— Хорошо за девчонок мне понятно. А вот с местом для охраны не очень.

— Стул и тумбочку рядом в коридор вынесут, они знают. Что нужно делать.

— Хорошо папа, понял, — я с удивлением проследил за белкой со странным именем. Рыжая пробежав по ветке нырнула в стенку и исчезла из виду в ванной, — Папа вы, когда планируете вернуться?

— Раньше вторника не жди, и ещё сын, про твои подвиги мне сообщили, но тебе нужно обязательно встретится с Александром Владимировичем. Я ему уже позвонил, он ждёт. И не забудь охрану взять.

— Хорошо папа, — я решил про выросший лес в нашем доме не говорить, приедут сюрприз будет, — сейчас соберусь и поеду.

— И сын.

— Да папа.

— Будь помягче с сёстрами, не передавливай.

Я шумно вздохнул, с силой вентилируя лёгкие.

— Постараюсь.

Мы попрощались. К нам присоединилась мама, добавив своих поцелуев. Связь оборвалась, пикнув мне в ухо коротким гудком.

Какое-то время я сомневался поглядывая на остатки двери в мою ванную. Стоит спуститься на кухню или глянуть на Грибочек шарящийся в моей ванной комнате, нет ну реально странное имя для белки.

— Вася ты как? Может по молоку?

— Я не против, — кот с трудом заставил себя отойти от дупла, — хозяин — это дорога домой, домом пахнет.

— А разве ты не домой уходишь, — я наконец уловил нервическое состояние своего кота, — Вася я что? Вырвал тебя из дома и …

— Нет, нет, Всё не так — кот замахал лапами отмахиваясь от моих слов, как от назойливых мух, — из дома меня изгнали в великое ничто.

— О как интересно! — я заинтересованно остановился в дверях обернувшись к Василию, стоящему возле дерева, — Вася тебя изгнали?

— Прости Хозяин — он понурил голову, — я должен был сразу сказать, и обязательно сказал бы если бы ты спросил, но ты не спрашивал, а я молчал.

— И что же изменилось сейчас?

— Дорога хозяин, она может привести меня домой, там остались мои долги, я твой фамильяр, моя честь — твоя честь, а там — кот показал лапой на дупло — остался долг чести.

В голове были только матерные слова. Нет ну что за день. Одно за другим и ещё сверху Вася.

Тяжело вздохнув, выглянул в коридор, снизу был слышен щебет девчонок, шуршащих на кухне, ну раз пока не зовут, уделю время своему коту. Мы вообще, в принципе, в ответе за тех, кого приручили.

Сев на диван, предварительно смахнув с него остатки вылущенной шишки, похлопал ладонью по обивке, предложил, старательно подражая отцовским интонациям:

— Давай садись, излагай. Но только коротко и, по существу.

— Я родился и вырос в городе Семи Ветров, в семье профессиональных военных, отец мой был ветераном второго круга королевской охраны, выйдя в отставку женился на своей бывшей подчинённой, открыл школу фехтования, тем и жил. Детей у него с мамой было двое — я старший сын и моя младшая сестра Акхубхуджа. Нам дали классическое образование. Я закончил школу юных защитников, а сестра училась в школе фрейлин. Беда пришла, когда у Акхубхуджи был праздник завершения первого года. На неё обратил внимание сын одного из вельмож свиты короля. Они уединились в парке, я увидел, была дуэль и мёртвый дворянин. — Кот замолчал, по рыжей шерсти побежали язычки пламени рисуя странные рисунки, которые родившись тут же затухали.

— И где же здесь дело чести? Разве ты не заступился за сестру?

— Я заступился за собственную гордость, не разобравшись, я бросил вызов и убил возлюбленного сестры. Был суд, меня должны били казнить, — он снова замолчал, а я не стал перебивать его мысли, — сестра выкупила мою жизнь своей душой. Казнь заменили на изгнание в великое ничто, а сестра отправилась в храм вечного пламени.

— Вася я даже не знаю, как реагировать на шекспировские страсти, — я задумчиво смотрел на своего кота, рыжий толстячок в шляпе и сапогах. Ну никак мой котяра не вязался с этим коротким рассказом, — поясни мне про «Великое Ничто» только по короче.

