Гермиона, державшая в руках нож примерно этой длины поперхнулась и выронила со звоном на пол. Драко заботливо погладил ее по спине и тихо шепнул:
— Семь, даже больше, — он игриво вздёрнул бровь, и она не смогла сдержать улыбку.
Что не понравилось Тео. Он нахмурился, вновь всмотрелся в строчки и вынес вердикт:
— Путь к неволшебной палочке прост. Какая-то шлюха, твой боярышник. Грег, что там про грецкий орех?
— Секундочку, — Гойл вернулся куда-то на предыдущие страницы и торжественно зачитал: — Эта древесина обладает необычайной гибкостью, а её хозяин — страстью к изобретательству и новаторству. Точно так же он проявит себя и в постели. Будьте готовы к самым смелым экспериментам, мои сладострастные. Он прогнёт вас и поставит на колени, выпустит вашу похоть. Он, как змей-искуситель, подчинит вашу волю и заставит двигаться в унисон с его желаниями. Будьте послушными, девочки, и тогда вас ожидает награда. Его неволшебная палочка станет истинным благословением для тех из вас, кто изголодался по смелому и откровенному волшебству. Размер от шести до восьми дюймов.
Драко резко развернулся и смерил Нотта с ног до головы недовольным взглядом. Яйцо, брошенное без присмотра, глухо прокатилось по столешнице и влажно чпокнуло, разбившись об пол. Но Малфой даже не обратил на это внимания. Он сверлил Нотта таким взглядом, словно дурацкая статья в дурацком журнале бросала ему вызов. Теодор довольно поправил член в штанах, и Гермиона неудержимо залилась румянцем. Что ж. Журнал был не так уж и не прав.
— Бред какой-то. Скиттер всегда пишет полную чушь, — Малфой упрямо скрестил руки на груди.
И Гермиона подумала, что нужно их как-то отвлечь. Она провела пальцами по бумагам на столе, в надежде найти тоже какой-нибудь журнал для чтения, но вместо этого наткнулась на запечатанный конверт с красивым, резным оттиском на чёрном сургуче. «Антонин Долохов». Её брови поползли вверх. Он был жив? Они об этом знали?
Она без спросу сломала печать, и открыла конверт, но как только взяла сложенный пополам лист в руки, он тут же вспыхнул и рассыпался пеплом в её пальцах. Она подняла взгляд и увидела Теодора, направившего на неё свою палочку.
Комментарий к 29. Переезд
Видео: https://t.me/aris_gde_glava/165
Пин: https://pin.it/VKafvXz
Статья, которую читал Грег
Полная версия: https://t.me/aris_gde_glava/171?single
Спасибо бете Bastаrd92 за Риту Скиттер 🖤
========== 30. Перстень ==========
Древко в руке приятно завибрировало. По нервным окончаниям пробежал колючий, ледяной ток, который проникал сквозь подушечки пальцев и растекался по позвоночнику вверх, к самому мозгу. Словно это сама палочка пыталась отдать Теодору команду. Орешек хотел укусить. Звал, ныл, страдал. Орешек просил направить заклинание поболезненней. Нотт перехватил палочку поудобнее и навёл тёмный закруглённый кончик на область головы Гермионы.
Если достал из кобуры — бей.
Его палочка была злая. Очень и очень злая. Как зубастая псина, которая норовит укусить каждого, кроме своего хозяина. Тео до побеления костяшек сжал рукоятку, словно пытаясь причинить боль древку. Нет, Орешек, девочку мы не трогаем. Не таким образом. Но что с ней делать? Оглушить?
Где-то в ботинке остро ощутился вес наточенной Матильды. Холодная леди напилась крови Амикуса, но по привычке просилась в руку. Да что у него за сборище такое? Заткнитесь, вы оба!
— Нотт?! — укоризненно произнесла Грейнджер.
Кажется, ему требовалось ей что-то ответить? Обойдётся. Тео прикусил губу, невольно умилившись этим мило сведённым бровям и рыжим крохотным точечкам на тонкой переносице. Будто какой-то идиот ссыпал смесь корицы с перцем в грязно-коричневый порошок и сдул пряную россыпь ей на лицо.
