– Почему все?

– Никакого золота не существует.

– Откуда ты знаешь? – удивился Герберт. – А с чего это Ханс так разоткровенничался с тобой? Почему рассказал про пять писем?

– Я тебе ничего не скажу, пока ты мне не откроешь правду, – отрезала Аня. – Что это за пять обрывков, из-за которых вы все так носитесь? И что еще за письма?

Герберт немного помолчал и повздыхал.

– Это долгая история, – наконец сказал он. – Я не могу столько говорить.

– Расскажи вкратце, – стояла на своем Аня, побуждаемая энергичными щипками Мариши.

– Если вкратце, то все началось с того, что мне и еще троим моим друзьям по почте пришли одинаковые конверты. И каждый из них содержал записку еще от одного нашего друга, Клауса, и обрывки какого-то документа. На обрывках был изображен план местности и пояснения к нему, сделанные шифром и готическим шрифтом на старонемецком языке.

– Кто этот Клаус?

– Аня, ты что, не помнишь Клауса? – удивился Герберт. – Он еще приходил поздравить нас со свадьбой и принес корзину с цветами, украшенными деньгами.

– Вспомнила! – воскликнула Аня. – Ты еще потом ворчал, что и пятидесяти евро не наберется…

– Да, верно. Так вот Клаус послал нам эти письма. В них говорилось, что, если мы получили эти письма, значит, он попал в беду. И не знает, сумеет ли выкрутиться. И просит сохранить эти обрывки, вложенные в письма, в целости и сохранности. Или поступить с ними, как мы сочтем нужным. Боже мой! Аня, я сам ничего не понимаю. Свой обрывок я перевел на современный немецкий, но мне это все равно ничего не дало. А потом за мной стали следить какие-то люди. И в конце концов на меня напали на улице какие-то типы. Вывернули все содержимое моих карманов и забрали листок с переводом и копией рисунка. Причем люди, что напали на меня на улице, были те самые, что приходили к нам домой. Один из них со шрамом. А от второго мерзко разит тухлятиной. И когда они появились у меня дома, то я испугался и сбежал. Я не знал, что все обстоит так скверно. И что Кристина тоже погибнет.

– А кто еще погиб? – насторожилась Аня.

– Думаю, что Клаус тоже давно мертв, – сказал Герберт. – Со времени получения этих писем прошло уже четыре дня. А он так и не объявился. Письма были посланы двенадцатого числа, в прошлую пятницу, из Грейна.

– А почему Клаус направил письма именно вам? – спросила у мужа Аня.

– Мы же его друзья, – удивился Герберт. – Какие ни есть, но, во всяком случае, других друзей у Клауса не было. Ханс работает с профессором Линдтнером на одной кафедре. Они учились с Клаусом на одном курсе университета. Я и Кристина познакомились с Клаусом через них. Это было больше двадцати лет назад. И с тех пор мы все вместе хорошо дружили.

– А что Клаус делал в этом Грейне? – спросила Аня. – Он ведь живет в Вене.

– Ты слишком много от меня хочешь, – ответил Герберт. – Откуда я знаю? Теперь скажи, как тебе удалось раскрутить Ханса, чтобы он рассказал про это дело? Ты мне изменила?

– А тебе не кажется, что прежде чем сбегать из дома, тебе следовало рассказать мне всю правду? – спросила у мужа Аня, оставив без внимания ревнивый вопрос Герберта. – Ты вот молчишь, а я молчать не буду. Ты должен был поговорить со мной вместо того, чтобы оставить меня в наивном неведении перед лицом опасности. Ты-то от бандитов сбежал. Тебе хорошо! Но ты не подумал, что они могут взяться и за меня.

– Аня! – закричал Герберт. – У меня очень мало времени. Ты обещала. Откуда ты знаешь про письма?

– Ладно уж, – вздохнула Аня. – В конце концов, Кристина просила передать эту бумагу тебе. А я свято чту последнюю волю умирающего. Даже если этого умирающего всю жизнь люто ненавидела.

– О чем ты говоришь? – заголосил Герберт. – Ты видела Кристину перед ее смертью? Кристина тебе что-то оставила?

– Еще раз упомянешь имя этой особы, и наш разговор можешь считать законченным, – холодно отрезала Аня. – И на нашей супружеской жизни тоже смело ставь крест.

Судя по звукам, доносившимся из трубки, Герберт с трудом сдерживался.

– Да, твоя подруга оставила мне свой обрывок вашей драгоценной карты. А потом Блондин тоже. Или если соблюдать хронологию – сначала Блондин, а потом Кристина.

