Дух меча насмешливо залепетал: «Старший брат Линъюань смотрится в зеркало и любуется собой, как не стыдно1!»

1 羞羞脸 (xiū xiū liǎn) — часто используется для описания милого выражения лица, когда ребенок чувствует себя застенчивым. Также используется, чтобы играючи поддразнить ребенка.

«Отстань! В Гуань-цзы говорится2: «Твои слова и действия должны вызывать доверие, твои одежды должны быть опрятными, и тогда твои подчиненные будут относиться к тебе с уважением», — маленький наследный принц спрятал кинжал и состроил серьезную мордашку. Он с легкостью пересказал текст книги духу меча, живущему в море его сознания. — Учитель сказал, что вода и пламя нужны осиротевшему народу, мы не можем их подвести».

2 «Гуань-цзы» — название совокупности древнекитайских философских трактатов различных авторов, живших в основном в IV— III веках до н. э. Название дано по имени Гуань Чжуна, главного министра царства Ци.

«Что еще за «контрабанда»?»

«Не «контрабанда», а «вода и пламя». «Вода и пламя» это… — Его Высочество наследный принц запнулся. Вероятно, он попросту забыл слова, а потому с невозмутимым видом продолжил выдумывать, — это значит иметь возможность пить воду и готовить на огне еду».

3 水火 (shuǐhuǒ) — огонь и вода, а 水货 (shuǐhuò) — контрабанда. Словосочетание 水火 (огонь и вода) также является частью фразы 救民于水火 (jiùmín yú shuǐhuǒ) — досл. спасти людей от невыразимых страданий. Кроме того, это же словосочетание имеет значение — жизненно необходимый, нужный как воздух; и в то же время может быть обозначением беды или катастрофы, непримиримой вражды.

— Пф, — фыркнул Сюань Цзи.

Будучи уже взрослым, Сюань Цзи не испытывал ненависти к детям. Он просто недолюбливал тех, кто вечно раскрывал рот в общественных местах и докучал всем своим нытьем. Стоило ему заслышать детский голос, как молодой человек тут же представлял себе сопливый нос, текущие изо рта слюни, неприятный молочный запах и стук ног по спинке автобусного кресла или сидения в поезде.

Это впервые, когда детский голос тронул его сердце.

Но вскоре он вспомнил о взрослой версии Шэн Линъюаня.

Как этот милый маленький мальчик мог вырасти и превратиться в старого дьявола?

Невероятные метаморфозы. Неужели великий педагог Дань Ли составил для него слишком асоциальный учебный курс?

Нарушительницей спокойствия оказалась деревенская женщина с пожелтевшим лицом. В одной руке она держала ребенка, завернутого в грязную пеленку, а другой тащила за собой такую же костлявую, как и она сама, овцу. Женщина о чем-то разговаривала с телохранителем принца. Юный Шэн Линъюань медленно обошел стог сена, негромко кашлянул и спокойно кивнул ей, а после обратился к своему охраннику:

— Маосань, в чем дело?

Стоило только женщине увидеть Шэн Линъюаня, как ее потухшие глаза, казалось, вспыхнули огнем. Она поспешно опустилась на колени и поклонилась до земли.

— Госпожа, пожалуйста, вставайте. Не нужно церемоний, — произнес Шэн Линъюань.

Маосань был усатым молодым человеком с прекрасной белозубой улыбкой. Он тут же наклонился к юному Шэн Линъюаню и сказал:

— Ваше Высочество, эта женщина хочет подарить вам молочную овцу.

 «У нас будет молоко, мы сможем напиться вдоволь!» — радостно воскликнул невежественный дух меча.

«Не шуми», — прикрикнул на него Шэн Линъюань, и его взгляд упал на тощее животное. Глаза овцы были влажными, как обсидиан после дождя. Они мягко поблескивали в свете звезд и горящих факелов.

Мальчик снова перевел взгляд на женщину. Старые лохмотья едва прикрывали ее тело, видневшиеся из-под них тонкие запястья были туго обтянуты кожей. Похоже, эта овца — все, что у нее было.

Юный принц произнес:

— Спасибо, госпожа. Но большинство моих генералов — совершенствующиеся, они не нуждаются в пище. У нас достаточно провианта. Разве можем мы позволить себе брать еду у стариков и жителей этой деревни? Кроме того, мы все равно не сможем взять ее с собой в дорогу, нам предстоит очень долгий путь. Госпожа так добросердечна. Пожалуйста, оставьте ее у себя.

