Подошел к другому компостеру, он оказался рабочим, и я спокойно прокомпостировал свой билетик, посмотрел циферки, оказался несчастливым. Ну и ладно, повезет в следующий раз. Сел возле окна на одиночное место, я вообще люблю такую атмосферу, ведь за окном туман и слякоть, темнеет, а ты едешь в старом троллейбусе, где горят тусклые лампы накаливания, которые светят все хуже и хуже, когда водитель троллейбуса набирает скорость. На остановках свет вновь загорается ярче, такая же система есть в лифтах старых панельных домов, кто знает, может это специальные технологии по защите зрения?
Знаете, а ведь в этом есть некая романтика…
У меня даже нахлынули воспоминания. Вспомнилось, как в детстве я рассматривал вещи в деревянном раскладном столе, который, мне кажется, есть у всех, и там я нашел пластиковую коробочку с песнями Виктора Цоя и группы Кино, внутри был компакт-диск. Такие диски были у всех, но в основном мой папа слушал их в машине. У каждого водителя на тот момент была отдельная коллекция под солнцезащитным козырьком, но почему-то этот диск оказался тут. Я в свои 5 лет умел читать и тем более умел включать компьютер, собственно не трудно догадаться, что и дисководом я тоже умел пользоваться. Аккуратно, пока никто не видит, вставил диск и стал ждать. Дисковод компьютера начал жутко скрипеть, жужжать, и казалось, что весь компьютер сейчас взлетит от раскрутки дисковода. Через минуты три показалось загрузочное окно и подумайте, заиграла песня «Троллейбус», я обрадовался, что все получилось, но что-то пошло не так и компьютер резко выдал ошибку, тем не менее дисковод продолжал жужжать и скрести, я хотел вытащить диск, а дисковод вовсе не хотел открываться… Песни не переключались, играла одна и та же на повторе, после нажатия на «крестик», она наотрез отказалась выключаться и компьютер завис.
Папа спросил, что я тут делаю.
Всегда надо говорить правду, поэтому я и ответил:
— Музыку вот слушаю. — и включил динамики по громче.
— Молодец! — ответил мне папа. — Это дело нужное и полезное.
Когда папа вышел из комнаты, я выдернул компьютер из розетки, и только при повторном включении мне удалось достать этот странный диск, я легонько выдохнул, а потом опять нахмурился, ведь вдруг это я его поцарапал или повредил, и оттого он перестал играть как надо. Впрочем, когда-то я достал тот диск вновь, и он также сломал мне компьютер, но между этими промежутками прошло около четырех лет.
«Мой сосед не может, он хочет уйти
Но он не может уйти, он не знает пути
И вот мы гадаем, какой может быть прок
В троллейбусе, который идёт на Восток»
Эти строчки Виктора Цоя и группы «Кино», заели у меня в голове, лишь спустя много лет я понял смысл слов, здесь пелось вовсе не о путешествии, а скорее об обреченности. Раньше ведь мне не было никакого дела до того, кто и куда там едет, но сейчас оказалось, что каждое утро и каждый вечер в этом троллейбусе еду я, и сосед, который не может уйти, потому что его путь — это ехать в этом троллейбусе со всеми нами.
Пока я думал, троллейбус резко повернул налево и чрезвычайно быстро остановился. Людей, сидящих на открытых сидениях (которые смотрят друг на друга), опрокинуло вперед и многие ударились руками. Мне повезло больше, ибо в связи с ростом я плотно сидел в своем одиночном кресле и упирался коленками в соседнее сидение. Свет резко потух, я видел лишь фары машин и далекий уличный фонарь позади перекрестка. Люди испугались, мне же на ум пришла мысль, что рога троллейбуса отцепились и оттого он так резко затормозил, ведь никакого удара я не услышал. Мне пришлось снять наушники, чтобы понять обстановку и мнение водителя.
Водитель троллейбуса вышла и попыталась открыть двери, но открыть получилось только среднюю дверь, задняя и передняя никак не открывались. Когда же она выходила, мне показалось, что ее неплохо так «пошатнуло», но она не подала вида. Люди в салоне переглядывались и не знали выходить из троллейбуса или подождать. Спустя 5 минут водитель вновь зашла и объявила:
— Граждане, троллейбус дальше не поедет, у нас оборвало линию…
— Гражданочка, я между прочем заплатил за билет, верните хоть половину, мои родные 4 рубля! — прокричал какой-то веселый мужчина. — Или два, если есть. Половину билета не предлагайте, я уже знаю этот фокус.
