— А то я этого не понимаю. Только друг мой мы и так обостряем её введением новой фигуры стабилизирующий твой регион. Даром что ли французы дважды своих демонов к нему подсылали.

— Французы... Демонов… Боюсь ты не всё знаешь, не просто демоны. Мою столицу дважды посещали из семейства ДеРешильё, дальше продолжать? — Коджу грустно улыбнулся, вытирая выступившие слёзы батистовой салфеткой, — вижу твоя служба внешней разведки тоже мух плохо ловит.

— Правильно говорить «Мух не ловит», Если это так, значит высшие демоны?

— Как минимум одна. Остаточные эманации снятые моими головастыми об этом однозначно говорят. И ещё она сбежала. Значит почуяла угрозу для себя. А ты знаешь как высшие трепетно относятся к своему долголетию.

— Похоже нужно мальчишку прятать уже сейчас, а я так надеялся на то, что он проживёт под твоим крылом этот год, — Георгий второй сокрушенно махнул рукой, прикладываясь к бутылке допив остатки водки.

— Друг мой, если есть портал, значит он может жить там появляясь в Сеуле лишь на время показывая недругам, что он в городе, — Император Корё с трудом поднявшись из кресла достав из, скрытого деревянной панелью,Холодильника новую бутылку, поставил её на стол. — совсем старый я стал.

— Намекаешь на Хасана. И правильно нужно попросить мальчишку добавить тебе годочков, да и мне не помешает, рановато нам на покой, такое дело затеваем. Ну что, давай ещё по одной?

* * *

Алина сидела на широком подоконнике Юркиной спальни, девушка с тоскою смотрела на буйствующую в своём зелёном празднике весну. Она очень любила вот так вот, бездумно сидеть и смотреть в окно, подтянуть колени к подбородку, обхватить их руками и смотреть, смотреть. Их дом сильно отличался от обычных городских построек, толстые стены, толстые стёкла на окнах, которые не каждая пуля пробьет. Впрочем девушку это не сильно интересовало, главное что, широкий, почти с метр подоконник позволяющий с комфортом на себе расположиться. Плоская подушка под попу, диванный валик под спину и можно погружаться в свои мечты. Правда сегодня ей совсем не мечталось. С самого утра настроение было никакущим, вчерашний поход в баню на который девушка рассчитывала, оказался совсем не таким как она планировала. Юрка был погружён в свои мысли, он даже не заметил её наготы, наверное врут книги, не теряют мужчины голову в присутствии обнажённой женщины. Весь вечер они с Ланкой пролежали возле него, а так толком и не поговорили. Угу, ага, и конечно, вот и весь его словарный запас. А ещё, она вдруг поняла,— все её мечты, на самом деле и не её наверное, родители всегда говорили, она выйдет замуж за Юрочку. Ссамого детства говорили, вложили в неё желание, а вот любовь? Нет брата она любит, но именно как брата и любит. Поэтому и испытала этот дикий дискомфорт вчера, прижимаясь к нему голой грудью. Правильно Юрка говорит, — неправильно это. А если неправильно, почему так тянет в груди и хочется плакать. Она из за мокрых глаз сбежала с дополнительных занятий. Еле-еле отсидела положенные уроки в школе и бегом домой, в его спальню, именно тут Лине было хорошо и уютно, тут всё пропитано Юркой… Правда он теперь практически тут и не живёт, но всё равно.

Юра… она тяжело вздохнула проговаривая про себя имя своего брата, как всё неожиданно, их младший братик приехал таким взрослым… и странным, совсем не тем мальчишкой которого они ждали.

Она вспомнила их с Ланкой поход к нему в школу, как она развела его на поцелуй, Лина улыбнулась вспоминая его реакцию, жалко, ведьэто всего лишь детские шалости, которые брат принял поворчав и только.Он так сильно выделяется на фоне других школьников. Как будто старшеклассник в младшей группе. Конечно, ведь у него есть и жена, и любовница. Нет София не любовница, но… если она Слуга, значит тоже его женщина. А вот они с Ланкой его сёстры и…

Додумать она не успела, увидев движение во дворе, засуетившуюся охрану и открывающиеся ворота, Лина сверзилась с подоконника, просто скатившись на диван.

Родители приехали?

Вот же блин, сейчас мама расскажет за пропуски и за всё хорошее. Лина, оправив помятую юбку, метнулась вниз встречать родителей.Она успела подбежать ко входным дверям, что бы склониться в глубоком почтительном поклоне сцепив руки в районе пупка.

— Алиночка! Солнышко! — в дом зашла бабушка Надя с мамой, — сейчас же разогнись моя лапочка.

Бабушка приподняв, девушку за подбородок нежно заглянула ей в лицо, — девочка моя, ты принцесса Российской империи, ты не должна так кланяться. Сейчас должно было присесть в лёгком книксене.

— Девочка ещё не привыкла к своему статусу, — вступилась за неё мама.

— Милая, — произнесла задушевно бабушка, заставив поморщиться Ми Сук, прекрасно услышавшую намёк на её старинное прозвище, — это исключительно твой промах, девочек нужно было незамедлительно перевести на домашнее обучение, уж чего, чего а школа при нашем посольстве способна дать должное и достойное для наших принцесс образование. Род Сергеевых получил под опеку двух внучек Императора, а они у тебя ходят в общую школу. Знаешь как однажды сказал твой тесть?

— Поделись со мною родовой мудростью о свекровь моих очей, — насмешливо произнесла хозяйка дома.

Звонкая пощёчина стёрла кривую улыбку с лица женщины.

— Ни когда? Ты слышишь? Никогда не смей даже тень навести на собственный Род. Ты более не Милая Сука и даже не Ми Сук. Ты — Ольга Ченыновна Сергеева. Ты часть Рода.

— Прости. — Только и сказала мама, покаянно склонив голову, — всё так неожиданно. Я оказалась неготова.

— Прощаю. — Бабушка мельком глянула на офонаревшую внучку, — так вот возвращаясь к высказыванию Главы нашего Рода. Он сказал «Ни что так не принижает руководителя в глазах подчинённых, как встреча в общественном туалете»

— Я поняла тебя. С завтрашнего дня девочки переходят на домашнее обучение. Преподавателей из посольской школы я предупрежу.

— Алина ты плакала? — от бабушки не скрылось состояние девушки, — у тебя красные глаза.

— Всё хорошо, просто настроения нет.

— И что же хорошего могло случиться, от чего моя принцесса плакала?

— Я взрослею Надежда Васильевна, — Алина несмело улыбнулась, — от того мои детские мечты начинают таять, как песчаные башни под напором прибоя.

— Что-то случилось вчера в бане? — напряглась мать.

— В бане? — удивлённо воскликнула бабушка, — вы что, вчера, были в общественной бане?

— Ни чего вчера не случилось, — пробурчала себе под нос Алина, — совсем ни чего не случилось.

— Пойдёмте все на кухню, — скомандовала мама— там нам с бабушкой и расскажешь, что значит, ни чего не случилось.

* * *

Поле боя осталось за нами. Вонь сгоревшего пороха и палёного мяса, перерытая земля. Стена спортзала посечена пулями, окон нет. По зелёному газону словно танки ездили. Впрочем моя мысль вполне себе справедлива, так как туша дымящегося волосатого богомола зарылась в грунт не хуже подбитого Тигра. Сбитые краснокожие черти, валялись дымящимися чёрным дымом, кучами, тут и там, добавляя антуража на батальный холст.

— Командирам отделений доложить о потерях, —заорал я в голос, внутренне сжимаясь от плохих предчувствий.

— Первое отделение два трёхсотых, легкие.

— Третье отделение потерь нет. — ну да они же на самом дальнем фланге были. Почему нет доклада от второго?

— Чёрт!!! — Не раздумывая больше ни секунды рванул к окопам второго отделения, — Командирам отделений пополнить магазины! По местам стоять!

На дне окопа, в луже чёрной крови, вздрагивая при каждом вздохе лежал щуплый мальчишка. Кожа на лице посерела, на губах пузырится кровь. В левом плече торчит чертячий трезубец. В руках сжат карабин, глаза видят меня, он пытается что то сказать, но от этого становится только хуже, кровь хлынула изо рта, тело выгнулось дугой.

— Да щас прям, — ору спрыгивая к нему в окоп.

Руку на лоб, живой Слава Богу, сразу накачиваю тело раненого энергией своего солнышка.Первое вытащить вражеское оружие, трезубец с гарпунными зацепами, просто так не вытянуть, поэтому я сосредотачиваюсь на проекции инородного тела в ауре раненого. Раневые каналы вижу чётко, они пульсируют красным, даже бордово-красным цветом.