Обычно дети его возраста и двух слов связать не могли. Если они здоровались с кем-то по собственной инициативе, это уже считалось чем-то из ряда вон выходящим. Пусть юному Шэн Линъюаню не доставало мягкости, но он говорил четко и слажено. Неизвестно, было ли это следствием обучения у Дань Ли или того, что юному принцу пришлось расти в смутные времена.

Юный наследник не принял дар. Увидев это, женщина так разволновалась, что у нее на глаза навернулись слезы. Она снова повалилась на землю и принялась отчаянно кланяться.

Маосань быстро заслонил собой Шэн Линъюаня.

— Госпожа, не делайте этого.

Глядя на это, Сюань Цзи подумал, что эта женщина просто сумасшедшая. Своими действиями она только сильнее пугала ребенка.

«Братец Линъюань, что с ней? Она меня пугает», — произнес маленький дух меча.

Сюань Цзи явственно почувствовал, как напряглась спина юного Шэн Линъюаня, но мальчик вынужден был сдержать свое желание отшатнуться прочь. Он храбро обошел Маосаня, обнял женщину за плечи и тепло сказал:

— Госпожа, давайте сделаем так. Заберите эту овцу обратно, а молоко отдайте своему малышу, хорошо?

Женщина вскинула голову и уставилась на него горящими глазами, как умирающий от голода на миску с кашей.

Но юный принц не стал убегать. Он наклонился и ласково погладил сверток в ее руках.

— Госпожа, вставайте скорее. Солдаты на ваших глазах проливают кровь, чтобы вернуть в страну мир и дать вашему ребенку возможность вырасти здоровым. Как вы можете отнимать у него еду?

Лицо женщины казалось совершенно высохшим. Она смотрела на мальчика своими огромными глазами, и с ее ресниц сорвалась мутная слеза. Маосань и еще один охранник помогли ей подняться. Женщина стиснула край пеленки и спросила:

— Ваше Высочество… наступит ли этот мир?

— Конечно, госпожа. Прошу вас, наберитесь терпения, — юный Шэн Линъюань с улыбкой посмотрел на нее. — Скажите мне, это мальчик или девочка?

Он на цыпочках подошел к державшей ребенка женщине. Но вдруг, стоявший рядом Маосань словно что-то почувствовал, выражение его лица тут же изменилось.

— Ваше Высочество…

Сюань Цзи тоже почувствовал неладное. Малыш был слишком тихим. Полусумасшедшая мать так долго трясла его, но он все равно молчал. Какой нормальный ребенок будет так себя вести?

Его сердце дрогнуло. Юноша увидел, как губы женщины растянулись в глупой улыбке. Она тут же распахнула пеленки, которые до этого постоянно прижимала в груди. Когда края тряпок разлетелись в стороны, из свертка показалась маленькая фиолетовая ручка. В ушах Сюань Цзи раздался пронзительный крик маленького духа меча. Среди грязных пеленок виднелось крохотное личико мертвого младенца. Малыш весь покрылся трупными пятнами, плоть начала гнить, но его рот до сих пор был открыт, словно он все еще пытался позвать на помощь.

Даже закаленный в боях генерал не захотел бы увидеть во сне это ужасное лицо. Сюань Цзи почти выбросило из воспоминания. На губах юного Шэн Линъюаня застыла улыбка.

Маосань поднял руку, чтобы оттолкнуть женщину, но Шэн Линъюань вовремя схватил его за запястье.

Однако женщина будто и вовсе ничего не заметила. Она произнесла тихим и жутким голосом:

— В будущем, мой мальчик тоже сможет сражаться вместе с Вашим Высочеством.

Она была не в своем уме.

Вдруг, словно из ниоткуда, выскочил старик. Он в спешке оттащил сумасшедшую и рухнул на колени, пытаясь загладить свою вину. Сюань Цзи не хотел слушать его оправдания. Это лишь часть мировой истории, очередная смерть от рук клана демонов. Смутное время полнилось трагедиями, и все они звучали одинаково. Вдруг юноша почувствовал, что сознание юного Шэн Линъюаня исчезло из моря знаний, будто все его мысли теперь были заняты мертвым ребенком.

Дух меча тоже это понял и пробормотал, едва сдерживая рыдания: «...брат Линъюань?»

Дух меча трижды позвал его. Его Высочество потянул Маосаня за руку и внезапно вздрогнул. Затем он выпрямился и вновь посмотрел на женщину. Одной рукой женщина все еще держала овцу, она не сводила с него глаз: