— Не похоже, что с ними можно договориться, — хмурюсь я.

— На самом деле… я тоже так считаю! — второй раз подряд огорошивает святая. — Но у нас ты либо делаешь, что сказано. Либо на продвижение вверх можешь не рассчитывать.

— Печально, — соглашаюсь для поддержания разговора.

— Судя по данным разведки, рыцарям пока не до наших предложений, — продолжает Жаслин. — Они заняты операцией под кодовым названием «Райт».

Мы с Гайлой переглядываемся. Я беру святую за руку и проникновенно прошу:

— Расскажи нам всё, что ты о ней знаешь.

Глава 20

Гадючье гнездо

— К сожалению, не так уж много, — вздыхает Жаслин. — Знаю лишь только то, что она для них чрезвычайно важна.

Чуть не прожигаю её взглядом и спрашиваю с нажимом:

— Точно?

— Ну конечно! — преувеличенно возмущается женщина. А я понимаю: врёт.

Встаю с места и кладу руки ей на плечи, зловеще нависая сверху.

— А ведь мы договаривались, — с печалью в голосе произношу я, сжимая пальцами тело святой. Не такое уж и хрупкое, к слову! Даже сквозь одежду я чувствую, насколько твёрдые у неё мышцы. Пресвятая бодибилдерша, не иначе. — Хочешь с нашей помощью решить свои проблемы. Понимаю. Но тогда будь готова тоже помогать. Иначе никакого сотрудничества не выйдет.

Несколько мгновений мой силуэт отражается в поднятых вверх глазах женщины, затем она виновато отводит взгляд.

— Тогда мне нужны гарантии, — еле слышно произносит она. — Что всё, что вы сейчас узнаете, не будет использовано против Собора святейших.

— И как ты себе это представляешь? — уточняю скептически. — Возьмёшь с нас честное пионерское что ли?

Жаслин аккуратно убирает мои ладони.

— Достаточно будет настоящего обещания кхелота, — она выжидающе смотрит на Гайлу.

Та неохотно кивает:

— Обещаю, что не стану инициировать разбирательства, что бы сейчас не услышала. Но вы должны понимать: существуют и другие заинтересованные лица, за которых ручаться я не собираюсь.

Жаслин улыбается, будто с её плеч гора упала.

— Этого достаточно. Поймите меня правильно! Между Церковью и государством сейчас и так натянутые отношения. А если кто-то прознает о принятом нами решении, разгорится нешуточный скандал…

— О каком решении вы говорите? — хмурится Гайла. — Что конкретно вам известно?

Святая виновато улыбается:

— Нам стало известно, что рыцари возлагают большие надежды на эту операцию. Якобы с еë помощью у них наконец-то получится активировать древний портал и спровоцировать Второе пришествие… Но это ведь бред, правда? Система вернëтся лишь тогда, когда придëт еë время…

— Где находится этот портал? — прерывает причитания Гайла.

— Судя по всему, — в голосе Жаслин слышится скука, — имеется в виду портал, запечатанный под резиденцией кайзера. Но ведь он и так не работает, да и проникнуть туда не представляется возмож…

— То есть, ваши «святейшие», — Гайла, кажется, едва сдерживает гнев, — вознамерились спеться с преступниками. А в качестве жеста доброй воли решили преподнести им столицу. Всë правильно?

— Да нет же! — Жаслин вскакивает со скамьи и принимается ходить туда-сюда по проходу. — Вот именно поэтому мне и нельзя было ничего рассказывать! Вам на нас лишь бы все камни навешать!

— Ну так объясните как следует! — взрывается Гайла, тоже вскакивая на ноги. — Хватит юлить и уворачиваться!

Святая замирает и хватается за голову. Буквально: принимается массировать виски, будто у неё внезапно разболелась голова. Впрочем, неудивительно, ведь в сражении с Вилисом ей неплохо досталось.

Прихожу на помощь:

— Давай я буду задавать вопросы, а ты — отвечать. Так будет проще.

Женщина благодарно кивает и возвращается на скамью. Гайла тоже.

— Зачем ты забрала Вилиса и что с ним случилось? — начинаю издалека. Ведь если старикан потребовался рыцарям Системы, значит, нам про него тоже неплохо бы знать.

