— Малкольм, мне очень не хочется задавать вопросы твоему сыну. Почему твари пепла не тронули вас?

— Я не знаю!

В руке дознавателя оказалась новая игла.

Спустя десять минут, за которые несчастный крестьянин успел лишиться нескольких ногтей, а его сын был связан, допрос прервал прибывший в уничтоженную деревню гонец в черной рясе.

— Срочное послание от отца Эрбранда! — крикнул он, спрыгивая с коня. Так ничего не узнавший Седри был вынужден прерваться.

— Я, старший инквизитор Седри, милостью богов возглавляю этот отряд. Что у тебя, брат мой?

— Приказ, — сказал посланник, протягивая запечатанный восковой печатью конверт.

Вскрыв его, Седри внимательно прочитал содержимое письма и громко командным голосом крикнул: — У нас новый приказ! Вечером выдвигаемся! К этому времени нужно успеть сжечь все тела!

После этих слов прочие инквизиторы засуетились пуще прежнего, принявшись усерднее разгребать обгоревшие развалины, бывшие когда-то домами, и доставать из под них останки прежних жильцов.

— Малкольм, происходящее с тобой меня ничуть не радует, но мне нужны ответы. Подумай ещё раз и скажи, как ты думаешь, почему вас не тронули твари пепла?..

— Н-не зн-наю… — прохрипел крестьянин.

— Малкольм, у меня не остаётся выбора. Может быть, твой сын окажется более сговорчивым? Готовьте второй стул!

— Нет! Он ведь всего лишь ребенок! Не трогайте его, живодёры проклятые! — вдруг задержавшись, пытаясь вырваться из пут, закричал мужчина.

— Малкольм… Хоть он и ребенок… — Седри умолк, придя к весьма очевидной мысли и удивляясь, от чего не подумал об этом раньше.

— Малкольм, а где мать твоего сына? Аника. Ты называл это имя. Кто она?

— Она… Аника — моя жена!

— Где она?

— Она… Она у соседки была, когда твари пришли!

— Дом справа или слева от вашего?

— Справа!

— Она ведь… Вы сказали, что только мы двое выжили! Значит, она…

— Малкольм, кто жил в том доме? Перечисли.

— Т-там жили Брайты…

— Перечисли членов их семьи…

— ПЕПЕЛ ДВИЖЕТСЯ!!! — вдруг раздались крики инквизиторов.

О невесть откуда появившемся виде монстров жителям Империи было известно ещё довольно мало. Они появлялись во всех уголках мира, распространяясь, словно болезнь. Пару фактов удалось установить наверняка: Первым оказался способ борьбы, познанный на опыте. Чтобы окончательно остановить тварь, нужно поразить её сердце. Ну а о втором рассказывали немногочисленные выжившие, видевшие, как словно оживший самый обычный пепел проникает в мертвые тела и, выжигая их изнутри, заставляет вновь двигаться. Отсюда и пошло их самое распространенное в народе название — пепельные твари.

Вот и сейчас отряд инквизиторов наблюдал за тем, как на развалинах сгоревшей деревни в безветренную погоду пепел пришёл в движение. Серой пеленой он стелился над поверхностью земли, сплетаясь в жгуты, окутанные ореолом тусклого, призрачного черного пламени, не источающего жара. Словно свора змей это явление расползалось по пепелищу, выискивая себе добычу.

— Братья! — вскричал Седри, — сколько дворов ещё не успели осмотреть⁈

Раздалось сразу несколько голосов:

— Пять! На окраине деревни!

— Не дышите этой дрянью!

— Быстрее сожгите трупы!!!

Закрыв себе нос и рот ладонью, инквизитор с тихим лязгом обнажил короткий клинок, ножны которого скрывала просторная черная ряса. Под ней от любопытных глаз был скрыто не только оружие, но и добротный клёпаный кожаный доспех, надетый поверх кольчуги. Его примеру последовали и остальные посланцы церкви, которым сегодня уже довелось пройти через одно сражение с монстрами. Собственно, устранением последствий они и занимались несколькими секундами ранее, но закончить не успели.

Пепельные змеи струились по сгоревшей деревне, выискивая плоть, сердцем которой можно овладеть. Они обвивались и вокруг ещё живых людей, бессмысленно пытавшихся отмахиваться от пепла обыкновенным оружием.

Вот и вокруг Седри обвилась одна из пепельных змеек, окутанная призрачным черным пламенем. На молящегося восьми безликим богам инквизитора навалилось чувство, будто нечто неимоверно огромное смотрит на него, оценивает, а затем, признав непригодным, отводит взгляд, теряя интерес. Не имелось свидетельств о том, что это явление овладевало ещё живыми. Так и сейчас ни один из инквизиторов не обратился монстром.

Пеплу хватало более подходящей добычи. Из под развалин сгоревших домов выползали те их обитатели, о которых пришедшие люди не подумали либо не сумели достать. Пронизанные рыжими огненными прожилками, тлея на ходу, на инквизиторов бросались всевозможные грызуны, кошки и собаки. За ними брели тела птиц, оставшихся без перьев. А из пяти домов на окраине уничтоженной деревни уже поднимались обугленные человеческие фигуры, и туши крупного домашнего скота.

В ногу Седри вцепились то, что некогда было простой амбарной мышью, промышлявшей кражей зерна. Но сейчас ее интересовала лишь плоть человека, до которой не позволяла добраться плотная кожа сапога. Рыжие жилы на твари за секунду расширились, и тельце порождения пепла охватило пламя. Инквизитору хватило лишь раз топнуть, чтобы прервать это жалкое существование.

Сбив язычок огня с черной рясы и осмотрев происходящее, он кинулся к привязанному к креслу Малкольму, в стопу которого уже вгрызлось нечто, напоминающее щенка. Парой взмахов меча удалось избавиться от шустрой твари, а затем кое-как закинуть несчастного крестьянина в телегу, где до него не смогут добраться мелкие порождения пепла. Через пяток секунд другим братом-инквизитором к отцу был брошен и его сын.

Далеко не все тлеющие твари кидались на живых. Почти половина из них прорывалась к куче трупов, собранных людьми. Пепел не смог овладеть теми телами, чьи сердца были предусмотрительно пробиты клинками и копьями инквизиторов, но вот его порождения без труда находили применение мертвой плоти.

Мелкие зверьки вгрызались в покойников, вырывая и глотая мясо целыми кусками, а затем немного становясь больше в размерах. Увы, но это было ещё не всё. Те твари, что сумели добраться до своих поверженных собратьев, уничтоживших деревню, цеплялись за их туши, а затем вплавлялись в них. Обугленная плоть срасталась, огненные прожилки расползались по трупу, вновь заставляя его шевелиться.

— Жгите трупы! — кричал кто-то из инквизиторов. Вторая его словам, к горе мертвецов подкатили уже приготовленные для этих целей бочонки с маслом. На счастье живых, то, что образовывалось из тварей пепла в куче покойников, было ещё слишком неповоротливым и уничтожалось почти сразу, как начинало двигаться. В действиях братьев по вере в этом бою был виден опыт. Ещё бы, ведь им уже несколько раз доводилось сталкиваться с подобным. Численности и сил тварей было недостаточно, чтобы одолеть карателей церкви.

Этот бой мог стать рядовым в жизнях инквизиторов, ничем не отличающимся от прочих, если бы не безумный крик Малкольма, раздавшийся от повозки: — Да… Да. Да-да… Да! Я принимаю… Я принимаю. Да, я приму…

Все ещё привязанный к креслу для допроса, несчастный крестьянин смотрел в небо и орал, срывая горло. Вокруг него клубился и десятком тонких змей вился пепел, постепенно проникая в ещё живую плоть. По всему телу мужчины расползлись серые прожилки, испещрив его кожу затейливым узором.

— Да! Я приму чёрное пламя!!! Великий паразит должен быть убит! Да, я… Аааааа!!! — безумный крик Малкольма прервался, перейдя в мучительный стон боли, когда пронизывающие его прожилки изменили цвет с пепельно-серого на вполне привычный ярко-рыжий. Кожа человека незамедлительно начала обугливается, а на голове вспыхнули волосы, выгорая за считанные секунды.