Хорошо раз так, — кивнула Бон Сун, — тем более с тобой будет твоя невеста, младшая сестра твоей жены, алмаз нашего Рода. А уж, я, научу Юн Ми внучку как следует себя вести, приличной хангук сарам девочке, с мужем сестры и своим женихом.

Пожилая женщина важно кивнула, отпуская жестом парня, который ни единым мускулом на лице не выказал своего неудовольствия тем, что его выпроваживают. Парень спокойно повернулся к комнатному растению, сдвинув вбок листья, шагнул в открывшийся проход и исчез.

Хороший зять, — лицо женщины осветилось довольством, — сильная кровь, первой у них с Юн Ми внучкой будет дочь, она переймёт твою силу помноженную на силу её будущего супруга.

Юн Ми вскинулась было в возмущении. Но слова вновь застряли в горле, не покинув губ.

Вот и правильно, мудрости старших нужно внимать молча, — Бон Сун кивнула, понимаясь со стула, — Ха Сиа ян, Юн Ми ян, пойдемте покажете мне ваше знаменитое озеро. Про него со всех телевизионных каналов рассказывают. Чудо света, прямо гордость Кореи.

Минут через двадцать спустя, три женщины сидели на диване качелей, обращённом к спокойным водам озера. По тёмной глади воды порхали светящиеся стрекозы, перескакивающие по отражающимся звёздам, оставляя за собой расходящиеся круги на воде, танцуя завораживающий танец. С ближайшей ветви, к поверхности слетела стайка, светящихся утльтрамарином, мошек. Казавшееся хаотичным, движение странных насекомых, стало формироваться в огромный, цветочный бутон, поднявшийся над водой на тонком упругом стебле. Над поверхностью воды, показались большие, тёмно-зелёного цвета, почти круглые лопухи листьев. Бутон, сложенный из быстрых росчерков света, неожиданно засветился, ярким, приятным, нежно-розовым светом. Ещё мгновение и над тёмной гладью воды, в тысяче отражений, засиял огромный цветок лотоса.

— Красиво — Бон Сун тихо прошептала, не отрываясь от созерцания, вызвав слитный вздох своих девочек.

Вновь, тишина накрыла сидевших на диване. Даже шум города не мог сюда пробиться, и, если бы не знание, что там, совсем недалеко, внизу, живёт и дышит огромный зверь, называемый городом, можно было бы подумать, что на тысячи вёрст окрест, нет ни единой живой души. Здесь на берегу лесного озера все мирские заботы остались там внизу, очищая души трёх женщин от суеты и забот.

—Дочь рождается вырастает, — внезапно произносит Бон Сун, разрывая тишину как лист бумаги, — и становится женой. Жене, нисходит благословение. И у неё рождается дочь. И она становится матерью. Так заведено.

—Мать воспитывает дочь, — подхватывает заклинание Ха Сиа, — и эта дочь выходит замуж. У неё рождается дочь. И мать становится бабушкой. Затем старшая мать — бабушка превратится в прах. Так заведено.

—Внучка станет матерью, потом бабушкой, потом прахом передав силу следующей. Только дочери наследуют силу Крови. Так заведено. — Произнеся слово ключ, Юн Ми засветилась золотым сиянием, медленно разгорающимся под её грудью, проникая в сидящих рядом женщин, зажигая огонь и в их крови.

Так они сидели, три видящих, освещая тёмную гладь озера, окружая нежный розовый свет лотоса золотыми всполохами. Старая хальмони в центре, её дети, положив головы к ней на плечи, смотрели на бесконечную, тёмную гладь воды, сливающуюся с ночным небом.

Трое не замечали, что стали объектом пристального внимания ещё одной женщины древней крови, чьи глаза в немом изумлении распахнулись во всю их эльфийскую ширь.

У каменного Мэлорна уже есть старшая мать.

***

Отец Николай прибыл как раз к моему возвращению, подойдя к лестнице, увидел священника входящим в родительскую прихожую. Я, собственно, выходил из своей спальни, возвращаясь от наших соседей Кимов, озадаченный произошедшим.

Не далее, как пять минут назад, почувствовав укол боли, до меня не сразу дошло, откуда прилетел сюрприз. Потянувшись к своим чувствам, с удивлением, обнаружил, что болит не у меня. Это Юн Ми, только что, почувствовала боль.

