Предисловие

Одна моя приятельница давно просила меня написать что-нибудь современное.

– Что ты уперлась в свою Древнюю Грецию? Герои, мифы – это все уже никому не интересно. Напиши лучше про любовь.

В конце концов, я уступила ее просьбе – про любовь, так про любовь. Только вот история получилась не слишком веселая – однако, все же я надеюсь, что она понравится и ей, и вам, хотя бы потому, что в ней мало придуманного, высосанного из пальца – она взята прямо из реальной жизни – фактически просто записана, причем записана от первого лица – то, чего я никогда не делала прежде; мне кажется, так больше возможности передать настроение и чувства героев. Имена же самих героев изменены и нет никаких указаний на место действия – в конце концов, это могло происходить где угодно, потому любое возможное совпадение лишь случайность.

Шел одиннадцатый час, когда покупателей становится заметно меньше, и длинные проходы вдоль стеллажей постепенно пустеют, облегченно вздыхая, а ночная уборщица усталыми глазами в который уже раз окидывает зал, раздраженно бормоча себе под нос:

– И ходят, и ходят, чтоб им…

– Теть Галь, что ж ты хочешь? Сегодня же пятница. Всю ночь будут шляться туда сюда.

Тетя Галя, приятная маленькая женщина с грустным лицом, правильные черты которого еще хранят остатки прежней красоты – вот так встретишь ее на улице в обычной одежде – и не подумаешь, что уборщица, отвечает чуть заикаясь:

– Да уж… и охота шлындать по ночам…

Ее торопливые руки тем временем собирают оставленные чеки – теперь это никому ненужные бумажки – словно опавшие листья они лежат рваными кучками на блестящей стального цвета наклонной поверхности – раз – и чеки отправляются в корзину вслед за прочим мусором.

– Вон сколько намолотила… Ладно, пойду. – медлит тетя Галя, теребя желтые резиновые перчатки. – Пора уже… Ты в ночь?

Голубые глаза вопросительно смотрят на меня, вертикальная морщинка проступает меж поднятых бровей.

– Да…

Я едва успеваю ответить – передо мною уже стоит бутылка пива, и очаковский джин тоник, и баночка салата, и что-то еще…

– Здравствуйте…

Массивная фигура в черной куртке игнорирует приветствие – подумаешь, какая важность, ведь мне на самом деле все равно – я даже глаз не поднимаю – я скорее узнаю руки, кредитные карточки, кошельки, чем их обладателей – бесконечный поток покупателей сливается для меня в однородную массу, их лица совершенно мне безразличны.

– Пи-пи-пи… – привычно выдает свою трель сканер, зеленые цифры табло сменяются несколько раз и, наконец, замирают на итоге.

– Двести пятьдесят три рубля сорок семь копеек.

Лихорадочные поиски по карманам занимают пару минут – я откидываюсь на спинку стула, сохраняя на лице бесстрастное выражение и терпеливо жду. (если бы я с такой же скоростью обслуживала вас, представляю, что бы вы сказали ) И вот на свет появляется смятая пятисотка. Еще секунда – и детектор дает добро.

– Мелочь посмотрите пожалуйста…Три пятьдесят или четыре рубля – мой официальный тон звучит спокойно.

– Будет… – раздается в ответ. Голос чуть хрипловатый, но с приятным тембром. – Мелочи полный карман…

В сжатой ладони действительно полно монет. «Найдет» – думаю я, и поворачиваюсь к монитору. Пятьсот три рубля пятьдесят копеек – уже набрано, одно касание – и все приходит в движение – ящик вылетает вперед, чек уже готов – я набираю сдачу.

– Двести пятьдесят рублей три копейки…

Ну почему вы кладете мелочь куда угодно, только не туда, куда надо! Попробуй, возьми ее с гладкой поверхности – только ногти и выручают.

– Спасибо за покупку.