Его никто не слушал и все направились к выходу. На удивление я был в середине, как раз возле двери, но пройти мне не дали — все столпились у входа. Водитель троллейбуса разозлилась чрезвычайно сильно и начала кричать: «Не перебивайте, оголенный провод упал на крышу троллейбуса, не становитесь на металлические ступени и не хватайтесь за поручни, прыгайте!». После этих слов в троллейбусе началась небольшая паника и люди стали активно обсуждать план действий, но на ступени никто не решался наступать.
Тот самый мужчина пошел первый, и сделав шаг резко отпрыгнул:
— Ого, да я чуть в фиксика не превратился, — начал массировать он ноги, — дамочки, лучше прыгайте, электрофорез приятнее делать в больнице, а не в троллейбусе!
— Да, как же прыгать-то, мы же не спортсмены. — тревожно проговорила одна из дам.
Далее пошла пожилая дама, никто ей не помогал, так как все боялись получить разряд. Она аккуратно сделала шаг на первую ступень, ее не ударило током, и она спокойно вышла из троллейбуса. Следующую же даму ударило током моментально, но по всей видимости ток был не таким сильным, ведь кроме небольших судорог более ничего не происходило. Когда-то в научных целях я ударил себя шокером, результат был похожим. Так постепенно люди выходили, кого-то било током, кого-то нет. Тот мужчина решил помочь выходящим и протягивал им руку. Я не был спецом в физике, но мне казалось, что так делать не стоит, и все же оказался прав. Ведь когда кто-либо вставал на ступеньки, током чаще всего не било, но как только мужчина протягивал руку, его било током, а выходящий человек спокойно спрыгивал. Впрочем, он не остановился и продолжил помогать людям выйти. Собственно, я думаю, что если погода была бы холодной, а ноги пассажиров сухими, то никого током бы и не било, но другого варианта не было. Кажись этот эффект называется шаговым напряжением.
Спустя минут пятнадцать, толпа начала растворяться, и я последовал за ними.
Водитель троллейбуса смогла включить свет, стало чуть лучше, но последние девушки, стоящие передо мной, запаниковали и стали кричать на водителя троллейбуса.
— Тут же написано, разбейте окно в случае экстренной ситуации! — просила она ее. — Давайте разобьем окно и выйдем через него!!!
— Да щас, ага-ага, а кто платить будет, лично вы или мне с зарплаты сумму возвращать? — проговорила водитель. — Прыгайте, никто еще не умер!
— Это нечеловечно! — проговорила другая девушка.
— Ну давайте я вам подушку дам, одеяло из дома принесу, будете здесь жить!
Мне стало смешно, я хотел уже уходить, да только девушки встали впереди меня, и все никак не решались. Мужик решил не помогать им и ушел. Первая девушка все кричала: «Я боююююююсьььь». Вторая тоже топталась на месте.
— Послушайте, если вы за секунду наступите на ступеньку и отпрыгните, то вас не ударит током, да и это не больно, скорее просто неприятно. — пытался я ее успокоить.
Водителя троллейбуса беспокоило то, что теперь она вернется домой позднее чем обычно, беда девушек ее никак не впечатлила и она пошла за водительское место.
С горем пополам они все же вышли, правда одна из них в панике схватилась за поручень и ее неплохо так потрясло, думаю шоковая терапия теперь ей будет не нужна, заряда хватит на несколько лет вперед. Они обе отряхнулись и пошли на остановку. Я же был опытный, меня часто било дверным звонком. Знаете, это тоже одна из старых антивандальных систем безопасности, соседи ведь знают о таком звонке и предпочитают стучать, а незнакомцы и хулиганы более одного раза не звонят. Поэтому я чуть ускорился и выпрыгнул из троллейбуса, это было проще, чем наступать на две ступени.
Отошел на тротуар и посмотрел на троллейбус, действительно провод оборвался вместе с рогом, лежал прямо на крыше троллейбуса. Мне собственно никаких издержек такое происшествие не доставило, да и дом мой находился всего через 5 остановок. На остановке, которую я уже проезжал, было много людей, как с троллейбуса, так и просто с работы, мне не пришлось долго думать, и я решил, что сегодня домой пойду пешком.
