Открыв рты и задрав головы, мы смотрели вверх. Звёзд не было.

- Ты это тоже видишь или у меня глюки? – озадаченно спросил мой друг.

- Не могу понять, - заторможенно ответил я, - выпили немного, ничего не курили, может мы с тобой просмотрели появление туч?

- Нет, туч и облаков не было. Звёзды просто в один миг выключили. Как такое возможно?

Минут пятнадцать мы стояли, ожидая неизвестно чего и дождались. Звёзды начали зажигать. Как по щелчку пальцев они стали загораться одна за одной, справа налево, или как я потом определил – с востока на запад. И вот уже опять над нами яркое ночное звёздное небо…

Местные жители рассказывали, что между Кимрами, Рамешками и Калининским районом Тверской области есть особая зона, которую называют “Кимрский треугольник”, может это её отголоски увидели мы в ту августовскую ночь?

***

Выйдя из аэропорта и отправив свою машину, на которой приехал мой водитель и друг Олег, вперёд, я сел в машину к моему товарищу Юре.

Стоял прекрасный солнечный денёк, было восемнадцатое января, праздник Святого Богоявления, Крещение Господне, последний день колядований! В этот день крещенская вода набирает особую силу и целебность, поэтому мы ехали в Завидово, ко мне на дачу, чтобы успеть вырубить прорубь, а вечером окунуться в неё и набраться здоровья на целый год, смыв часть своих грехов.

По московским меркам расстояние было не большое – чуть больше ста километров по Ленинградскому шоссе, потом поворот налево, на Новозавидовское и Козлово, и ещё 25 километров до въезда в особо охраняемую зону.

Уже по дороге я вспомнил, что на даче у меня шаром покати - нет ни выпивки, ни закуски. Набрал по телефону Олега:

- Олежка, давай заедем в магазин за продуктами. Ты перед поворотом на Новозавидовское, возле Кнакера тормозни.

- Хорошо, без проблем.

За разговорами два часа дороги пролетели быстро. До магазина Кнакер оставалось километра два, мы как раз проезжали поворот на город Конаково, когда зазвонил мой телефон:

- Вы скоро? – решил уточнить Олег. – Я уже стою возле магазина, жду Вас. Через сколько подъедете?

- Да нам осталось немного, думаю минуты через 2-3 будем.

- Окей, жду.

Продолжили с Юрой разговор, а дальше, перед глазами, как будто чёрную штору задёрнули…

- Тормози! – кричу Юре, видя, как мы едем прямо в огромный сугроб.

Тот среагировал мгновенно и прокатившись по инерции метров десять, машина остановилась.

Очумело глядя по сторонам и не заглушая двигателя, Юра выдал:

- Где это мы???

- У тебя хотел об этом спросить, - приоткрыв окно машины, я глубоко вдохнул морозный воздух снаружи, пытаясь разглядеть что-нибудь в окружающем нас густом тумане.

Через пару минут видимость улучшилась и стало понятно, что мы стоим на обочине какой-то просёлочной дороги, на которой были видны следы полозьев саней.

- Что за бред? Ты видишь тоже самое, что и я?

- А что ты видишь?

- Вокруг дремучий лес, по пояс снег и укатанная санями дорога.

- Аналогично, - угрюмо подтвердил Юра, - тишина вокруг странная, даже на уши давит.

Теперь и я обратил внимание на пугающую неподвижность стоящего рядом с дорогой леса. Не было слышно птиц, не трещала от сильного мороза кора деревьев, охлаждающаяся и сокращающаяся быстрее, чем внутренние слои древесины. Только воздух казался живым, обволакивая нас каким-то маревом.

- Может я заснул, ты свернул не туда, и мы съехали с дороги? – мне требовалось логичное объяснение сложившейся ситуации, но слова Юры вылили на меня холодный душ.

- Посмотри назад, - сказал он, глядя в зеркало заднего вида.