Мужские руки сгребают сдачу, она исчезает в глубине кармана, черная куртка отступает влево – но я слышу, как шуршит пакет, принимая покупки – корзинка брошена у меня за спиной – он явно не торопится уступить место следующему, а этот следующий уже здесь – полная с верхом тележка – семейная пара выгружает на ленту (читай на транспортер) бесчисленные банки, груды нарезки, мясо, кофе, конфеты… Женщина в дорогой шубе суетится, копается в недрах тележки, извлекая самое нужное вперед. Тем временем ее муж холеною рукою набирает жвачки – полочки которой услужливо свешиваются под углом в предкассовой зоне.

– Масло, масло забыли. Коля, за маслом сбегай – приказывает жена, словно имеет дело с обычным мальчишкой.

И представительный мужчина, от которого никак не ожидаешь подобной прыти – наверняка он сам целый день командует другими где-нибудь в офисе – с готовностью срывается с места, бросая на ленту набранные прямоугольнички Орбита. Уже вслед ему (вдруг не то возьмет) раздается:

– Олейну, Олейну бери.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. – раздается в ответ.

Пи-пи-пи – пищит сканер, следом за тележкой встают другие, образуя очередь – сегодня пятница, а значит народу будет достаточно, тем более, что из девяти касс осталось работать пять – так что расслабляться рано. Пятеро кассиров в одинаковых синего цвета фартуках, желтых свитерах, с нелепыми кокошниками – вам, господа покупатели, они кажутся одинаковыми, не так ли? Впрочем, это даже к лучшему. Пусть никто из вас не задается вопросом, чем живет каждая из этих женщин, о чем думает, о чем мечтает. Вы пришли за покупками – совершайте же их. Ничто не должно мешать вам и – спасибо за покупку.

Справившись с очередным наплывом, я вновь откидываюсь на спинку стула, перебрасываюсь парой ничего не значащих фраз с соседкой. Та что-то отвечает мне, но я уже ничего не слышу, вернее, слышу, но не воспринимаю – вдоль ряда наших касс идет парень лет 35-ти в черных изрядно потертых джинсах и темной, почти черной куртке с капюшоном, отороченным мехом. Впрочем, я узнаю его в любом наряде, я узнаю его среди тысячи, среди бескрайней, бесконечной толпы – глаза наши обязательно встретятся, в какой бы точке магазина он не находился – я знаю, что он всегда видит меня, а он прекрасно знает, что я, в свою очередь, вижу его. Это одновременно так много и так мало. Мое лицо до сих пор бесстрастное, слегка краснеет, блеск зажигает глаза, все мое существо охватывает волнительный трепет, предвкушение счастья подступает так близко, пусть всего лишь миг оно продлится, но этот миг дороже долгих бесцветных часов. Только бы он пришел на мою кассу – думаю я. Моя спина сама собою выпрямляется, мой голос приобретает бархатный оттенок, я безотчетно поправляю свои роскошные волосы, хотя в этом нет никакой необходимости – они схвачены крабом на затылке – только бы он пришел ко мне… Какой-то подвыпивший мужичок, путаясь, грязными пальцами отсчитывает мелочь, но мне уже все равно.

– Десять копеек, пожалуйста

Только успеваю я сказать ему вслед.

– Ха-ха-ха… Мы все взяли? Ты больше ничего не хочешь?

Корзина плюхается на ленту так, что банки пива теряют равновесие. Девушка в зеленоватом драповом пальто заливается смехом. Ее гладкие черные волосы прыгают у меня перед глазами. Я вижу – она миловидна, да что там, она симпатична и даже очень – живые черные глаза, свежие румяные щечки – в свои 40 я не выдержу такой конкуренции – нет, не стану ее рассматривать – я привычно опускаю взгляд. Она что-то щебечет и смеется – должно быть у нее прелестная улыбка, он, тот самый парень в темной куртке, выкладывает покупки – мои глаза бессмысленно упираются в пакет с замороженной смесью. Я чувствую, что почва начинает ускользать из под ног – хорошо, что я сижу – не стою, хотя что это меняет? Кровь тем временем приливает к лицу, и как будто что-то зазвенело внутри, а сердце провалилось вниз – я не могу контролировать это, пусть так, но себя, слава богу, я пока что в состоянии взять в руки. Из последних сил я стараюсь сохранить бесстрастное выражение лица, и, похоже, мне это удается.

– Здравствуйте – мой голос звучит чуть глуховато, но спокойно – уже хорошо.