В подарок нам привёз.

Вторая строфа создает грустное настроение — обезьяна, тоскуя, поёт песенку, которая начинается в третьей строфе:

На дальнем жарком юге,

На пальмах и кустах

Визжат мои подруги,

Качаясь на хвостах.

«Визжат» — резкий мазок, меняющий колорит строфы, её эмоциональное содержание: в грустную песню вторгается смешное слово. Оно поддержано забавной позой обезьян — «качаясь на хвостах» (забавно, а в то же время и «познавательно» — поза-то для обезьян характерная!).

Первые две строки заключительной строфы — лирические воспоминания обезьянки о родине; читатель кстати узнает, какую еду любят обезьяны («Чудесные бананы на родине моей»). А в последних строках прелестно соединяется лирическая грусть с шуткой:

Живут там обезьяны

И нет совсем людей.

Эмоциональные переходы, чередование или сплетение лирического повествования с шуткой характерны для композиции всего цикла. Каждое стихотворение отличается от соседних тональностью рассказа, ритмическим движением. И всё же «Детки в клетке» — цельное произведение не только по теме, но и по эмоциональному строю, по методу изображения, по композиции.

Для старых детских стихов характерны примитивно-резкие способы письма — резким был рисунок, аляповатыми краски. Лирика — так уж слезливая сентиментальность, юмор — так уж грубая клоунада. «Детки в клетке» написаны как бы акварелью — поэт поверил в способность ребёнка воспринять сложный колорит, тёплый лирический фон и юмор, не наложенный ярким и грубым цветом, а оттеняющий рассказ, юмор, рассчитанный на улыбку, а не на громкий смех. Вера в восприимчивость детей оказалась оправданной — стихи живут уже пятое десятилетие и не стареют.

3

В том же 1923 году появился первый рассказ в стихах Маршака — «Пожар». В «Детках в клетке» поэт дал новую эмоциональную и «познавательную» трактовку старой темы, а в «Пожаре» он вышел за пределы стандартного для детской литературы круга представлений. Пожарам и прежде часто посвящались стихи и рассказы для детей. Это были обычно узкодидактические произведения, учившие осторожному обращению с огнём и запугивавшие детей ужасами пожара.

В том, что именно старые фабулы брал Маршак в первые годы работы для создания новой детской поэзии, есть элемент борьбы с плохой традицией; поэт показывает, что самые обычные для детской литературы предметы изображения на самом-то деле ещё не раскрыты.

Сюжет книги не пожар, а борьба с пожаром. Это рассказ о благородстве и героичности самоотверженного труда пожарных — в этом новаторское значение произведения для детской литературы того времени. Изображение труда в поэзии, тем более в детской, встречалось очень редко.

Начинается работа,

Отпираются ворота,

Едет лестница, насос.

Вьётся пыль из-под колес.

Из ворот без проволочки

Выезжают с треском бочки.

Вот уж первый верховой

Поскакал по мостовой.

А за ним отряд пожарных

В медных касках лучезарных

Пролетел через базар —

По дороге на пожар.

Перед домом в клубах пыли

Лошадей остановили,

Проложили, размотав,

Через улицу рукав.

Задрожал рукав упругий,

Чуть не лопнул от натуги

И пустил воды поток

Через окна в потолок.

Это несколько устарело — тушение пожара теперь механизировано. Поэтому в последних изданиях «Пожара» приведённые строки заменены другими. Но для времени, когда писался рассказ, изображение удивительно рельефно. Действие, работа показаны с полнотой и точностью делового описания и в то же время поэтично. Я цитирую первоначальный вариант, так как новые строфы, несмотря на некоторые хорошие находки в изображении современных способов борьбы с огнём, в целом мне кажутся не такими динамичными и впечатляющими.

Маршак не прибегает в описании выезда пожарных ни к метафорам, ни к сравнениям. Рассказ идёт «без проволочки», как сама работа. Темп её передан ритмическим строением. Глаголы выражают не только напряжение, но и стремительность действия. Они начинают, а не заключают строки, дают как бы стремительный разбег описанию — «начинается работа, отпираются ворота», «выезжают с треском бочки», «поскакал по мостовой», «пролетел через базар», «проложили, размотав», «задрожал рукав упругий» и т. д.

Лаконичными определениями создаёт поэт зрительный и звуковой образ происходящего. Читатель видит пыль и сияние медных касок. Он слышит треск бочек и скок лошадей. И он почти осязает напряжение борьбы с огнём, читая строки:

Задрожал рукав упругий,

Чуть не лопнул от натуги.

Не пропущена ни одна деталь действия, каждая дана точными и очень простыми обиходными словами.

У кого научился Маршак этой лаконичности и прозрачности изображения, строгости в отборе деталей, выражающих целое, отсутствию украшений, умению передать ритм, темп работы и последовательность действий? Его учитель — Пушкин.

Ломит он у дуба сук

И в тугой сгибает лук,

Со креста снурок шелковый

Натянул на лук дубовый,

Тонку тросточку сломил,

Стрелкой легкой завострил

И пошёл на край долины

У моря искать дичины.

От этого непревзойдённого в русской поэзии классического изображения работы, в котором точность (можно сделать лук по пушкинскому описанию) не снижает поэтичности, а каждое слово удовлетворяет математическому требованию достаточности и необходимости, перекинут мост к советской поэзии для детей^[7].

Маршак ведёт читателя не только от действия к действию, но и от эмоции к эмоции. Он освещает лучом поэтического слова то одну, то другую грань темы. Трогательный эпизод спасения кошки сменяется эпизодом героическим:

Широко бушует пламя…

Разметавшись языками,

Лижет ближние дома.

Отбивается Кузьма.

Ищет в пламени дорогу,

Кличет младших на подмогу,

И спешат к нему на зов

Трое рослых молодцов.

В этом эпизоде, сохранив хореический строй, Маршак меняет темп повествования. Оно льётся широко и торжественно, появляются грозные ноты. Меняется не только ритм (все строки двух- или трёхударные, ни одной четырёхударной), но в соответствии с ритмом меняется и словарь — от бытового разговорного языка поэт переходит к словарю «высокой поэзии»: «бушует», «разметавшись», «спешат… на зов», «кличет… на подмогу». Погасла у читателя улыбка, которую вызвал эпизод с кошкой. А последнее двустишие эпизода перекликается с героическими сказками и балладами.