© Анастасия Четверикова, текст, 2023

© Издательство «Четыре», 2023

– Мы когда-нибудь поедем за границу или всё так и останется? Все страны так и будут закрыты друг от друга, люди будут далеки. А я… я больше никогда не смогу посетить новое место? – в очередной раз ворчала моя неугомонная душа.

– Так хочется побывать ещё в Испании, Хорватии, ещё разок можно было бы съездить в Италию, – вспомнив наш медовый месяц, выдохнула. – Как же она прекрасна!

– А во Францию?

– Во Францию? – задумалась я. – Нет, не хочу. Ты видел, что там происходит? Там же и настоящего француза уже не встретить. Да и что там смотреть? Собор Парижской Богоматери и тот сгорел.

– Лувр.

– Ну ладно, в Лувр можно было бы, но лучше в Барселону, – я замолчала, осознав бессмысленность нашего разговора, который напоминал делёж шкуры неубитого медведя. Куда я вообще собралась? В какую такую Барселону? Мы уже год из квартир не можем свободно выйти, не то что выехать за границу. Муж уловил моё настроение и вопросов больше не задавал. Вместо того молча плеснул ещё вина, присел рядом и постарался успокоить:

– Послушай, это всё не навсегда…

– Не могу я сидеть взаперти, – не унималась я, – путешествия заряжают меня эмоциями, за счёт которых я после могу пахать, как трактор, который заправили лучшим топливом.

– Понимаю.

– Нет, не понимаешь, – злилась я, будто это он создал чёртов ковид-19 и из-за него мы все сидим на карантине. – Всю свою осознанную жизнь я куда-то ехала, летела, плыла, и мне это нравилось, а теперь…

– А теперь ты здесь, остановилась и ждёшь, – бархатный голос звучал умиротворённо. – И это не плохо, просто такой период. Всё наладится, и мы снова поедем в путешествие.

– Правда?

– Ну конечно! К тому же, не знаю, успокоит тебя это или нет, но сейчас никто не путешествует.

Он из тех людей, которые всегда правы, и тот раз был не исключением. Но от этого не становилось легче. Неопределённость пугала меня: моментами доводила до ужаса, а моментами вводила в ступор. Будто читаю огромную книгу, но понятия не имею, когда закончу, понравится ли она мне и есть ли вообще смысл тратить на неё своё время. Поэтому единственное, что оставалось, так это затаиться, словно хорёк, и ждать.

Я осознала, что смотрю в бокал уже несколько минут. Подняв глаза, я увидела нашу небольшую уютную кухню с её бежевыми шкафчиками, миниатюрной плиткой с изображениями европейских городов и величественным холодильником – доской моих личных достижений. Пёстрые, разносортные магниты одиноко куковали, сияя на солнце, будто в свете софитов. Здесь не было Кабардинки, Анапы, Крыма. Только отборные свидетели моих путешествий: Шанхай, Сан-Франциско, Лондон… Они всегда приковывали внимание гостей, а я безмерно гордилась ими – ведь что ещё могло согревать душу студентки факультета иностранных языков, как не её знания английского и воспоминания о путешествиях?

– Жаль, что многие истории забываются, – я задумалась, вдыхая терпкий винный букет.

Муж заметил, куда направлен мой взор, и сразу же уверил:

– Не переживай, эти забавные трофеи всегда будут живым напоминанием о твоих завоеваниях.

Я сдалась, и мы оба замолчали.

– Запиши их, – вылетело вдруг из уст мужа.

– Записать? – воскликнула я то ли от удивления, то ли от волнения.

– Да, напиши о своих путешествиях. Тебе ведь есть что рассказать, – радостно заключил он, понимая, что нашёл применение моей необузданной энергии, которую нужно было срочно направить в нужное русло. – Бери ноутбук, пиши!

– С чего начать-то? – в замешательстве простонала я.

– С начала!

Первое путешествие в моей жизни случилось в далёком 2013 году. Когда я окончила второй курс, нас организованной группой отправили в Великобританию, в город Оксфорд. Эта поездка была одним большим вызовом. Страх первого полёта на самолёте, преодоление языкового барьера, расширение собственного менталитета, переживание культурного шока и пересмотр стереотипов.

Наверно, свой первый полёт помнят все. Я до сих пор помню, как вцепилась в бедную подругу ногтями, словно коршун в добычу. Мы улыбались, делая вид, что всё в порядке, но подбородки нервозно постукивали в такт. К моему счастью, полёт был недолгим, и через пару часов мы уже ехали в автобусе в Оксфорд. Неожиданно автобус остановился. Водитель встал и начал что-то объяснять. Я смотрела на него глазами, полными испуга, ловила каждое слово, но ни черта не понимала. С каждым не пойманным мною словом разочарование всё больше и больше отпечатывалось на лице: учиться на факультете иностранных языков два года и ничего не понять – стыдно! Отчаявшись, я отвела взгляд в окно.

Какие, однако, у них маленькие машины, и дома так тесно стоят друг к другу. Вот что значит жить на острове и не иметь такого обилия пространства. Я вдруг взгрустнула по широте русской земли: захотелось прижаться к берёзке с томиком Есенина, слушать пение соловья, а дома на столе чтобы ждал борщ с салом.

– Ну что, девочки, вы поняли, что сказал водитель? – подошёл наш сопровождающий преподаватель.

– Не-а, – сгорая от стыда, ответила я.

– Авария впереди, надо подождать, – он взглянул на нас и, увидев расстроенные мордашки, продолжил: – Вы что, расстроились, что не поняли его?

Мы кивнули.

– Эх вы! У него проблемы со слухом: он со слуховым аппаратом и из-за этого очень непонятно говорит. Я сам с трудом его понял, вот ходил переспрашивать! – приободрил он нас, улыбаясь.

Я протяжно выдохнула и тряхнула головой, выкидывая мысли про Есенина, соловья и сало, и подумала, что уезжать ещё рановато – я же целых два года училась на инязе!

Наше общежитие выглядело как мини-отель. Всё было поделено на секции, в каждой было шесть комнат, общий душ и кухня с небольшой столовой.

– Вика, – позвала я на помощь, стоя перед четырьмя баками с мусором, – как думаешь, куда кинуть упаковку от конфет?

– Хм, – она поставила руки в бока.

– Ну это не стекло и не органические отходы, да?

– Да, – закивала Вика. – Ну и не бумага… – многозначительно предположила она.

– Да-а…

– Остаётся пластик!

– Разве это пластик?

– Больше вариантов нет.

– Но пластик – это же бутылки и стаканчики, – недоумевала я.

– Насть, ты химию учила в школе?

– Учила… но безуспешно.

– Это пластик!

– Как скажешь! – послушалась я и изящным движением руки избавилась от предмета спора.

Вечером мы русской группой собрались в холле, чтобы получить указания.

– Завтра выход в 8:00. Идти сорок минут.

– А почему пешком? – возмущался кто-то из наших.

– Потому что проезд стоит полтора фунта, ты готов тратить в день три фунта на дорогу?

– Не-е-е-т!

– Значит, идём пешком. Кстати, всем взять зонты!

– Зачем? Погода хорошая.

– Сейчас хорошая, через десять минут дождь. Ты что, не учил тексты про английскую погоду?

– Учил.

– Ну вот! Так что глупых вопросов не задаём! – отчеканил преподаватель.

На следующее утро большинство уже собрались у входа и ждали опаздывающих.

– Зонт все взяли?

– Конечно!

– Где остальные?

– Рада спускается.

– Вот она! Рада, тебя все ждут.

– Я проспала, – она по-детски потёрла глаз.

– Радочка, деточка, ставь будильник в следующий раз, – сквозь зубы прошипел преподаватель.

– Зачем в такую рань вставать? Я ж не учиться сюда приехала!

– А зачем же? Не раскроешь секрет? – он остановился в надежде услышать откровение.

– С испанцами познакомиться!

– А-а! Тогда замолкаю.

Пренебрежительная гримаса случайно сорвалась с его лица, но через секунду он опомнился и резко скомандовал выдвигаться. В середине маршрута сопровождающий вдруг говорит: