- Привет лесным жителям.

На пеньке открылись глаза и не очень весело он ответил:

- Ну какой же я лесной, я скорее лабораторный житель.

Ого, какие он слова выучил! Так с годик посидит и может кандидатскую писать.

- Не бойся, скоро станешь лесным. Я договорился. Лес просто загляденье.

Старичок встрепенулся и радостно спросил:

- А когда?

- На днях. Вот немного с делами разгребусь и лично тебя туда доставлю.

Мне показалось, что в глазах этого существа блеснули слёзы. А может это просто росинки застыли на коре.

- Тогда вот тебе, - и лесовечок протянул мне веточку. - Бери. Это между прочим вещь заповедная. Ну, ты Защитник, и сам разберёшься.

Я взял эту интересную веточку и спрятал во внутренний карман пиджака.

- Спасибо, дедушка.

- Спасибо не булькает, - ответил на мою благодарность лесовичок. – Скажи лучше этому очкарику, чтобы водичкой меня из пульверизатора побрызгали, а то так и засохнуть можно!

Валера стоял рядом и удручённо вздыхал, не понимая о чём мы разговариваем.

- Просит, чтобы побрызгали водой. Вы его вчера случайно спиртным не поили? Сушняк у него.

Из вольера послышался тоненький смех.

Профессор вытаращил глаза, и как-то с сомнением проговорил:

- Узнаю у своих. Если и правда кто безобразничает – накажу.

Мне с трудом удалось сдержать улыбку, и чтобы не засмеяться в голос, пришлось быстро отойти от вольера.

Подойдя к змейкам, я заблокировал браслеты, попросил принести мне кусок хлыста и оставить одного. Через минуту шипастый обрезок был у меня в руках.

Эта часть страшного оружия рукохлыстов была уже совсем не первой свежести. Возможно на «свежатину» змейки будут лучше реагировать, но работать придётся с тем что есть.

Итак, что их может привлекать? Запах? Вполне возможно. Может быть сам вид хозяина? И такое может быть. Но у нас, к сожалению, пленников не было. На этот обрубок они реагировали, но расстояние, на котором они теряли к нему всякий интерес, как и говорили, было около полутора метров. И как я не старался, привлечь их внимание, относя обрубок дальше, ни чего у меня не получалось.

«Нет», - подумал я, - «Здесь надо действовать иначе».

Вот только как?

Мне пришлось перебрать в уме все мои встречи с этой гадостью. Как эти мелкие гады выпадают из своих хозяев я видел, но вот припомнить, как они возвращались, я не смог. А может это расходный материал? Сделали дело и… И? И что дальше? Они исчезают, или превращаются в дым? Не знаю. Надо думать.

Я сходил пообедать, хотя насмотревшись, на эту гадость аппетита совсем не испытывал. Вернувшись назад, мне пришлось опять продолжить свои опыты над этой мелкой гадостью.

- Валера, - обратился я к промелькнувшему неподалёку профессору, мне нужна небольшая стеклянная посуда. Банка из-под солёных огурцов, только чистая, подойдёт.

Через минуту один из лаборантов принёс мне стеклянную посудину с широким горлышком и плотной крышкой.

Я подошёл к сфере, где сидела эта гадость и приоткрыв круглое отверстие сунул руку внутрь. Браслет начал нагреваться, но мне удалось его остановить. Змейки заносились по посуде норовя выскочить, но они скатывались со стеклянных стенок. Я попытался схватить одну из них, но не тут-то было. Ах вы скользкие твари!

- А ну стоять, - мой рык разнёсся эхом по кунсткамере. Змейки замерли, свалившись в одну кучу. Ух ты, не поубивал я их случайно? Вроде нет, слегка шевелятся.

С трудом вытащив одну из них я сунул её в принесённый мне сосуд и плотно притерев крышку, закрыл сферу и отошёл к столу, что стоял неподалёку.

В помещении стояла гробовая тишина. Покрутив головой стало понятно, почему это произошло. Валера и его сотрудники застыли в самых разнообразных позах, в которых из застала моя непродуманная команда.

- Товарищи, - обратился я к ним, - всё в порядке, продолжаем работать.

