Потом, посмотрев на дешевые часы, которые украшали его запястье, он добавил:

— А я совсем не думал, что сейчас уже так поздно... Два часа ночи.

Кен сделал над собой усилие, чтобы преодолеть панический страх, который охватил его, и пересек лестничную площадку. Тот последовал за ним, говоря:

— Прости меня. Я слишком много говорю. Это участь холостяков. Без Лео я бы совсем был один.

Кен продолжал свой путь, борясь с желанием перепрыгивать через несколько ступенек и бежать со всех ног.

— Зайдите ко мне выпить вина,— продолжал Свитинг, удерживая Кена за обшлаг рукава.— Вы доставите мне удовольствие. У меня не часто бывает возможность принять гостей.

— Нет, спасибо,— ответил Кен, освобождая свой рукав, чтобы продолжать спуск.

— У вас пятно на костюме, мистер,— закричал Свитинг, наклонившись над перилами.— Коричневое пятно. У меня есть все, чтобы вывести его, если хотите.

Кен, не оборачиваясь, ускорил свой аллюр и, добравшись до третьего этажа, не удержался и стал прыгать через несколько ступенек на остальной части лестницы. Он пробежал плохо освещенный вестибюль со скоростью ветра, открыл дверь и продолжал свой стремительный бег, толкнув при этом девицу, которая только что вошла.

Эта неожиданная встреча так сильно заставила его стукнуться, что он отскочил назад.

— Ты мне заплатишь за это, дорогой! — закричала девица, поправляя на голове шляпу. Она протянула руку и, нащупав выключатель, осветила вестибюль ярким светом.

Это была блондинка с пышными формами и игривыми глазами. Черное платье подчеркивало ее округлости.

— Салют! — сказала она с профессиональной веселой улыбкой.— Ты очень торопишься?

— Простите меня,—упавшим голосом проговорил Кен.— Я вас не заметил.

Он сделал шаг назад, но она загородила ему путь.

— Ну что ж! Теперь ты меня видишь? Хочешь позабавиться? — она указала на дверь напротив входной двери.— Не говори мне, что такой большой парень, как ты, не хочет немного любви...

— Дайте мне пройти! — с отчаянием проговорил Кен, отталкивая ее рукой.

— Нет, вы только подумайте! Ты меня чуть не поранил, грубиян!— закричала девица.

И так как Кен быстрыми шагами удалялся от нее по улице, она выругалась ему вслед.

Кен под дождем шел по блестящему тротуару. Воздух был свежий, и на небе черные тучи почти совсем исчезли. Время от времени сквозь отверстия в облаках появлялась луна, но тотчас скрывалась облаками, несущимися под порывами ветра.

Кен подумал, что эти двое его узнают. Они дадут описание его внешности полиции. Завтра все газеты опубликуют его приметы.

— Но кто может сообразить связать меня с Фей? У меня не было никакого повода убивать ее. Полиция руководствуется мотивами. Без причин не может быть обвинений. Убийство проститутки всегда бывает трудно объяснимым. А если Свитинг или эта девица, к несчастью, вдруг придут в банк? Он побледнел при этой мысли. Узнают ли они меня без шляпы? Мне надо будет быть настороже. Как только я увижу их, я пойду и запрусь где-нибудь. Мне надо быть все время начеку.

Он с ужасом представил себе надвигающееся будущее: все Ьремя быть настороже, боясь встретиться с этими двумя персонажами. Это будет дело не одной недели или месяца. Его внимание ни на секунду не должно ослабевать, пока он находится в банке.

И не только в банке, раз уж он живет в этом городе. Вид толстого мужчины с болонкой или пышнотелой блондинки заставит его бежать. У него больше не будет покоя. Чтобы избежать всего этого, ему придется попросить место в провинции или бросить банк и поискать другую работу.

А что подумает Ани? Они никогда ничего не скрывали друг от друга. Когда у него что-нибудь было не так, она сразу замечала. Итак, сорок долларов из его кассы, которые он должен будет восполнить из собственных денег, не принесли ему ничего хорошего.

Каким он был идиотом! Почему он не вернулся к себе после того, как проводил эту девицу до дома?