Ей на лицо…
Нотт отложил эту мысль для более подходящей ситуации. Сейчас Гриффиндор злился и старался выглядеть грозным, но милые веснушки на её щеке напоминали маленькое созвездие. Такое чудо. Крошечные рыжие звёздочки на сливочной коже. Их можно было бы слизать и попробовать на вкус. Тео пробовал. Тео нравилось. Он поднял палочку повыше, чтобы закруглённый кончик попадал ровно в это созвездие веснушек. Может, просто заткнуть её? Гермиона становилась раздражающей до зуда в носу, когда пыталась наставить их на путь истинный, и терпко-сладковатой, когда не строила из себя невинность… Влажная, горячая, пряная. Ну… кроме тех случаев, когда не была испачкана слюной Малфоя. И когда не смотрела на него, как голодный оборотень на кентавра. Совсем как сейчас. Теодор с ног до головы обвёл её изучающим взглядом.
Кажется, Силенцио проблему не решит, а только отсрочит. Она одними жестами прочтёт ему мораль, складывая свои тонкие пальцы в праведно-гневливые слова. Долг, честь и прочая шелуха. Нет, не пойдёт.
Грейнджер под прицелом его палочки мрачнела и хмурилась всё больше и больше, а Тео мысленно перебирал заклинания, которые мог бы использовать относительно безболезненно для неё. К несчастью для девочки, Нотт не был силен в пассивной магии. Атаковать, срезать, поджечь — это да. Он любил. Но магия разума была не по его части. Чтобы в тот раз стереть память Кормаку, ему понадобилось целых полчаса. Тридцать минут проклятий в адрес волшебника, который изобрёл это заклинание, мокрая от пота футболка, прилипшая к телу, и трясущиеся руки. Тот мерзкий Обливейт его доконал. Маклаггену невероятно повезло, что у Теодора была пара часов в запасе и благодушное настроение.
Грейнджер же сейчас наверняка не станет спокойно стоять и ждать, когда он вырежет ненужные детали. Но как же это было бы удобно! Какого чёрта она полезла ковыряться в их бумагах? Неплохо было бы стереть этот эпизод и внушить что-то более полезное, вроде желания опуститься на свои острые коленки, открыть рот, хорошенько смочить губы… В низу живота опять потяжелело, отдаваясь похотливым голодом в мозг.
Орешек, Матильда и член. Шикарно. И кого из них слушать?
— Что ты творишь? — Грейнджер поджала губы в противную тонкую линию. Когда она злилась, то шипела свои гаденькие вопросы точь-в-точь как Волдеморт, когда замечал, что кто-то из Пожирателей тихо пытался слинять с собрания.
Нотт непроизвольно поморщился.
Ему не нравилось, когда она смотрела на него подобным взглядом. На Малфоя — пожалуйста. Только не строй такое хмурое выражение своего чудесного личика для меня, Цветочек. Это всего лишь палочка, направленная промеж твоих карих глаз, но я не хочу делать тебе больно.
— Зачем ты сжёг письмо? — вновь упрямо повторила Грейнджер.
Вот заладила! Как заевшая пластинка. Как её выключить?
Теодор тяжело и глубоко вздохнул, выпустил весь воздух из лёгких и взглянул на неё исподлобья. За Оглушение Грейнджер точно отправит его в Азкабан. Маленький Гриффиндор слишком импульсивен. Наколдовать сонные чары? Цветочек проспит неизвестно сколько, отдохнёт, а потом проснётся и со свежими силами начнёт есть его мозги десертной ложечкой. Нет, это не вариант. Нужно как-то переключить её внимание на что-то более важное. На что, например?
В поисках поддержки Теодор обернулся через плечо на Драко и жалобно свёл брови: малыш, ну сотри ей память, пожалуйста! Но легилимент отчего-то на помощь не спешил. Он лениво стучал вилкой об железную миску, помешивая яичную смесь, и выглядел словно добрая жёнушка, которая откровенно наслаждалась конфликтом соседей. Вот-вот побежит сплетни распускать. Предатель-Грегори на диване тоже строил из себя нейтральную Швейцарию. Он влажно причмокнул, смочил кончики пальцев слюной и безразлично перелистнул страницу. Журнал тебе важнее? Тут сейчас друга сожрут со всем его дерьмом, а он про члены читает. Чтоб тебе икалось, придурок.
Ладно. Значит, нужно действовать решительно.
Теодор зачесал свободной рукой волосы на затылок, медленно перевёл взгляд на Гермиону и слегка напряг уголки губ. В лёгкой, небрежной полуулыбке. Давай, Грейнджер, ты всегда на это велась.
Та почему-то продолжала стоять серее тучи, с укором глядя на палочку, направленную на неё. Тут и к Трелони не ходи, её взгляд сулил скорую трепанацию черепа, а вот шансов на то, что она набросится на него в жарком поцелуе, почти не было. Максимум один процент из ста. Иммунитет, что ли, выработала? Ладно, попробуем по-другому.
