Капитан кивнул и устало прислонился к шероховатой стене. Расслабился и прикрыл веки, но озарение заставило его снова широко распахнуть глаза. Мужчина вполголоса рассмеялся. Драгуны удивлённо воззрились на командира. Капитан небрежно махнул рукой — мол, не обращайте внимания — и снова опёрся о стену. Он продолжал вяло улыбаться — вспомнил, где видел подобную дверь. Тайная имперская тюрьма, надёжно скрытая в катакомбах. Нижние, труднодоступные уровни, камера, предназначенная для самых опасных ведьм, колдунов и чернокнижников. Распахнутая перед ним дверь не просто похожа на ту, тюремную — это именно та самая дверь. В том смысле, что их создал один и тот же плотник. Возможно, стоит поинтересоваться об этом факте у владельца дома. Но позже, сейчас на это нет времени.

Тёмный дверной проём осветился — на пороге появился Мортен, держащий лампу.

— Прошу вас, господа. Будьте осторожны на ступенях — они очень старые.

Голос мужчины, надтреснутый, дребезжащий, вызывал неприязнь. Особенно, когда он говорил по-французски.

Драгуны не дожидались команды — подняли ящик и начали спуск. Капитан поморщился, он приветствовал здоровую инициативу, но сейчас его подчинённые явно поторопились. Лестница слишком крута, а груз весьма тяжёл. Солдат, спускающийся первым, спиной вперёд, тоже это понял. Но слишком поздно — сундук сильно толкал его, ноги с трудом находили следующую ступень. Капитан заметил оказию и попытался протиснуться вдоль стены на помощь, но ничего не вышло, а стало только хуже — он толкнул второго драгуна и тот не удержал груз — ящик поехал вниз, подминая под себя первого горе-грузчика. Раздался хриплый вскрик, что-то смачно хрустнуло, деревянный короб съехал вниз, словно санки по ледяной горке, и гулко хлопнулся на пол подвала, который представлял из себя небрежно утрамбованную землю.

— Помогите ему, — бросил капитан, и, перепрыгнув через распростёртого на ступенях драгуна, бросился к ящику.

Удостоверившись, что груз не пострадал, он вернулся к солдату. Тот скрипел зубами, но имел бесконечно виноватый вид.

— Простите, командир, — процедил он, превозмогая явно сильную боль.

— Герр Мортен, посветите, пожалуйста, а ты, Поль, приведи помощь со двора.

Солдат, названный Полем, резво умчался вверх по лестнице; герр Мортен и капитан склонились над потерпевшим. Света особо не требовалось — всё и так прекрасно видно. На голени несчастного зияла рваная рана, сломанная берцовая кость торчала под странным углом, фонтанчики крови толчками выплёскивалась на деревянные ступени лестницы. Капитан рванул с талии белый ремень и перетянул повреждённую ногу чуть выше колена. Кровь постепенно остановилась. Вскоре прибежали остальные.

— Я покажу подходящую комнату — там удобная кровать со спинкой и мы сможем зафиксировать сломанную конечность, — французский Мортена звучал сейчас намного лучше, возможно, в самом начале их знакомства, гордый бош намеренно искажал язык оккупантов.

— Отнесите этого растяпу, куда укажет герр Мортен, позаботьтесь о нём и заканчивайте разгрузку, а ты, — палец, отличающийся ухоженным маникюром, ткнул трубача в грудь, — Останься и помоги мне.

Раненного бережно унесли, капитан снял со стены пылающий факел и осмотрелся. Они находились в коротком коридоре — трухлявые дощатые стены, земляной пол под ногами. В нескольких шагах от них тускло светился арочный проём.

— Берись за ручку, — сказал он трубачу и парень прекратил исследовать содержимое своих ноздрей.

Вытерев козявки о мундир, он взялся за бронзовое кольцо, ввинченное в стенку сундука. Они двинулись на свет и вскоре вошли под низко нависающую арку. Капитану пришлось пригнуться, чтобы не разбить лоб о каменную дугу.

— Вот так дела! — восхищённо воскликнул мальчишка.

Его голос моментально разнёсся по помещению, отражаясь от стен многократным эхом. Они оказались в просторном зале — те, кто его построил, явно разбирались в секретах архитектуры, позволяющих достичь столь прекрасной акустики. Стены оформлены глухими арочными проёмами, разделёнными красными кирпичными колоннами, мерцающими тусклым пламенем редких факелов. Пол выложен каменными, растрескавшимися плитами. В центре залы располагался прямоугольный камень, напоминающий каменный гроб или алтарь для жертвоприношений. Дальний угол завален ломаной мебелью и невнятной рухлядью.

