Пока кидаю в сумку вещи, которые понадобятся на выходных, продумываю, что купить вкусненького к столу. Сильно разогнаться не могу, в кармане осталось не так много денег.

"Нужно срочно найти работу" − думаю про себя.

Закрываю замок небольшой дорожной сумки, окидываю взглядом комнату и выхожу, закрывая ту на замок. Моя новая соседка уже уехала домой до осени. Никак не привыкну к этой молчунье.

Выйдя на улицу, воровато осматриваюсь и выдыхаю, когда не обнаруживаю нигде тачки Глеба, как и самого парня.

Про себя даже смеюсь от своей паранойи.

− И с чего ты взяла, что он будет тебя подстерегать? − бурчу себе под нос. − У него своих дел полно.

Но, как только представляю какие это могут быть дела, что-то неприятное колет в груди. Неприятно осознавать, что я его ревную. И надо же было влипнуть именно в этого бабника.

Трястись в полном автобусе было ужасно душно, а еще тесно. Едва втиснулась в салон старого «паза», кое−как нашла себе местечко в конце автобуса.

Только на полпути освободилось место, куда я поспешила присесть. Я очень люблю бабушку и каждый раз прохожу этот квест по пути к ней.

"А могла бы сейчас ехать в комфортабельной машине, с кондером" − так и слышала ехидный внутренний голос, который напомнил, что Глеб предлагал помощь.

Но я же гордая, не хочу ни от кого зависеть, в особенности от Разумовского. И опять все мысли стекаются к нему. Начинаю сама на себя за это злиться.

Выхожу на остановке, вдыхая родной аромат деревни, иду по дорожке к дому. Тут намного чище воздух, чем в городе. Первое время, когда поступила долго привыкала к загазованности большого города.

Топая по тропинке, мечтала быстрее добраться домой и налопаться вкусной жаренной картошки, которую каждый раз готовим с бабушкой.

Не доходя один дом, замечаю, что на нашей крыше, лазят люди. "Не поняла? Это кто еще там?" − переживая, спешу быстрей зайти во двор.

− Яночка! Внуча, ну наконец-то! − восклицает бабушка, как только заметила меня. − А я уже переживать начала, что ты так долго добираешься.

− Привет бабуль... а... это кто там на крыше? И вообще, что тут происходит?

Бабуля не успевает мне ничего ответить, как из дома выходит... Разумовский.

У меня от удивления челюсть чуть не встречается с землей.

− Не поняла... а ты... как тут вообще оказался? − сумка падает на землю, а я даже не замечаю.

− Сюр-приз-з-з!

Ага... вот тебе и сюрприз.

Стоит тут весь такой мужественный, в обтягивающей его накаченное тело футболке, шортах, и лопает пирожок.

− Вкусно? – киваю на оставшуюся половину пирожка.

− Вкусно… хочешь? – добродушно протягивает мне лакомство, встряхивая блондинистой головой.

"Откуда он узнал адрес? Аленка?... Нет, она бы не выдала его" − внутренний монолог прерывает бабуля.

− Глебушка сказал, что хотел сделать сюрприз...

Глебушка?!

Вот как? Бабуля быстро встала на его сторону.

− Яночка, − подходит этот павлин ближе ко мне. − Давай я отнесу твои вещи, а потом мы за чашечкой чая поговорим.

Разговаривать с ним нужно только наедине. Нельзя, чтобы бабуля узнала, какие у нас отношения.

Хотя, о чем это я? Нет никаких отношений! Опять сержусь.

Глеб уходит с моей сумкой, а я отмечаю, что он идет целенаправленно, не спросив меня, словно знает, куда. Очень интересно, что тут происходит. Только сейчас замечаю во дворе его машину, припаркованную в сторонке, там, где тенечек.

− Яночка, какой у тебя замечательный мальчик, − с восхищением говорит ба. – Вот такого я и хотела тебе мужа, надежный. Вон какой хозяйственный, − кивает на крышу. – Два дня назад приехал с мужчиной, все измерили, записали. Он про цвет спросил, я сказала, что ты зеленую крышу хочешь. Он тебя очень любит…

− Ба… мы просто знакомые, общие друзья…

− А ты присмотрись к нему, − перебила меня бабуля. – Не просто так же он тут старается, явно имеет на тебя виды. А у тебя возраст, детишек уже пора. Вон, твои подружки мамками стали все…

− Ба-а-абуля! − чуть не взвыла в голос. – Даже не пытайся меня переубедить. Мне скоро двадцать три будет, не сорок три же!

