— Оставшиеся годы жизни Хэ Цуйюй. В тот момент, когда она принесла себя в жертву, ее время остановилось навсегда. Если я правильно понимаю, тело Хэ Цуйюй не истлеет до тех пор, пока не опустеет небо и не состарится земля11. Можете подыскать для нее прозрачный резервуар и вскоре сами все увидите, — Шэн Линъюань внезапно улыбнулся и холодно добавил, — вот почему я решил, что она стала жертвой тени. Кроме тени, кто еще желал ей смерти? В этом смысла столько же, сколько в безответных чувствах.
11 地老天荒 (dì lǎo tiān huāng) ссылается на 天荒地老 (tiān huāng dì lǎo) — до тех пор, пока не опустеет небо и не состарится земля (обр. в знач.: на веки вечные, во веки веков; вечно).
Сюань Цзи нечего было на это ответить.
Он был уверен, что этот ублюдок все прекрасно осознавал. Его Величество не просто притворялся, что не понимает языка демонов, Линъюань попросту хотел добить его!
«Другими словами, пробудить эту чешуйку можно лишь остановив время. Но этого времени должно быть намного больше, чем тридцать секунд. Даже с Чжан Чжао мы выиграем максимум одну... Мы ведь не можем пойти на убийства и жертвоприношения, как все эти сумасшедшие. Неужели нам никогда не разгадать эту загадку?» — подумала Шань Линь
— Мы пойдем другим путем, — зная дурной характер Шэн Линъюаня, Сюань Цзи не на шутку разволновался. Его нервы были натянуты до предела, а реакции обострены. — Воспользуемся чужим успехом... Тело Хэ Цуйюй ведь еще не кремировали?
Секундомер Чжан Чжао работал по принципу нарисованной окружности. Он мог отделить время одного человека от времени других людей, создать границу, а затем аккуратно вбить гвоздь во временную канву. Но его возможности были сильно ограничены, одного нажатия на кнопку хватало лишь на то, чтобы выиграть всего одну секунду. Но сразу после этого время отскакивало и било, как туго натянутая резинка.
Но что, если этот «гвоздь» прибит к «бессмертному» телу Хэ Цуйюй?
Капитан первого оперативного отряда Чжан, похоже, тоже создал себе «камень нирваны». Трижды директор Сюань объяснял ему то, что они успели узнать. Он говорил живо и понятно, расписывая все до мельчайших подробностей, но юноша все равно не понимал, что такое «море знаний». Наконец, отчаявшись, Сюань Цзи вышел в интернет, и отыскал в «Байду» схему человеческого мозга в разрезе, пытаясь на ней определить, где именно находится море знаний. Так продолжалось до тех пор, пока у Шэн Линъюаня не кончилось терпение. Клубы черного тумана вытянулись в тонкую нить и прошили висок Чжан Чжао, проникая юноше в голову и превращая его в сознательную марионетку на веревочках.
Чжан Чжао чувствовал, что утратил контроль над телом, его личность оказалась заперта внутри, в то время как его глаза все еще оставались открытыми. Теперь он видел все в мельчайших подробностях, даже то, чего раньше не замечал. Его чешуйчатый «секундомер» удлинился и превратился в миниатюрный кинжал. Кинжал покинул руки Чжан Чжао и вонзился прямо в лоб Хэ Цуйюй.
— Всем уйти с дороги! — внезапно крикнул Шэн Линъюань.
Но стоило словам сорваться с его губ, как стоявший ближе всех Янь Цюшань шагнул вперед и внезапно исчез. Чжичунь ловко ухватился за подол его ветровки и в миг отправился следом за мужчиной. За ним устремились Шань Линь, Сяо Чжэн, Ван Цзэ... Всю свою жизнь Шэн Линъюань действовал смело и напористо, он привык, что его приказы строго выполнялись. Это впервые, когда его слова возымели обратный эффект.
Но, даже если бы он захотел избить этих людей, было уже слишком поздно. В тот момент, когда кинжал коснулся Хэ Цуйюй, он без следа растворился в ее теле. Хэ Цуйюй окутало голубоватым свечением, в миг затопившим всех присутствующих.
Они угодили во временной разлом. Оказалось, что таинственный ключ к «Небесному нефритовому дворцу» находился прямо в голове Хэ Цуйюй. Кто знает, сколько они там пробыли, пока луч света не расширился и не расползся в стороны ярким пятном.
Словно из ниоткуда появился странный проход, в котором, как казалось на первый взгляд, совершенно ничего не было.