Дерево ответило на запрос голосом Алисы. Ну да, это я так, для собственного психического спокойствия, интегрировал в интерфейс привычный голос, отвечающий на обращения к информационной сети Леса.

И, что с того, что кроме меня никто не слышит. Мне так комфортней.

Голос, с лёгким машинными интонациями сообщил, что девочка сейчас в своей квартире, подаренной мной семье тестя, и ей только-что, было причинено физическое воздействие, отразившееся всплеском болевых ощущений в мышечных тканях плечевого сустава.

Поднявшись в свою спальню, как так и надо, не задумываясь, словно в соседнюю комнату, шагнул сквозь выступающую из стены кору дерева.

Оказавшись в обеденной зале, сразу встретился взглядом с пожилой хальмони с глазами Мафусаила.

Ох, таксиста маму, это же бабушка Бон Сун. Меня ею Со Хён пугала. Говорила если не понравлюсь у нас будут проблемы. Она де, до Имперской канцелярии дошла, противясь браку моего тестя с его второй женой. Род До один из старейших на Корейском полуострове. И решение о браке принималось, чуть ли не на уровне Императора Коджона. Вот попал.

Так, а тут похоже процесс воспитания идёт полных ходом.

За столом собрались все женщины нашего младшего Рода, за исключением, естественно, моей Сохи. Глаза у всех потуплены, мать Юн Ми, судя по штормящим эмоциям, вообще, сейчас, со стыда на первый этаж провалится. Моя будущая невеста стоит вытянувшись в струнку, губёхи дрожат, слёзки на глазах. Похоже, это ей от бабушки прилетело.

Действительно суровая хальмони.

Нужно спасать.

Когда я, обратившись, к старшей в комнате, женщине, со всем моим почтением, назвал Юн Ми своей невестой, глаза её бабули сверкнули ярче агата, на долю секунды ослепив меня зайчиком. Эмоции женщины полыхнули удовольствием от услышанного.

Не сильно задумываясь о последствиях, перекинулся парой фраз, отвечая на вопросы До Бон Сун, схлопотал озарение. А то, я же умный, тут же, не затягивая беседу, попросил заняться воспитанием моей невесты, и, воспользовавшись неосознанным жестом бабушки Юн Ми, тихо свалил в туман.

Чур меня.

И Юн Ми, наука лишней не будет. Пора уже взрослеть, а то с эльфами накосячила знатно. Никакого уважения. Интересно ей, видите ли.

— Где был? — окликнул меня дед, он как раз приветствовал священника, выйдя в холл дома, я же успел схватить мысль за хвост, о том что Отец Николай заходит в дом моих родителей без особого стеснения, как очень старый и надёжный друг, почему-то, раньше, я об этом не задумывался.

— Свою невесту навещал, там её бабушка До Бон Сун приехала, всех женщин на подоконнике построила и Юн Ми заодно.

— Это хорошо что невесту, стало быть сомнений в ней нет и планы на девочку присутствуют. — Дед довольно хмыкнул, кинув озорной взгляд на священника, — а то, что мелка ещё, не бери в голову, подрастёт и мясо, где надо нарастёт. Правильный выбор внук. Одобряю.

— Вот только Юра не забывай, — подключился отец Николай, — Юн Ми, чай, ещё совсем ребёнок, не женщина. Понимаешь о чем я?

— Не совсем святой отец, — Я в возмущении вскинулся готовый нахамить священнику, задевшему меня за живое. Тяжёлая рука деда, сжавшая моё плечо заставила заткнуться, кипя какашками внутри, не давая выплеснуться раздражению.

— Ну будет внук, будет. Не следует возмущаться когда тебе старшие совет дают, — дед ослабил хватку, твёрдых как манипуляторы, пальцев, потрепав моё плечо, — тем более отец Николай, плохого членам нашего Рода ни когда не пожелает.

— Господин? Может хотите кушать? Сварить вам лапшу? — София склонилась в глубоком поклоне, опустив взгляд.

— Нет, не надо, кролика тоже не надо, — я действительно с трудом подавил неожиданное раздражение. И чего спрашивается, если разобраться священник вполне себе прав, что ещё можно ожидать от пятнадцатилетнего подростка в его пубертатный период с дурными гормонами, — нас ведь ждут? Так ведь? Деда?

— Отец Николай, может повечеряем, или всё-таки сразу поедем?

— Поедем. Послезавтра святой праздник Пасхи, незачем тянуть и откладывать богу угодное дело.