– Какой Блондин? – в отчаянии простонал Герберт. – Он-то откуда взялся? Боже мой, меня нет дома всего трое суток, а возле тебя уже кружат какие-то подозрительные мужчины. Аня, детка, прошу тебя, будь осторожна. Все. Времени говорить больше нет. Детка, будь дома. Я еще тебе позвоню. Сообщу, как ты сможешь передать мне бумагу, что оставила тебе Кристина. И помни, что это очень важно. Береги ее.

Эта фраза Герберта была последней. Она же заменила традиционное «Целую!». Или более романтичное «Я тебя люблю!». Аня не была избалована знаками мужниного внимания. Она была бы рада любому из этих двух вариантов. Или более приличествующему случаю «Береги себя!». Но увы! Герберт предпочел беспокоиться о своих проблемах. Ну, так их у него поприбавится.

– Какой подлец! – пробормотала Аня себе под нос. – И он еще смел говорить, что любит меня. Бросил на съедение своим бандитам. Кстати, кто они такие, Герберт мне так и не сказал.

– А что вообще сказал? – спросила Мариша.

– Велел сидеть дома и дожидаться, когда он позвонит.

Мариша поперхнулась вином.

– Ни в коем случае! – энергично запротестовала она. – По личному опыту не советую. Рехнешься, пока ждешь. А он позвонит, может быть, только через неделю. Что, так и сидеть, его ожидаючи.

– Но ему вроде бы нужен тот обрывок документа, который мне передала Кристина.

– Все равно.

– А что ты предлагаешь? – растерялась под натиском Мариши Аня.

– Для начала сделать все наоборот, – сказала Мариша. – Он просит тебя оставаться дома и не совать нос в это дело?

– В общем, да.

– И надеяться, что как-нибудь все обойдется? – продолжала Мариша.

– Да, так его можно было понять, – снова кивнула Аня.

– В таком случае мы завтра же… Нет, уже сегодня начинаем свое собственное расследование.

– Может быть, предоставить это полиции? – робко спросила Аня. – Инспектор Гюнтер обещал, что они обязательно найдут убийцу Кристины.

– Пока полиция выйдет на след этих субъектов, ты уже будешь лежать на столе в прозекторской, – мрачно бросила Мариша. – Твой инспектор хоть охрану тебе обеспечил?

– Нет.

– Вот видишь! – почему-то обрадовалась Мариша. – Тебе меня сам бог послал. Пропала бы ты ни за грош с этими мужиками. Они ведь все задним умом крепки. Уж ты мне поверь. Я потому и живу одна, что хорошо изучила их натуру. И нет у меня к ним ни малейшего доверия. Думаешь, чья вина, что мы сидим словно на пороховой бочке?

– Кто мы?

– Ну, вообще мы. Весь мир. Все мужики со своими игрушками, – сказала Мариша.

– Это ты уж чересчур, – усомнилась Аня. – Ты лучше скажи, что сейчас нам-то делать?

– Для всего нужна отправная точка, – авторитетно заявила Мариша. – Ну-ка, перескажи, о чем тебе муженек поведал.

Аня вылила в свой бокал остатки вина и принялась пересказывать.

– Все ясно! – воскликнула Мариша, как только Аня умолкла. – Мы едем в этот Грейн, откуда попавший в беду Клаус отправил свои письма. Подскажи мне, Грейн – это где?

– Верхняя Австрия, – вздохнула Аня. – Не очень далеко. Километров сто, может быть, двести. Но точно недалеко.

– А как нам туда добраться? – задумалась Мариша. – Машины у нас с тобой нет. Свою машину Герберт, эгоист этакий, забрал. Пункты проката автомобилей в это время тоже закрыты.

– В Грейн ходит поезд, – подсказала Аня.

– Так что же ты молчала! – обрадовалась Мариша. – Собирайся, мы едем туда.

– А что брать? – растерялась Аня.

Мариша смерила ее жалостливым взглядом.

– Ох, подруга, – проговорила она, – смотрю я, плохо на тебе сказалась замужняя жизнь. Совсем связь с реальностью потеряла. Деньги с собой бери. И все. В нашем положении тюки с багажом с собой таскать нет резона. При погоне могут стоить жизни.

Этим оптимистичным заявлением Мариша и закончила свой инструктаж. Аня отправилась за деньгами. К счастью, во время обыска квартиры она нашла их достаточное количество. Словом, хватит для проведения любого расследования. Без малейших угрызений совести она переложила в свой карман пять из одиннадцати тысяч евро, принадлежавших Герберту. И счастливая, что разом разбогатела на весьма приличную сумму, сообщила Марише, что готова пуститься в путь.