Смысл его слов дошёл до меня не сразу… След от нашей машины начинался в десяти-пятнадцати метрах от места, где мы въехали в сугроб, а дальше не было ничего. Ни на дороге, ни на её обочине. Как будто автомобиль выскочил из воздуха.

А потом, мы увидели всадников в чёрных, широких, безрукавных плащах с накинутыми на низко опущенные головы капюшонами. Целый конный отряд, который сопровождал две кареты, обитые чёрной материей на которых были золотые императорские вензеля с большой буквой А, под которой стояла римская цифра один, а по бокам пришиты смутно знакомые чёрно-жёлто-белые флаги. Траурная процессия, медленно поравнялась с машиной и не обращая никакого внимания на нас проследовала мимо в полной тишине. Нереальность происходящего заставила застыть наши тела. Кортеж отъехал метров на двадцать, когда у Юры вырвалось:

- Ну ни х.я себе!

Последний из всадников резко встал и оглянулся. Под капюшоном на месте лица клубилась тьма, казалось, что сама преисподняя посмотрела на нас. Мы в ужасе замерли и затаили дыхание. Постояв минуту, всадник пришпорил коня и догнал процессию, уже скрывающуюся за лесным поворотом…

- Осторожно! – вскрикнул я, а Юра резко дёрнул руль вправо, выворачивая машину из-под несущегося на нас КАМАЗа. Лесная просёлочная дорога вдруг исчезла, а мы оказались прямо посередине шоссе с редкими машинами, объезжающими нас и издающими резкие звуки клаксонов.

Съехав с дороги на обочину, мы очумело смотрели друг на друга не в силах понять происходящие искажения реальности.

Постояв и придя в себя, мы выяснили, что за нашей спиной находится мост через реку Шошу, а мимо, по трассе М5, проносятся автомобили на Тверь и Питер.

- Где это мы? – снова спросил Юра.

- Разворачивайся, поехали обратно, - выдохнул я, - Кнакер сзади. Километров пять проскочили.

- Как??? Не мог я проскочить. В Твери никогда не был, но у тебя на даче не в первый же раз отдыхаю!

- Мог – не мог, какая разница, здесь и карет никаких не видно…

На выезде из магазина нас встретил Олег.

- Вы где ездите? Я уже всё купил.

Прикинул потраченное время. Глянул на свои часы, по которым выходило, что с момента нашего последнего разговора по телефону, прошло полчаса. Сказал об этом.

- Полчаса? Ха! Да вас не было почти час!

Сравнили время на часах. У Олега семнадцать часов тридцать шесть минут, а у нас с Юрой семнадцать ноль шесть.

Этот случай долгое время не давал мне покоя, пока не удалось найти в Интернете описание необычного кортежа, который февральской ночью 1826 года въехал в село Завидово. В карете, убранной черными кружевами и государственными флагами везли тело российского императора Александра Первого.

Поздней осенью, во время инспекционной поездки по Крыму, Александр Первый много передвигался верхом на коне. Уже на подъезде к Таганрогу, сильный ветер, который в это время здесь обычное дело, продул его и к вечеру озноб и слабость уложили императора в постель. Отказавшись от лекарств, он подписал себе смертный приговор. Первого декабря 1825 года императора не стало. Сразу после его смерти, из сановников, которые находились в свите императора, была составлена так называемая Печальная комиссия. Её задача состояла в доставке тела Александра Первого в Петербург, в Царское село, для передачи членам царской фамилии.

«Тело сразу после смерти вскрывали, внутренности вынимали и производили бальзамирование. Царские внутренности полагалось везти отдельно. Сердце с мозгом закладывалось в серебряную вазу со спиртом, к которой припаивалась крышка, остальное же помещалось в дубовый ящик, внутри обшитый свинцом, с запирающейся выдвижной крышкой. Урна и ящик обивались черным сукном и перевязывались серебряным шнуром. Для охраны этих сосудов выделялся отдельный часовой. Тело императора из Таганрога везли в двух каретах под охраной отряда кавалергардов верхами с офицерами…»

(с)Конаковский уезд.