— Город Семи Ветров спрятан в Великом Ничто очень давно, никто не помнит зачем и почему, даже легенд не осталось, только сказки. Быть изгнанным за пределы города — это потерять свою, телесную оболочку и время, быть изгнанным значит потерять своё внешнее «я», живёт только сознание. — Кот поднял голову оторвав взгляд от обивки дивана, посмотрел мне в глаза. — Хозяин, ты вызвал меня из мрака безвременья, дал тело и Имя. Теперь ты дал мне шанс исполнить долг чести.

— Вася ты столько всего уже наговорил, книжку можно написать, а вот про дело чести я так ни чего и не услышал.

— Друг моего отца, привязал ко мне важный документ. Завещание для его приёмных детей, — Васька забрался с сапогами на диван, сразу сев в позу лотоса, развёл лапы перед собой и замурчал, смотря в перёд через прищуренные глаза. Я не успел возмутится столь неподобающим поведением, когда между лапами кота, вибрируя в такт кошачьему мурлыканью, засветилась яркая точка фиолетового сияния. Уже через секунду светящаяся точка надулась шариком, превратившись в мыльный пузырь с такими же фиолетовыми разводами на плёнке. Внутри пузыря отчётливо просматривался маленький тубус сантиметров тридцати в длину и, наверное, сантиметров семь в диаметре. Ярко красного цвета с золотистыми письменами, тубус медленно вращался внутри мыльного пузыря.

Позволив мне полюбоваться переливами сферы и красотой футляра, Василий медленно свёл лапы вместе уменьшая сферу в размерах, лёгкий хлопок лапами и всё исчезло.

— С дивана слезь, — Потребовал от своего кошака, показывая взглядом на его сапоги, — и больше такого безобразия себе не позволяй. Понял!

— Понял Хозяин.

— А раз понял, поясни мне, как же так получилось, — добавив в голос строгости, я спросил: — Тебя лишили тела, лишили имени, а обязанности, да ещё и в материальном выражении остались?

— С меня взяли слово чести, подтверждённое клятвой на алтаре единого Бога.

— Все страньше и страньше, и не сказать, что стало понятно. — Я потёр подбородок, хмыкнул поняв, что подражаю отцу, продолжил: — И когда ты должен исполнить своё слово? Насколько я понял, в этом своём ничто, ты болтался не пойми сколько времени. А завещание, как мне помнится, исполняется по факту дожития.

— Я не совсем понял вопрос, хозяин.

— С чего ты взял, что друг твоего отца умер?

— Я не знаю. — Васька повернулся к дуплу в стене. — Но ведь теперь можно узнать.

— Можно, но не сейчас и даже не завтра, — я встал с дивана и направился на выход, — пошли на кухню, в город мы с тобой обязательно попадём, подготовимся, поговорим с умными людьми и поедем на твою малую Родину.

До кухни мы дойти не успели, ровно посредине лестницы в моём кармане завибрировал телефон, той жуткой вибрацией свойственной всем старым моделям. Звонил наш главный безопасник, чей номер вчера вечером был занесён в телефонную память.

— Да Сергей Петрович, слушаю Вас.

— Здравствуйте Юрий Евгеньевич.

— Здравствуйте, — я чертыхнулся про себя за проявленную бескультурность, — что-то случилось?

— Юрий Евгеньевич, машина к выезду готова. Вы можете ехать

Я на пару секунд подвис, соображая куда и с какого перепуга мне ехать

— Хорошо пусть ожидает, — плюнув на всю культурность нажал кнопку отбоя. Повернувшись к Ваське хотел высказать блохастому что, я думаю по поводу его желания прогуляется, когда у хозяина дела, увидел только наглую, зубастую, улыбку, медленно растворяющуюся в воздухе.

— Да и чёрт с тобой, коврик блохастый, рыжая шерсть она и пинцетом хорошо выдёргивается, — Бурчал я себе под нос тыкая в кнопки телефона с ужасом понимая, что номера своего будущего тестя у меня нет. Наконец увидев абонента с ником «Почти невеста» с обречённостью нажал на соединение. Пока слушал гудки, думал, что мне сказать Юн Ми по поводу своего молчания, я ведь девчонке, не ни из больницы, ни потом, так и не позвонил. А ведь дядя Саша намекал, что она переживала.

— Аньён хосэё оппа! — трубка прокричала мне приветствие прямо в ухо.

— И тебе не болеть Юн Ми-ян, — из кухонного пространства выглянула Лина, вопросительно мотнув головой, чего мол застрял, — вот хочу с твоим папой поговорить, договориться о встрече. Как думаешь примет меня в гости?