Сказать, что Саня был поражен находчивости, значит не сказать ничего.

– Ты знал, что он тебя бить будет?

– Во–первых, он бьет, как девчонка шестилетняя, меня на стрелках хреначили так, что я чуть коньки не отбрасывал, во–вторых, во мне живет прекрасный актер, и, в–третьих, после своей показухи воспитания он сразу становится вафельный. О, вот она, моя девочка!

На заднем дворе стояла аккуратно припаркованная пыльная БМВ Е34, ее внешний вид будто выражал грусть из-за отсутствия хозяина. Тоха вставил ключ в замок зажигания, загорелись огни на приборной панели, включилось радио, машина прокашлялась дымом и выехала из отдела, развернулась и направилась на перекресток. К дому Тохи подъехали уже около шести вечера. Подходя к квартире, они почувствовали резкий запах кофе и сигарет. На кухне в джинсах и лифчике сидела ночная гостья Тохи и докуривала пачку. Увидев его, она вскочила с кресла, кинулась на него с агрессией.

– Ты вкрай охерел? Какого хера ты меня бросил здесь одну?

– Нет, дорогая, охерела ты, – ответил Тоха, вырвав сигарету у нее из рук и кинув в раковину.

– Какого черта ты взял мою машину без спроса, мне ничего не сказал, я думала, что ее угнали!

– А на чем я должен был за своей малышкой в ментовку ехать по-твоему, а?

– Да мне вообще все равно на чем, хоть на автобусе, хоть на трамвае!

– Ни фига себе, как мы заговорили, ниче не попутала?! А вчера, помнится, ты кричала совсем другое: да! еще! сделай это жестко, придуши меня, о, да, Антон! – писклявым голосом спародировал он ее.

Она побагровела и вжала подбородок в шею.

– Ну ты и урод, конечно, я была пьяная, но адекватнее, чем ты. Как твой друг тебя только терпит, не понимаю? Кстати, где моя машина?

– Она у отдела полиции в Петровском районе, вот ключи. Лицо незнакомки исказилось сначала недоумением, а затем гневом.

– Ты не урод, ты конченый урод!

На этих словах она влепила пощечину Тохе, подобрала вещи с пола и, хлопнув дверью, ушла.

– Зря ты так с ней, вроде нормальная девчонка.

– Конечно, на лифчик ее засмотрелся – и стала нормальной сразу. Слушай, надо тебе сегодня развеяться, погнали в какой-нибудь клубешник сейчас, снимем тебе пару первокурсниц, а?

– Блин, Тох, я еще от вчерашнего не отошел, давай в другой раз, по-братски.

– Не, смотри, ты не понял. Мы приезжаем в Молотки, пару шотов в себя сходу для понимания обстановки, выбираем двух сочных девочек, подогреваем их коктейлями, заводим милую беседу про то, какие они интересные личности, и вывозим ко мне для прожарки, и все. Рецепт изи.

– Ладно, годно, поехали.

Когда они вышли из подъезда, на улице было уже совсем темно. Саня был одет в вещи своего друга. На нем был твидовый синий пиджак, белая приталенная рубашка из какого-то бутика, джинсы с подворотами и найки. На Тохе было красное поло, белые брюки без стрелок и мокасины.

– Пару момэнтов сейчас надо сделать, чтобы сегодня спокойно шашковать на трассе.

Тоха достал отвертку из бардачка и стал откручивать номера. Закончив, он забросил их в багажник, хлопнул крышкой и сел за руль.

– Надо заехать в аптеку, резину взять, а то после вчерашней прошмандовки я очкую, вдруг залетит еще, прикурю потом восемнадцать лет воспитывать.

– Мне такого счастья тоже не надо, ты прикинь, тебе двадцать, и ты отец.

– Да кошмар, ты че, мы сами еще, считай, дети. Я только из школы недавно выпустился, еще не жил даже, а если малой появится, это все, жизни не будет никакой вообще.

– Согласен. Чет я начал переживать, что вдруг реально отцом стану, аж выпить захотелось, Тох, еще пару шотов сверху возьмем.

– Ты глянь, а еще час назад: фу, не буду ниче.

Он засмеялся. В машине играла T–Fest, БМВ резво пролетала перекрестки на желтый, подрезая другие автомобили.

– Тох, на самом деле, машина у тебя огненная, хоть и старая, но есть в ней что-то живое, как будто дикий зверь.