По-моему, мне так показалось, что перед тем, как начать двигаться, они немного скрипнули.

«Вот опять ты, Александр Николаевич, сначала делаешь, а потом думаешь». Охо-хо.

Валера решительным шагом подошёл ко мне.

- Товарищ Полетаев, что это сейчас было?!

- Профессор, извините, но эти гады выведут из себя кого угодно. - И я показал Валере банку с отловленной особью.

Глаза его широко открылись.

- Зачем? Каким образом?

- Валерий Антонович, только для выполнения сверхважного задания руководства я решился на это.

- Я буду вынужден доложить об этом руководству. – Насуплено проговорил руководитель кунсткамеры.

- Валер, погоди, - мне хотелось вернуть наши дружеские отношения в старое русло.

Достав телефон, я нажал кнопку с цифрой один. Генерал отозвался сразу.

- Слушаю, Александр Николаевич.

- Семён Семёнович, для проведения эксперимента в свете вашего приказания, мне необходимо было отделить одну особь и поместить её отдельно от других, что я и сделал, не предупредив, к сожалению, заведующего кунсткамеры товарища Смагина. Прошу за это меня простить. В дальнейшем обещаю такого не делать. В смысле, сначала буду предупреждать, а потом делать. – И решив ковать железо, пока горячо, я сразу с нажимом продолжил. - И вообще, товарищ генерал-майор, по-хорошему мне необходимо отдельное помещение для проведения исследований и опытов, связанных с риском причинения вреда здоровью нашим сотрудникам.

Горбунков, засопев в трубку ответил:

- Хорошо, подумаем над этим. А впредь будь осторожнее! Скажи Смагину, что ты работал с моего разрешения.

- Понял вас, Семён Семёнович. Работу над ошибками обязательно проведу.

Взглянув на профессора я виноватым голосом сказал:

- Валер, прости. Больше такого не повториться. Генерал обещал выделить мне отдельное помещение, где я и буду заниматься с этими гадами.

- Ладно, Александр, проехали, - смягчился профессор и тут же спросил, - так ты, когда подойдёшь монету посмотреть?

Глава 36

- Господин хороший, - на старорежимный манер обратился я к этому хитрецу, - ну вы же видите, начальство наседает! Вечером, как обещал, обязательно подойду.

Валера заулыбался и пошёл к своим коллегам. А мне, наконец выпала возможность заняться делом.

Сев за стол, я уставился на змейку. Она сначала вела себя тихо, но постепенно начала шевелиться и в конце концов заметалась по банке. Видимо удалённость от своих подружек влияла на неё отрицательно. «Побесившись» немного, она успокоилась и вдруг потихоньку стала приближаться к стенке сосуда через которую я смотрел на неё. Подобравшись к стеклу, она уставилась на меня. На сколько я смог рассмотреть никаких глаз у неё не было. Скорее всего она каким-то образом чувствовала меня. Полежав намного у стенки, змейка как-то странно дёрнула хвостом и отскочила к другой стороне сосуда. Похоже она меня боится, или я ей настолько противен, что находиться со мной рядом ей было не очень приятно. Через минуту это существо вновь приблизилось ко мне, и так же, как и первый раз подёрнула хвостом и отскочила.

- Да что ты боишься, - тихонько проговорил я, - ведёшь себя, как перепуганный щенок. Хотя, ты, наверное, и не знаешь, что такое щенок.

«Постой-постой, - подумал я, - перепуганный щенок? А почему нет»?

То есть, если предположить, что эти змейки такие-же животные, какими я считал рукохлыстов, то и поведение их сразу становиться понятным. Когда они в куче, они агрессивны, а когда остаются в одиночестве испытывают страх и неуверенность. И начинают искать нового хозяина?

Я почувствовал, как у меня от волнения вспотели руки.

- Единичка, - обратился я к змейке, - сразу дав ей кличку. – Не бойся меня. Ты осталась одна и теперь я твой хозяин, ради которого ты будешь жить.

И тут меня просто озарило! Я представил ту огромную змею - «хозяйку болот», размером только поменьше, которая висит у меня на шее и мои руки гладят её шипастую голову. Раздвоенный змеиный язык щекочет мои ладони, и тихое шипение выдаёт крайнею степень её радости…