— Нам пора объясниться, Джонни, вы слишком в плохом положении, чтобы диктовать мне условия. Если вы не согласитесь на мое предложение, вы останетесь здесь до тех пор, пока не перемените решение.

Кен убрал весла, опасаясь, как бы они не стукнули о борт яхты, и, схватившись за железную скобу, торчащую внизу иллюминатора, бросил быстрый взгляд внутрь каюты.

Красивый молодой блондин, которого он заметил тогда напротив «Голубой Розы», лежал на койке. Крепкий темноволосый мужчина в безукоризненном костюме курил сигарету, прислонившись к стене.

Кен быстро откинулся назад и, держа свою лодку неподвижной, стал прислушиваться к разговору.

Солли поймал конец каната, брошенный О’Бриеном, и придерживал катер, пока О’Бриен влезал на борт.

— Такс тут? — спросил О’Бриен.

— Да, патрон.

Солли казался удивленным, увидев О’Бриена одного. Такс, которого разбудил шум мотора, появился на палубе, застегивая рубашку. Он провел О’Бриена в свою каюту и там, удерживая зевоту, сел на койку и вопросительно посмотрел на О’Бриена.

— Ты занимался Луи?

— Да,— недовольным тоном ответил Такс.— Вайти ударил его слишком сильно.

О’Бриен внимательно посмотрел на него.

— Что это значит?

— Я сомневаюсь, чтобы Луи чувствовал себя хорошо в настоящее время,— осторожно ответил Такс.— У него череп не намного толще яичной скорлупы.

— Он умер?

— Это весьма возможно. Он оказался совсем хлипким.

О’Бриен потер свою щеку.

— Тем хуже! События нас опередили,— сказал он, беря сигарету и откусывая ее кончик зубами.— Может быть; даже будет лучше, если он сдохнет.

Такс облегченно вздохнул.

— Во всяком случае, меня бы удивило, если бы он пришел в себя.

— Он не должен заговорить.

— Никакой опасности. Он был слишком оглушен, когда мы его оставили на земле.

О’Бриен зажег свою сигарету и выпустил дым в потолок. После спокойной жизни в течение четырех лет снова посыпались удары. Ничего нельзя было сделать, нужно было оставаться хозяином положения, а люди, могущие помешать, должны были быть устранены.

— Я решил уничтожить Джонни,— заявил он, понизив голос.

Такс удивился, но не показал вида.

— К вашим услугам, начальник,— сказал он.

— Труп должен исчезнуть без следов.

— Я могу устроить это,— сказал Такс.— У меня на борту есть бочка, которая сгодится для этого. У меня есть также запас цемента. Его не найдут.

— Не задерживайся с этим, Такс. Сейчас я хочу с ним поговорить, и я скажу тебе, когда надо будет действовать.

— Этой ночью? — спросил Такс, подумав, что опять ему не удастся выспаться.

— Да, этой ночью. Начинай немедленно готовить бочку и цемент.

— Я скажу Солли...

— Делай сам,— сухим тоном сказал О’Бриен.— Солли не в курсе дела. Я увезу его с собой.

Такс сделал гримасу.

— Бочка будет очень тяжелой. Мне нужен Солли. Я не смогу сделать все один.

О’Бриен взял сигарету двумя пальцами и посмотрел на ее светящийся кончик.

— Как хочешь, но если ты посвятишь в это дело Солли, тебе придется потом уничтожить и его таким же образом.

Такс очень держался за Солли, который был силен, как бык, и быстр, как гремучая змея.

— Он закроет свою пасть, не беспокойтесь,— сказал он.

— Если ты не хочешь выполнять мои распоряжения, то так и скажи, Такс.

Голос был угрожающим, и Такс не стал настаивать. Он посмотрел на О’Бриена и пожал плечами.

— Хорошо, я справлюсь сам.

— Сделай одолжение.

— Можете рассчитывать на меня.

О’Бриен встал и вышел в коридор. Дойдя до каюты Джонни, он повернул ключ, торчащий в замке, и вошел.

Джонни дремал. Услышав шум ключа, он открыл глаза, зажмурился и сел.

«Этот подонок давно уже должен быть наказан»,— подумал О’Бриен, открывая дверь. Он вошел в каюту и прислонился спиной к двери.

Джонни мрачно посмотрел на него.

— Что вы хотите?

— Я хочу сделать вам предложение,— ответил О’Бриен.

— Да ну?—удивился Джонни.— Это будет стоить вам дорого.

