– Да нет, все так... Мне Тимофей не говорил, что у него папа-миллионер...

– Да это и так понятно. Отец в свое время состояние сделал, а теперь сынок плоды его деятельности пожинает... Он вообще чем занимается?

– Какая-то финансово-торговая группа, я в подробности не вдавалась. Еще примет меня за экономического шпиона... Я почему-то думала, что Тимофей сам себя сделал, а отца на попечение взял...

– Да какая тебе разница, откуда у него деньги. Главное, что они есть. И от Тимофея козлом не воняет...

– Поживем – увидим.

Лизка хотела сказать еще что-нибудь в этом ключе, но в номер постучали. Лариса открыла дверь и увидела полноватого мужчину лет сорока с намечающейся сединой на висках. В глазах мажорный свет, как отражение внутреннего сияния, улыбка до ушей. Рука за спиной. Уж не пистолет ли он с глушителем там прячет?

– Лариса Черкашина? – любезно осведомился он.

– Допустим, а что такое? – встревоженно спросила Лариса.

Тело встало на боевой взвод. Одно неосторожное движение со стороны незваного гостя, и ему крышка.

– Крыжов Леонид Тарасович, временно исполняющий обязанности директора пансионата, – представился мужчина.

И потянул руку из-за спины. Лариса вмиг перенесла точку опоры на правую ногу, чтобы ударить левой. Но бить гостя не пришлось, потому что вместо пистолета он вытащил букет цветов из семи роз.

А может, их шесть или восемь, вскользь подумала Лариса, надо будет потом пересчитать.

– Это мне?

– Ну конечно же, вам!

– Вы, ваши цветы... За что такая честь?

– А вы не догадываетесь?

Крыжов продолжал улыбаться, но вперед пер как самый взаправдашний танк. Ларисе пришлось посторониться, чтобы пропустить его в номер.

– Вам еще и медаль полагается, – на ходу тарахтел он. – «За спасение утопающих». Вы же человека вчера спасли... Э-э, Жереха Якова... Э-э, в общем, Яшу Жереха...

– Вот оно что! – озадаченно протянула Лариса.

– А как вы думали! Вы рисковали жизнью, когда ныряли с этой чертовой вышки... Да-да, мы эту вышку так и зовем чертовой... Уже третий случай за два года. Надо было еще в прошлом сезоне убрать это безобразие, но как-то руки не доходили. Но в этом году мы точно уберем эту вышку, я вам обещаю!

– Вы говорите со мной так, будто я какое-то инспектирующее лицо. Как будто оправдываетесь, – заметила Лариса.

– Представьте себе, оправдываюсь! Я же в курсе, как вы набросились на старшего спасательной смены... Правильно вы сделали, что расчихвостили этого недоумка! Надо было ему бежать за Жерехом на вышку, тогда, возможно, удалось бы избежать несчастного случая... А потом, – замялся Крыжов. – Тут такое дело... В общем, нам бы не хотелось предавать огласке это чрезвычайное происшествие. Сами понимаете, на рынке курортных услуг большая конкуренция, если народ узнает, что у нас творится...

– А что у вас творится? – в упор посмотрела на него Лариса.

– Да ничего такого не творится! Вы же сами видите, как мы заботимся об отдыхающих, создаем все условия для нормального отдыха...

– А для предотвращения несчастных случаев вы установили чертову вышку? – с подначкой спросила она.

– Вот именно, что чертову! – поморщился Крыжов. – Потому что черт дернул бывшего директора установить эту дрянь... Но я лично исправлю положение!.. Я вижу, что вы относитесь к моим словам с иронией, а напрасно. Напрасно! Вы же сами видели, как у нас организована медицинская служба. В экстренных случаях нам совершенно необязательно дожидаться приезда «Скорой помощи», у нас работают врачи высшей категории, и они могут оказать помощь пострадавшему на высочайшем профессиональном уровне. Все для людей, Лариса, все для людей!

Он говорил много, но главного так и не сказал.

– Яше-то помощь оказали?

– А как же! Вы же сами видели, как четко сработали наши врачи. Операция была сделана без промедления, врачи сделали все, что смогли...

– Все, что смогли? Вы хотите сказать, что Яшу спасти не удалось?