— Туда, — кивнул капитан.

Они кое-как доволокли свою ношу до места и, со вздохом облегчения, опустили груз подле старинного комода с отломанными дверцами.

Послышались гулкие шаги; вернулся Мортен, на его лбу блестели капельки пота.

— Вашему солдату нужна медицинская помощь, месье капитан. Извините, что весьма небрежно предостерёг вас об опасности лестницы. Соблаговолите распорядиться, и я привезу из города врача.

Трубач, исполняющий при капитане обязанности личного адъютанта и переводчика, хотел облечь прозвучавшую на ломаном французском фразу в благозвучную форму, но капитан остановил его лёгким взмахом руки:

— Не надо армейских званий и титулов. Моё имя Жиль де Риньяк, и я у вас в гостях, — он протянул Мортену руку.

Тот принял рукопожатие.

— И не надо извинений, герр Мортен. Вы предупреждали. Это достойный урок — солдат не должен быть легкомысленным. От оценки ситуации и принятия верного решения зависит его жизнь.

Мортен склонил голову, выказывая уважение к словам капитана.

— Кстати, герр Мортен, — снова произнёс капитан, — Этот подвал... — он замялся, подыскивая нужное слово, — Он весьма необычен, и похож на некое святилище или усыпальницу. Просветите, в чём тут дело.

В зелёных стёклышках пенсне вспыхнули отражения развешанных на кирпичных колоннах факелов. Мортен шагнул по направлению к каменному саркофагу. Он сделал приглашающий жест и капитан с мальчишкой последовали за ним.

— Месье Жиль, — Мортен тщательно подбирал слова, одновременно стараясь свести на нет свой ужасный акцент, — Вы абсолютно правы в своём предположении. Этому особняку более четырёхсот лет. Существует предание, повествующее о секте дьяволопоклонников, отправляющих здесь свои тёмные ритуалы.

Хозяин дома провёл рукой по каменной плите, указывая на глубокие канавки, бороздящие её поверхность:

— Полюбуйтесь, господа, эти борозды не что иное, как кровостоки. Мы с вами возле чьей-то могилы, возможно в ней лежат останки некого патриарха этого безбожного культа. Культисты приносили здесь человеческие жертвы. Это и могила, и алтарь, одновременно.

Жиль де Риньяк, капитан императорских драгун, широко улыбнулся:

— Вы шутите, герр Мортен? Браво, как сказал бы наш император. Вам прекрасно удалось разыграть двух впечатлительных французов.

— Отнюдь, — круглые стёклышки Мортена полыхнули красным пламенем, тонущим в болотной трясине, — В городской ратуше хранятся весьма интересные документы. В частности, официально заверенные стенограммы допросов неких лиц, обвинённых в колдовстве, поклонении дьяволу, человеческих жертвоприношениях и прочей ереси. Существует запись в журнале бургомистра, датированная 1404 годом, сообщающая о массовом сожжении еретиков на кострах святой инквизиции. Очень, очень интересно, месье.

Мортен поклонился и замолк.

— Занятно, — капитан провёл подушечкой ухоженного пальца по бороздке на плите, — Спасибо вам за увлекательный рассказ, герр Мортен. Кстати, я сегодня буду в городе, возможно возьму документы, чтобы чем-нибудь занять себя ночью. Страдаю хронической бессонницей. А сейчас разрешите откланяться, мне пора.

Мортен вновь легко поклонился.

— А что насчёт врача, месье Жиль? — его вопрос догнал капитана уже на выходе из залы, — Перелом весьма сложный, поверьте мне, я немного смыслю в медицине, но моих знаний недостаточно, чтобы помочь несчастному. Я могу лишь облегчить боль и зафиксировать ногу, а потом навестить своего друга в городе. Он — хороший врач.

Жиль де Риньяк остановился и обернулся.

— Не извольте беспокоиться, герр Мортен, не надо никуда ехать. Я сейчас отправляюсь туда, где будет присутствовать один из лучших докторов в императорской армии. Мы вернёмся вместе, и он позаботится о моём человеке. Видите ли, у меня через полчаса назначена дуэль.