Глава 105
Так близко. Стремлюсь, но не могу достичь
Издалека казалось, что высота разлома не превышала высоты человеческого роста, но на самом деле эта «дверь» была такой огромной, что могла дотянуться до небес. Раскинувшаяся перед вошедшими тропа повисла в пустоте и, возникало чувство, будто бы у нее не было ни конца, ни края.
Сияющий синевой проход внезапно исказился, и словно изменил свою форму, погрузившись в бесконечную неизвестность.
Тело Хэ Цуйюй лежало у входа в разлом. Она выглядела спокойной, а в самом центре ее лба торчала маленькая, размером с ноготь большого пальца, русалочья чешуйка Чжан Чжао. В долгой жизни Хэ Цуйюй было слишком много зла, и теперь, умерев, она оказалась здесь, в месте без времени. Но, вопреки ожиданиям, на ее лице навсегда застыло выражение умиротворенности и какой-то необыкновенной святости.
Здесь не было неба, земли, звезд, солнца и луны. Нельзя было ни осмотреться, ни отыскать источники света. В этом месте ни люди, ни вещи не отбрасывали тени. Здесь прошлое исчезало без следа, а будущее тонуло в тумане1. Казалось, что во всем мире существует лишь это единственное мгновение, но и его невозможно было как следует рассмотреть.
1 雾里看花 (wùlǐ kànhuā) — в тумане смотреть на цветы (обр. неясно видеть, неверно представлять, быть как в тумане).
Даже Шэн Линъюань успел позабыть о непокорных смертных, посмевших ослушаться его приказа. Он угодил в вечное «сейчас» и превратился в настоящее божество.
Вдруг непроницаемую тишину нарушили шум волн и несущаяся по ним русалочья песня. Мелодия казалась далекой и одновременно такой близкой. Почти неразличимой… Шэн Линъюань резко пришел в себя, его кожа покрылась холодным потом... И только его правая ладонь была непривычно горячей. Сюань Цзи и сам не знал, когда именно схватил Его Величество за руку и крепко сжал пальцы. Казалось, даже легкое дуновение ветерка способно было вновь разделить их по разным берегам.
Шэн Линъюань попытался вырваться. Почувствовав это, Сюань Цзи вздрогнул, он будто спал и видел сон, где учитель, стоя у доски, безжалостно стирал тряпкой его глупые фантазии. Юноша растерянно посмотрел на Шэн Линъюаня. Он выглядел невинным и слегка обиженным.
Выражение его лица оказало на древнего дьявола куда большее влияния, чем жар пламени Чжу-Цюэ. Шэн Линъюань лишь раз взглянул на него, и тут же отступил, но юноша больше не осмеливался сопротивляться.
Кое-как отстранившись, Его Величество с трудом вырвался из железной хватки Сюань Цзи, вынул из-за пазухи сюнь и медленно подул в него. Звук, полившийся из инструмента, был таким, будто старый сюнь расплакался в голос. Шэн Линъюань желал во что бы то ни стало разобраться в том, что это за место и поскорее отыскать провалившихся в разлом оперативников.
Но на самом деле, он был слишком ленив, чтобы всерьез заботиться о других. Увидев, что все в сборе, он взмахнул рукой и процедил сквозь зубы:
— Не отставайте.
За ним почти невозможно было угнаться. Впрочем, тем, кто ослушался императорского приказа, оставалось надеяться только на себя. Не стоило рассчитывать на то, что Его Величество решит протянуть кому-то руку помощи.
Однако все, и Чжан Чжао, и устремившиеся за ним оперативники, были опытными людьми. Услышав странный звук, они тут же догадались о его значении и моментально насторожились. Все воодушевление как рукой сняло, никто не желал следовать за Шэн Линъюанем.
— Как долго нам идти? — осторожно опустив в карман русалочью чешуйку, пробормотал Чжан Чжао. — Неудивительно, что матушка Юй, сумевшая выиграть у времени лишь тридцать секунд, опасалась сюда входить.
— Понятия не имею, — не раздумывая, отозвался Сюань Цзи, не сводя глаз с Его Величества. — Это место находится внутри временного разлома, кто знает, что там впереди. Если мы сумели войти сюда, возможно, вскоре мы просто выйдем с другого конца. А, может быть, мы останемся здесь на сотни тысяч лет. Может, мы вообще идем в обратном направлении и, как только выберемся, окажемся в Юрском периоде. Доисторический тираннозавр рекс ждет не дождется, чтобы пожать тебе руку.