– К сожалению, травма оказалась очень серьезной и, как говорят врачи, несовместимой с жизнью...

Ну вот, что и требовалось доказать. Яшу все-таки зарезали, а его печень забрали для последующей пересадки...

– Какие врачи? – не без ехидства спросила Лариса.

– Как это какие врачи? Наши врачи, которые оперировали Жереха.

– И как много у вас врачей?

– Достаточно.

– Достаточно для чего? Для санаторного лечения курортников или для проведения сложной нейрохирургической операции?

– И для того, и для другого, – не моргнув глазом ответил Крыжов.

– У вас есть нейрохирург?

– Ну, я точно не знаю, но специалисты у нас достаточно компетентные.

– В области чего?

– В области лечения, понятное дело.

– Лечение – это одно, а операция – несколько другое. А у вас и хирурги, и операционная...

– Да, и мы этого не скрываем! – расплылся в дурацкой улыбке Крыжов. – Наш пансионат расположен на пересеченной местности, сами видите: горы, ущелья, крутые спуски, дно у моря неровное, вышка опять же. Мало ли что может произойти. И, к сожалению, происходит. Поэтому мы вынуждены иметь свою собственную операционную, и хирург у нас есть, и травматолог, а как же иначе? Все для вас, отдыхающих, для вашего блага!

Говорил он красиво, но за его словами не чувствовалось правды. Хотя, по сути, ему можно было верить. Пансионат находится на значительном расстоянии от города, отдыхающих много, травмоопасная местность, да и мало ли какие чрезвычайные происшествия могут произойти – перитониты, бытовая поножовщина, пятое-десятое. Чертова вышка на особом месте. Так что в принципе это благое дело, держать при пансионате хирургическую бригаду. Но Лариса-то знала, для чего при профилактории существует операционная, ей глаза не отвести.

Крыжов скорбно вздохнул:

– Сегодня мне придется разговаривать с матерью покойного, ставить ее в известность о смерти сына. Сами понимаете, это все не для слабонервных...

– А что, Яшина мать не знает о смерти сына?

– Нет, пока нет... Дело в том, что она старая больная женщина. Яша был ее поздним, к тому же единственным ребенком. Мы так боимся, что ее сердце не выдержит...

– Придется ставить ей новое сердце, – неожиданно для себя озвучила свои мысли Лариса.

– Простите, что вы сказали? – подозрительно глянул на нее Крыжов.

– Да так, я сегодня по телевизору смотрела, так там парня показывали, которому донорское сердце вшили. Ничего, живет. И даже дышит...

– Не знаю, пересадка органов – это не наша компетенция. Не тот уровень...

– Да я ничего и не говорю, так просто, к слову сказала... Ну что, теперь знаете, как с матерью Яши разговаривать?

– Ну, в общем-то, да, – принужденно улыбнулся Крыжов. – Вы мне устроили такую головомойку, теперь я готов ответить на любой вопрос...

– Вы считаете, что я устроила вам головомойку?

– А то! Вы так не хотели соглашаться со мной...

– В чем я не хотела с вами соглашаться?

– Ну, в том, что в нашем центре работают компетентные специалисты. И вообще... Но сейчас-то я вас убедил?

– В общем-то, да. Но вопросы остаются...

– Какие вопросы? – напрягся врио директора.

– Начнем с того, что Яша не совсем чужой для меня человек...

Ларисе пришлось врать. И все для того, чтобы получить доступ к телу покойного. Было бы неплохо провести визуальную экспресс-экспертизу, посмотреть, на месте ли печень и все остальное. Кто его знает, может быть, из Яши вытащили все, что только возможно. В том, что печень изъята, Лариса практически не сомневалась. И осмотр трупа должен был подтвердить все ее догадки. А потом, если она сможет выбраться из морга живой и невредимой, можно будет вплотную заняться Тимофеем и его отцом. Ларисе нравится этот мужчина, но основной инстинкт профессионального сыщика перевешивал все остальные чувства.

– Может быть, вы догадались, зачем я полезла за ним на вышку? – взволнованно спросила она.

– Понятное дело! – кивнул Крыжов. – Вы хотели его спасти!