— Настало время нам объясниться, Джонни. Вы слишком в плохом положении, чтобы диктовать мне свои условия. Если вы не согласитесь на мое предложение, вы останетесь здесь, пока не перемените решение.

— Послушаем ваше предложение,— сказал Джонни, потирая свое опухшее от сна лицо.

— Вы уедете сегодня ночью. Вы отправитесь в аэропорт, чтобы сесть на самолет, летящий в Нью-Йорк, а там один из моих агентов посадит вас на самолет, летящий в Париж. В Париже один из моих агентов даст вам пристанище, и вы останетесь там до тех пор, пока я не разрешу вам вернуться.

— А за это время вы женитесь на Гилде? — со смехом спросил Джонни.— И вы верите, что она выйдет за вас замуж без моего совета?

— Вы напишете ей, что вы отправляетесь в Париж сегодня ночью и что вы не рассчитываете вернуться скоро. Она знает, что у вас неприятности, и не удивится.

Джонни сделал гримасу.

— Если вы прибавите немного денег к моему балансу, может быть...

— О! Я не рассчитываю дешево отделаться от вас. Вы получите десять тысяч долларов в обмен на письмо к Гилде и обещание остаться в Париже до тех пор, пока я не разрешу вам вернуться.

— Десять тысяч? — повторил Джонни, не веря своим ушам.— Вы можете дать и больше. Скажем, пятьдесят, и торг окончится.

— Двадцать пять, не больше.

— Я не тронусь с места меньше чем за тридцать,— заявил Джонни, наклонясь вперед.

— Согласен. Тридцать. Мой агент в Нью-Йорке даст вам половину, вторую половину получите в Париже.

— Никаких трюков! Если не будет денег, я вернусь, Сеан.

— С полицией по вашим следам. Вы забыли, что убили женщину прошлой ночью?

— Как я могу это забыть! Это вас достаточно тревожит. Я хочу деньги сейчас же. И мое место в самолете. Итак?

— Мой агент займется этим,— осторожно проговорил О’Бриен.— Он открыл бумажник и вытащил из него триста долларов, которые положил на стол.— Вот, возьмите пока.

Джонни не заставил себя повторять это два раза. Спрыгнув с койки, он схватил деньги и сунул их в карман.

— Вы, видимо, очень хотите получить ее! — с иронической улыбкой заметил он.— Никакая женщина на свете не заставила бы меня действовать так!

О’Бриен с трудом подавил ярость, которая бушевала в нем.

— В ящике есть почтовая бумага. Напишите Гилде, что бы отправляетесь в Париж и что не вернетесь обратно раньше определенного времени.

— О! Вы мне надоели с этим! — нетерпеливо закричал Джонни.— Вы сами скажите ей это. Мне незачем писать ей.

— Без письма соглашение не состоится.

— Что вы такое замышляете? — спросил Джонни, подозрительно глядя на него.— Вы боитесь, что она подумает, что вы треснули меня по голове и бросили в воду?

— Не говорите глупостей! — сказал О’Бриен, внутренне ужасаясь догадливости Джонни.— Она вас любит и предпочтет узнать новости лично от вас.

— Ну, ладно! Я позвоню ей из аэропорта.

— Вы воображаете, что будете разгуливать по аэропорту, чтобы дать возможность фликам захватить вас?

Джонни пожал плечами.

— Ладно, ладно! А если я ей сообщу, что я был избит вашим наемным убийцей? Сомневаюсь, что она поблагодарит вас.

— Так вы напишете ей письмо? — закричал О’Бриен, поворачиваясь спиной к Джонни, чтобы скрыть свое искаженное злостью лицо.

Джонни сел и написал несколько слов на листке бумаги. Потом он подал бумагу О’Бриену.

— Вот. Теперь остается покинуть этот отвратительный корабль.

О’Бриен взял письмо, прочитал, кивнул головой и указал на конверт.

— Напишите адрес.

Джонни послушался. О’Бриен сунул листок в конверт, заклеил его и сунул в бумажник. Он был доволен. Теперь у него были развязаны руки, и подозрения Гилды не будут разбужены.

— Вы поедете не со мной,— сказал он.— Я не хочу рисковать и не хочу, чтобы меня видели в вашем обществе. Я уверен, Солли вернется на этой моторной лодке. А вы сделаете то, что я вам сказал, в противном случае вы пожалеете.

— А если я уеду первым? — злобно проговорил Джонни.— Я сидел на этом вонючем стуле дольше, чем вы.