— Мы всегда забираем тех нарушителей, кого удаётся захватить, — пожимает плечами Жаслин. — Живыми или мёртвыми — всё равно.

— То есть, то, что он делал, в Церкви официально считается нарушением?

Женщина вспыхивает:

— Конечно! Это страшный смертный грех и великая ересь. Любой служитель это подтвердит.

Согласно киваю. И сразу указываю на несостыковку:

— Разве ты не говорила ранее, что среди твоих братьев и сестёр подобные идеи весьма распространены? Ещё и с какими-то рыцарями договориться решили… Так что же получается на самом деле: это грех или у вас все думают таким образом?

Жаслин открывает рот, чтобы достойно ответить. И только потом до неё доходит, что говорить в общем-то нечего. Только правду.

— Хорошо, Макс, — начинает она совсем другим тоном — холодным и деловым. — Давай начистоту. Да, в Церковь Второго пришествия проникла ересь. Как глубоко — доподлинно неизвестно. Лично я не доверяю даже своему прямому начальнику. А ведь он — один из столпов Собора святейших.

— Почему ты никому об этом не сообщила?

— Есть вероятность, что единомышленники отступников есть даже в окружении кайзера, — серьёзно отвечает Жаслин. — Если начать открытое расследование, они сумеют ускользнуть.

— А если не начать, они устроят безобразия, — вполголоса ворчит Гайла. — И неизвестно, что хуже.

— Мы почти нашли, — упрямится Жаслин. — Остались последние штрихи, и можно брать тёпленьких. Но потом они превратили Вилиса в это.

— Что значит «превратили»?

Женщина тяжело вздыхает:

— Значит, что без стороннего вмешательства тут не обошлось. Работающие с Вилисом Ищущие обнаружили проникновение посторонних, а после с ним случилось то, что случилось. Совпадение? Вряд ли.

Она ненадолго замолкает, затем продолжает рассказ:

— Обидно, что, несмотря на магическую блокировку, нам почти удалось его разговорить. Такие безумные фанатики ведь — только вершина айсберга. Их руками делают всю грязную работу, поэтому важно, чтобы они не имели возможности проболтаться. Так что приходится вскрывать им мозги, будто закрытую банку. В метафорическом смысле, конечно.

Тогда ясно, к чему тут клетки, цепи и всякие железки. Ведь в деле разламывания мозгов что угодно сгодится.

— И что в этот раз пошло не так?

Взгляд Жаслин затуманивается, словно она что-то припоминает.

— Мы выяснили, что у еретиков есть лидер, — медленно произносит женщина. — Который лично занимается внедрением технологий среди особо отличившихся неофитов. Ещё выяснили, — она бросает короткий взгляд на Гайлу, — что у него светящиеся красные глаза.

— Кхелот? — с сомнением спрашивает девушка. — Но как такое возможно?

— А что тебя удивляет? — хмурюсь уже я. Рах Шан как-то говорил, что у них все учтены и посчитаны, но я в такое не слишком верю. Разве что их всего двое во всём мире.

— Наш бог такого не позволит, — отзывается девушка, будто это само собой разумеющийся факт. — Он главный противник Бездны в этом мире.

— Однако пользоваться Источником это вам ничуть не мешает, — вворачивает развалившаяся на скамье Эфения. — Нечестно получается. Или бог не так уж против?

— В самом Источнике внутри живого существа нет ничего плохого, — назидательно, будто учительница, объясняет Гайла. — Дело в Системе, которая привела наш мир к столкновению с Бездной. Кхелот не может ускорять Второе пришествие, ведь это противоречит замыслам создателя и влечёт за собой неминуемое наказание.

— В загробном мире? — иронизирую я. Как-то не верится, что вот прямо вообще все сородичи Гайлы настолько истово веруют. Но девушка не настроена на шутки.

— Загробного мира не существует, — сверкает она глазищами. — Наш бог неотвратим и скор на расправу в самом что ни на есть реальном мире.

— Ну надо же, — бормочу уязвлённо, — хоть где-то бог занимается тем, чем должен.