Даже ядовитый туман рассеялся, как будто Делегация Света, как ее окрестили местные жители, вошли в город Нострамо Пять. Туман рассеялся, будто понимая, что на планету ступил священный Император Человечества. На улицах стояли жители города, и мало кто из них был способен просто стоять при приближении Императора — большинство просто бежали, когда его сияние отразилось от ядовитых луж и отблески пали на их лица. Те же, кто смог выдержать это, и осмеливался взглянуть прямо на Императора, лишались зрения. Сияющий образ бессмертного существа навечно впечатался в их сознание и выжег сетчатку их не привыкших к свету глаз.
Как ни странно, никто из жителей, при приближении Делегации, не издал ни звука. В своих последующих отчетах, капитан Люций Мизандер Ордена Ультрадесанта высказал предположение, что мольба, застывшая в глазах тех, кто осмеливался встретиться с ним взглядом, объяснялась тем, что бедные создания до этого никогда не видели света. Некоторые ученые считали, что такое освобождение от вечной тьмы стало для них ужасным шоком, навсегда изменившим их серые, унылые будни.
В конце длинной улицы, которая вела к безликой башне Ночного Призрака, перед Делегацией выступила огромная фигура Примарха, гладкие волосы которого скрыли его лицо от света приближающейся свиты Императора. Толпы жителей раздались в стороны, пропуская Императора, как мертвые колоски распадаются под летним ветром. Император раскрыл объятия и двинулся к Ночному Призраку.
Но Ночного Призрака внезапно обуяла дрожь. Его руки взметнулись к его лицу, как будто хотели выцарапать себе глаза. Высокий крик сорвался с губ Примарха, когда он упал на колени. Ближайшие его советники были застигнуты врасплох, такого даже они не могли себе вообразить. Затем, Император ступил к Примарху и с благосклонной улыбкой, возложил на его голову свою сияющую длань. Крик Призрака смолк, руки его бессильно повисли вдоль тела, и он затих. Советники Ночного Призрака, опасаясь наихудшего, угрожающе двинулись вперед, не решаясь напасть только потому, что видели силу свиты Императора.
Император обратился к Примарху, и ответ Призрака эхом разнесся по площади. С того момента, он отражается по всем вихрям времени.
" — Успокойся, Конрад Кёрз. Я прибыл, и я собираюсь забрать тебя обратно домой.
— Это не мое имя, Отец. Я — Ночной Призрак, и я прекрасно знаю, ЧТО ты собираешься со мной сделать".
Проблеск надежды, появившийся у жителей Нострамо с момента прибытия Императора, снова исчез, когда Император вместе с их монархом покинул планету. Большинство очень обрадовалось, что Ночного Призрака забрали, и теперь можно спокойно говорить, и свободно действовать, не опасаясь священного возмездия за ошибки. Но, несмотря на номинальное присутствие на планете Администратума, общество быстро вернулось к всеобщей и всепоглощающей коррупции.
Даже в некогда пунктуальных отчетах администратора-регента Балтия, оставшегося на Нострамо после того, как делегация Императора покинула Терру, начинала явственно чувствоваться депрессия и разочарование. Ученые правительства склоняются к мнению, что, в конце концов, он покончил жизнь самоубийством.
Кроме того, явление Императора показало народу планеты, что за пределами их мрачной системы существуют множество планет, условия на большей части которых, намного лучше, чем на Нострамо. И на этих планетах есть свет. Но проклятье как раз и заключалось в том, что практически все население понимало, что они никогда не смогут достичь других звезд. Свет Императора уничтожил последний бастион защиты в душах Нострамцев, защищающий их от безумия: невежество.
Ночной Призрак быстро внял учению Империума, хотя и продолжал вести себя очень сдержанно, храня молчание, даже когда его знакомили с братьями-примархами. Под руководством Фулгрима, Примарха Детей Императора, он с легкостью освоил доктрины Космического Десанта, безо всяких усилий выучив их наизусть. Он считал Терру чем-то вроде рая, облик его адаптировался к дневному свету, который отсутствовал на его родной планете. Вскоре Ночной Призрак встал во главе Легиона Повелителей Ночи, его генетических детей.