Саня похлопал рукой по рулю.

– Саш, была бы это какая-нибудь хонда или дерьмовый солярис, я бы даже не забирал ее у брата, пофиг, пешком бы ходил. Но я влюбился в нее еще в классе седьмом, я тогда как раз первый раз Бригаду посмотрел. Это ведь не просто автомобиль немецкой марки БМВ Е34, это боевая классика, а, как говорится, у бумера нет года выпуска, есть только состояние.

На этих словах он переключил с третьей передачи на четвертую, стрелка начала заходить за отметку 120. Саня вжался в кресло. Он впервые поучаствовал в игре в "шашки" на трассе. Тоха резво выкручивал руль, метко занося ободранный зад машины прямо перед капотом других участников движения. До клуба оставалось меньше двух километров.

Настя сидела в своей комнате. На большом столе стоял открытый макбук, из лежащей на аккуратно застеленной кровати колонки доносилась песня Тимы Белорусских. На экране в программе для редактирования текста было напечатано «Курсовая работа по теме: Методы анализа лекарственных форм с левомицетином и его производными». Чуть ниже напечатано «Выполнила студентка 1 курса группы 311, специальность лечебное дело, Волкова Н.В. Руководитель Дубинова Г.Н.»

Настя записывала голосовое сообщение своей подруге Лере в инсте.

– Лер, ну, я не знаю, мне курсач нужно до конца месяца сдать, меня Дубинова потом не допустит до экзамена. Плюс мне еще нужно в зал утром идти тренить, я ведь вообще никакущая буду. Мне и так за прошлый раз отец уже мозги делал, мол, че я тусуюсь в этих гадюшниках, че, других мест нет? Давай в другой раз, ну, правда, Лер.

Но Лера не унималась. На экране смартфона высветился входящий звонок от «Лерок». Настя глубоко вздохнула и нажала на зеленую трубку.

– Алло, Лер, ну, ты ведь сама знаешь, я не могу…

– Ты просто боишься, что к тебе опять какие-нибудь гопники пристанут.

– Да неправда, последний раз, очень даже милый парень был, Саша, вроде. Остальных я уже в чс кинула, они реально какие–то неадекватные, только морды друг другу бьют, и на свидании сразу руки распускают.

– Насть, они все отморозки, нормальные парни туда не ходят. Пошли в молотки тогда сегодня, там хотя бы охранник, мой знакомый, он сразу всех раскидает если что.

– Ох, это мне опять краситься нужно, волосы выпрямлять. Это часа два минимум.

– А мы не спешим никуда, все настойки без нас не выпьют.

– Тебе лишь бы настойки выпить и под Элджея зажечь.

– Я уже краситься начинаю, давай в девять у табакерки на улице Драгунова.

Настя закрыла компьютер. «Поработала, блин», – подумала она про себя. Она подошла к зеркалу в коридоре, поправила свои длинные русые волосы, рассмотрела лицо вблизи и пошла собираться. Открыв гардероб, она минут пять выбирала платье среди десятка других нарядов, выбрала черное с декольте. Зайдя в комнату отца за отпаривателем, она обратила внимание на семейный портрет десятилетней давности: папа в сером мундире милиции с генеральскими погонами, рядом мама, такая красивая, молодая еще, ее зеленые глаза смотрели на Настю так, словно сейчас из них пойдет слеза гордости за дочь. Но мамы не стало еще два года назад, автокатастрофа, какой-то пьяный мужик не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Мужик оказался цел, а мамин ниссан всмятку. Врачи, долго боролись за ее жизнь, но так и не смогли ничего сделать. Самое больное для Насти из всего этого было то, что мужика отмазали, оказался какой–то прокурор известный, отец, как ни боролся с органами прокуратуры, так ничего и не смог сделать. Также на портрете присутствовала маленькая белокурая девочка с зелеными как два малахита глазками, она держала руку папы и широко улыбалась, наверное, тогда она была самая счастливая на свете, тогда, когда все были живы… Настя почувствовала, как прижало сердце внутри, и образовался ком в горле, она еще с минуту простояла у фото и пошла наводить красоту. Спускаясь к вызванному такси, она наткнулась на отца, который с пакетом продуктов только зашел в подъезд. Уже седой, но достаточно крепкий мужчина в гражданской одежде вовсе не походил на генерала МВД с боевым прошлым.