, – нарушил тишину один из новоприбывших. – Я из…

Обучавшиеся, как понял Виктор, в тренировочном лагере пограничной стажи, начали представляться по очереди, из-за чего юноше пришлось использовать мгновенное запоминание, тратя и без того не большие запасы своей маны. Благо их самопредставление, при удерживании его в уме, парень мог запомнить за мгновения, а не секунды, таким образом тратя меньше маны, которой с лихвой хватило на запоминание всех их имён лишь благодаря несвоевременному хвастовству некоторых из новоприбывших.

Что примечательно, все они направлялись в спецшколу, в отличие от первых пятнадцати, все из которых направлялись в разные академии, и только двое в один город, но опять же, в разные учебные заведения. После представления последнего новоприбывшего, как ни в чём-ни бывало, начал представляться Зар, за которым последовали остальные. Виктор снова решил представиться последним, внутренне начиная подозревать, что их прежняя пародия на попугаев, повторявших одно и тоже, не была традицией, которую в этот момент он наблюдал, а была некой коллективной инициативой беспокойных молодых умов. Не зная, смеяться ему от подобной возможности или плакать, парень просто устало вздохнул.

– Я слышал, что в Лугории очень плохо с маной? – когда закончилось представление, спросил Виктора его сосед. – Ты во сколько лет инициировался?

– В девять, – пожал плечами парень. – Прошло около года с момента моей инициации… – юноша решил поддержать разговор, как делали буквально все, из-за чего в кузове грузовика было довольно шумно. По большей части Виктор слушал болтовню соседа с ним или другими пассажирами, иногда ловя интересные диалоги поодаль, а если говорил, то правду, за исключением классовых особенностей и своего происхождения, где яркие истории из своей прошлой жизни представлял как произошедшие в Лугории. Так за разговором парень и не заметил, как пришло время отправляться, о чём он узнал из-за начала движения их транспортного средства, сподвигнувшего юношу перевести внимание вовне, чтобы любоваться улочками Полесной…

Тем временем Разен, попрощавшись с племянником, направился домой, но на краю площади заметил деда Антара и неподалёку балаболящего Фина, поэтому решил к ним подойти.

– Дед Антар, – привлёк он внимание старшего. – Ты чего-то ждёшь? Обычно на площади ты не задерживаешься…

– Да, – кивнул старик. – Хочу кое-что подтвердить, вот и жду отъезда каравана…

– Мне тоже интересно, – добавил подошедший Фин. – Что дед Антар хочет подтвердить. Он обещал поделиться.

– Это как-то с Виком связано? – Догадался Разен, бросив взгляд на отъезжающие грузовики.

– Ага, – кивнул Антар, невольно повторив привычку мальчишки. – Либо сейчас, либо когда деревню покинут. – Старик на мгновение замер, после чего с улыбкой добавил. – Сейчас… – Просматривая полученное сообщение:

Получено достижение! Помог мученику, самостоятельно ставшему на героический путь, в его самый трудный период, дав направление во тьме! Очки подвигов +2

– Оппа! – Воскликнул Фин. – Нежданчик! Это за какие-такие… – Магическое давления деда Антара заставило арбалетчика заткнуться, бросив на того непонимающий взгляд.

~ Не стоит сообщать всему миру о произошедшем, ~ сказал дед Антар с помощью магической передачи речи. ~ Пусть Вик получит больше времени без проблем.

~ Так это из-за него я достижение получил? ~ Изумлённо спросил Разен, также посредством магической передачи голоса.

~ Да, ~ кивнул Антар, и голосом добавил. – Пойдём ко мне, я вас чаем угощу. Заодно расскажу о своих наблюдениях. – Так как об этом они вслух уже говорили, то пространные замечания, по мнению Антара, не повредят и даже помогут свести их разговор к обыденности, нежели если бы они тихо покинули это место, не сказав ни слова.

По пути они решили не говорить, так как магические сообщения также возможно было перехватить. Зайдя в дом, все уселись за стол, а старик поколдовал с аппаратурой дома и установил дополнительный изолирующий барьер.

– И к чему такая секретность? – Непонимающе спросил Фин.

– Ты разве не понял, что Вик не кандидат в герои? – Ответил ему Разен.

– И это стоит всех этих плясок с бубном? – Не согласился Фин, прекрасно понявший статус Вика.

– То что Вик не кандидат в герои, а человек свершивший героический поступок, – выделил Антар. – Не требует такой конфиденциальности. Молчать стоит о том, что его сюда никакой бог не посылал.

– А в чём проблема? – Не понял Фин. – Ну свершил он значимый поступок, ну попал в наш Мир после смерти. Чай не первый такой. Я читал…

– Читал. – Выделил Антар, перебив арбалетчика. – До вторжения это была обыденность, но теперь? Когда ты последний раз слышал о свободной героической душе? На него Ластак уже метку поставил…

– Тогда тем более нет смысла, если Ластак… – Фин замер на мгновение, после чего кивнул. – Он поставил как на кандидата из другого пантеона?

– Вероятней всего, иначе меткой бы не отделался, особенно учитывая класс мальчишки. -Кивнул Антар.

– Кстати о классе, – с сомнением спросил Разен. – Почему проклятый? Благословенный же должен быть.

– Без подробностей, – заметил Антар. – Есть у его класса несколько преимуществ, за которые положена цена в виде проклятого класса. Из-за этих же преимуществ, если об этом узнают, будут охотиться все, кто способен поставить метку служения и заставить её принять, особенно пока он молод и слаб.

– Так вот для чего весь этот концерт с кандидатом в герои? – Фин конечно не знал, что мальчишка не был кандидатом в герои, но дед Антар, судя по всему, догадывался, раз намеренно остался проверять. – Чтобы он сам верил в то, во что верят боги, тем самым защищаясь от их предложений и интереса…