Когда Великий Крестовый Поход продолжил свое победоносное шествие, Ночной Призрак продемонстрировал превосходное владение военной стратегией, и подчиненный ему Легион быстро приспособился к его способу ведения кампании. И хотя ему практически не было равных на полях сражений, он проявлял поразительную близорукость, когда дело касалось переговоров и решения споров. Для Ночного Призрака единственным методом решения проблемы было использование силы, других способов он просто не знал. Эта тенденция быстро распространилась по высшим эшелонам Повелителей Ночи, которые приняли ее безоговорочно. И там, где достаточно было просто нанести аккуратный удар небольшими силами, Ночной Призрак действовал всеми доступными силами, атакуя в лоб. В некоторых случаях, Примарх даже записывал на пленку самые впечатляющие моменты своих побед, а потом демонстрировал их жителям Империума, чтобы те могли в полной мере осознать, что может ждать того, кто будет нарушать законы Империума. Вскоре такое предварительное запугивание стало основой военной тактики Ночного Призрака и его воинов.
За первые несколько лет правления Примарха Повелителей Ночи, его Легион полностью уничтожал все еретические проявления, попадающиеся на пути, вычищая их с рвением Охотников на Ведьм. Ночной Призрак превратил своих сыновей в эффективную, лишенную чувства юмора, армию, убийство у которой стало второй натурой, и которая достигала целей любой ценой. В писаниях сказано, что в начале своей карьеры в качестве военного командира, Ночной Призрак повел своих воинов против храма, который был посвящен некоему божеству сельского хозяйства, уничтожив и храм, и все близлежащие поселения.
Свидетельством применения грубой и жестокой силы Легиона может служить вирусная бомбардировка Повелителями Ночи целой планеты, и единственного ее континента в том числе, только потому, что на этой планете был замечен культ Слаанеш, расположенный на удаленном острове. Ночной Призрак даже придумал для доспехов своего Легиона изображения, символизирующие страх и смерть, что еще более усилило ужасную репутацию его армии. На доспехах десантников появились крылатые черепа, маски смерти, кричащие лица и другие пугающие изображения. Некоторые Повелители Ночи даже прикрепляли к своим доспехам головы убитых врагов.
Тактика оказалась очень эффективной. Вскоре Повелители Ночи стали известны по всей галактике, и там где они появлялись, планеты в ужасе платили любые грабительские налоги, преступность падала до нуля, а страдающие уродствами люди уничтожались, таков был страх населения перед угрозой чистки, которую могли предпринять Повелители Ночи.
Со временем, когда численность космических десантников уменьшилось в связи с потерями, Ночной Призрак приказал набрать новых рекрутов на своем родном мире, Нострамо. Он знал, что население его планеты подчинится ему беспрекословно, и будет сражаться за Империум так же, как если бы сражалось за него самого. Но Ночной Призрак не подозревал, что за время его отсутствия Нострамо оказался ввергнут в ужасающую коррупцию, и преступления там достигли того же уровня, на каком они находились до пришествия Примарха. На планете остались только самые прожженные и беспощадные преступники, у которых абсолютно отсутствовала совесть. Именно такие люди и пополнили ряды Легиона. Из этих черноглазых, бледнокожих рекрутов получались отличные Повелители Ночи. Количество случаев, когда Легион целиком уничтожал мирное население целых планет, увеличивалось с каждым годом.
И хотя сын Императора был ответственен только перед лицом самого Повелителя Человечества, стиль Ночного Призрака вызывал у его братьев-примархов все больше подозрений. Шрамы, полученные Призраком на Нострамо, продолжали ранить его душу. И, несмотря на то, что он проводил достаточно времени со своими братьями, он держал себя холодно и старался как можно реже разговаривать с ними. Его продолжали мучить видения, где он видел свою смерть, и гибель Повелителей Ночи, которые сражались в бесконечных войнах с другими Легионами Космического Десанта. Но, несмотря на участие со стороны его братьев, Призрак не выказывал даже намеков на свою темную сущность. Это чувство постоянной скрытности и сознательной изоляции выросло в паранойю, и разрыв между Ночным Призраком и остальными братьями становился все больше и больше.