Я даже не удивилась, когда она начала навязывать мне Глеба. Понимаю, что хочет, как лучше. Если бы она понимала, какой Глеб бабник, не думаю, что толкала бы меня в его объятия.

− Не «бабкай» мне тут, − строго выговаривает. – Говорю, присмотрись, − смотрит очень давяще, что я кивнула в ответ, лишь бы она не расстраивалась. – Все, пойдем в дом. Некрасиво оставлять гостя одного.

Идем в дом, а я не могу теперь расслабиться. Глеб целенаправленно лезет в мою маленькую семью. Нашел прореху, влез на мою территорию.

Понимаю, что теперь его выдворить будет сложно. Бабушка, под предлогом, что нужно купить свежего молока, ушла, оставив нас наедине.

− Как ты узнал адрес? – не успела закрыться за бабушкой дверь, накидываюсь на Разумовского.

− Секрет фирмы.

− Послушай Глеб... − поднимаю на него взгляд и начинаю беситься. Он просто играет на моих нервах, стоит возле стола и поедает пирожки. − Зачем ты сюда приехал?

− Хочу познакомиться ближе с твоей бабушкой. Наталья Григорьевна замечательная женщина. Воспитала тебя, мою сладкую девочку. Я ей благодарен.

− Разумовский... перестань так делать!

− Как? − смотрит удивленно.

− Я тебе отдам деньги за крышу. Но... чтобы это было в последний раз, когда ты навязываешь мне свои деньги.

− Ян... − подходит очень близко ко мне, приходится поднять голову, чтобы увидеть его глаза. − Я просто хочу помочь. Поухаживать за тобой, − говорит так вкрадчиво. − Дорогие побрякушки ты не примешь, а так...

− Ты не имел права, вот так просто взять и приехать...

− Имел... В целях добиться тебя, все средства хороши.

Наш разговор прервал знакомый голос, сосед пришел, который звал меня.

− А это... кто? − спросил Глеб прищурившись.

Ревнует?

Вот глупости.

Просто чувствует соперника, не желает, чтобы еще кто-то мечтал затащить меня в постель.

− Не твое дело, − отвечаю резче, чем хотелось.

Сказывается нервное состояние и присутствие Разумовского.

Вывожу из дома на крыльцо, где уже меня догоняет Глеб.

− Останься в доме, − прошу его негромко.

− Еще чего... Не отпущу тебя одну, − с подозрением смотрит на парня, стоявшего за забором.

Не стала спорить, себе дороже. Не обращая внимания на Глеба, иду к калитке.

Каждый раз, когда я приезжаю к бабушке, ко мне заходит Петя, наш сосед.

− Янок, привет. Давно тебя не было видно, − улыбка парня сходит на нет.

Замечаю, что смотрит Петя за мою спину.

− Привет, Петь... Да вот, экзамены были... – открываю калитку, впуская парня во двор.

− Баб Наташа попросила дров нарубить для бани, − поясняет Петя, сканируя Разумовского.

− Глеб, − представляется Разумовский моему соседу и даже протягивает руку. Петя недоверчиво смотрит на нее, и пожимает в ответ. – Любимый мужчина и будущий муж Яны. Думаю, помощь твоя не нужна, я сам нарублю дрова.

− Ладно, если так, то я пойду, − отступает к калитке сосед, мне же хочется, чтобы он остался и нарубил дрова. Не доверяю я мажорчику городскому, привыкшему к благам цивилизации. Но молчу. – Зовите, если что…

− Ариведерчи, − поднимает руку Глеб и поворачивается ко мне. – Покажешь, где дрова?

Иду на задний двор, показываю на кучу чурбаков и топор. Сама собираю с земли щепу для розжига, отношу в баню. Когда возвращаюсь, застаю картину маслом – Разумовский кхакает, замахиваясь, лупит по чурбаку со всей силы, загоняя топор в древесину. А потом вытащить его не может, скачет вокруг, исполняя африканские танцы.

− Да блиннн… − уже упарился весь, но чурбак так и не хочет отпускать топор.

− Может, Петю позвать? – предлагаю на полном серьезе, но получаю в ответ свирепый лазоревый взгляд. – А то у тебя вон, чуб вспотел даже.

− Я сам! Еще раз этого петуха вспомнишь… − угрожает. Но вот не озвучивает, чем угроза закончится.