Он увидел движение какой-то фигуры на улице и стремительно бросился в тень. Его горло пересохло, когда он увидел плоскую каску и блестящие пуговицы агента полиции. Он заставил себя идти нормально. Агент посмотрел на него испытующим взглядом, и он должен был собрать все свое мужество, чтобы не побежать. Он продолжал свой путь, не оглядываясь, ожидая каждую секунду какой-нибудь неприятности. Пройдя шагов тридцать, он рискнул посмотреть через плечо. Агент продолжал свой путь, помахивая дубинкой в опущенной руке, и Кен облегченно вздохнул.

Эта встреча дала ему понять тот ужас, который ожидал его в будущем. Теперь каждый раз, как он будет встречать полицейского, ему будет страшно.

А не лучше ли будет сразу покончить со всем, пойти в полицию и рассказать все, что произошло.

«Ну, держись, трус! — сказал он себе.— Подумай об Ани. Если ты сохранишь хладнокровие, с тобой ничего не случится. Никто не станет подозревать тебя. Выбирайся отсюда, возвращайся к себе, и ты будешь вне опасности».

Он выпрямился и ускорил шаг: он подходил к стоянке машин.

Но тут страх снова обуял его.

Записал ли сторож номер его машины? Некоторые придерживались того порядка, чтобы записывать все машины, которые останавливались в парке.

Если у сторожа был его номер, он пропал. Полиция, безусловно, придет опрашивать сторожа относительно примет Кена. Сторож вспомнит о нем, и ему достаточно будет лишь перелистать страницы своей книги, чтобы сообщить номер его машины. И полиция спустя полчаса будет уже звонить у двери его дома.

Пораженный этой мыслью, Кен свернул в темную аллею, пытаясь сообразить, что же ему теперь делать. Он отчетливо видел вход на стоянку и кабину сторожа около входа. В помещении сторожа горел свет, и он смутно различал через окно склонившуюся над газетой фигуру сторожа.

Ему было необходимо узнать, есть ли в кабине книга записей постояльцев. Он не мог и думать о том, чтобы уехать, не выяснив у сторожа, ведутся ли записи машин с их марками и номерами. Если такая книга существует, ее необходимо обнаружить и уничтожить запись.

Прислонившись к стене, он наблюдал за павильоном. Может быть, кто-нибудь придет за своей машиной, что заставит служащего выйти из помещения, и это позволит Кену немедленно проскользнуть туда.

Было уже два часа пятнадцать минут и шансов на то, что кто-нибудь появится среди ночи за своей машиной, было очень мало. А ему совершенно нельзя было терять времени на ожидание.

Собрав все свое мужество, он перешел через дорогу, пересек стоянку и вошел через открытую дверь в павильон.

Старый сторож поднял голову, посмотрел на него и немного удивленно приветствовал его.

— Вы поздно приходите, мистер.

— Да,— ответил Кен, оглядывая будку.

Около окна стоял стол. Между пачкой старых газет, газовой плиткой, кастрюлей, грязными тарелками и еще более грязными полотенцами он увидел открытый блокнот, мятый и запачканный.

Кен приблизился.

— Какая была гроза! — сказал он.— Я ждал, когда она кончится.

Его глаза пробегали по записям на странице. Он увидел записанные с большой небрежностью номера машин и узнал свой номер, третий снизу.

— Дождь все идет,— сказал старик, занятый тем, что старался закурить зловонную трубку.— Но это было необходимо. У вас есть сад?

— Да,— ответил Кен, стараясь говорить непринужденно.— И это будет для него неплохо. За последние десять дней не выпало ни единой капли.

— Это верно,— сказал сторож.— А у вас есть розы?

— У меня только это и есть: розы и газон,— ответил он, перемещаясь так, чтобы оказаться спиной к столу.

— А я в саду сажаю все, что только может вырасти,— сказал сторож, с усилием поднимаясь с места и подойдя к двери, чтобы посмотреть на облака.

Кен схватил книгу и спрятал ее за спину.

— Никто не придет вас заменить? — спросил он тоже, подойдя к двери.

— Я ухожу в восемь часов. Когда вы будете в моем возрасте, вам тоже не потребуется много часов для сна.

— Охотно верю вам. Итак, доброй ночи. Я пытаюсь пока взять от жизни все, что можно.