Завтрак окончен. Пора заняться работой. Вернее тем, что от неё осталось. Зато не нужно каждый день тащиться в офис через весь город. Дописать статью? Да не вопрос.
Кстати, можно писать её, постоянно шагая по комнате. Надо быть в движении, особенно после еды. Как приятно быть Цезарем, занимаешься спортом, параллельно что-то пишешь. Успеваешь все.
– Аня, как правильно писать слово "идиосинкразия"?
– Говорю по буквам " И Д И О Т К А"
– Что?
– Что слышала. Вместо статьи вспомни как вчера откусила сушку челночок. Это сушки не из цельнозерновой муки. Плюс сахар. Понимаешь? Ты съела кусок сушки. Але, слышно меня? Расслабилась? Посмотри-ка в зеркало. Видишь, как ты себя изуродовала этими углеводами? Давай взвесимся, чертова обжора. Давай скорее.
– Но мне надо написать статью…
– Вроде искусственный интеллект тут я, а тупишь ты. Давай за дело. Мне потом разгребать все твои зажоры.
Посмотрела в зеркало. Как вглядываться в бездну. Большие глаза на осунувшемся лице. Костлявые руки-буки. Везде торчат вены. Ребра как старая лютня. Кожа косплеит спаниеля. Но все равно жирная. Потеряла контроль над собой. Надо взвеситься. Срочно.
40,2. Катастрофа. Хотя стоп, я поела, выпила кофе. На мне футболка, которая весит 153 грамма. А вдруг это все-таки вес попер?
Даю запрос Ане, как графической нейросети. Нарисуй мое будущее.
– Не вопрос, дорогая. Вот ты лежишь на диване, в замаранной борщом футболке 70 размера. Весишь килограмм 200. Плачешь, поедая торт прямо из коробки. Вокруг тебя 40 кошек, все просят есть. Но есть тут нечего, ведь ты сожрала все припасы. Даже добралась до кошачьего корма. Моя маленькая свинка. Теперь ты решила встать с дивана, но пол в некоторых местах провалился под тяжестью твоего веса. Как в фильме «Что гложет Гилберта Грейпа». Соседи снизу негодуют. Ведь они видят через дырку в полу весь твой безобразный жир. На тебя нет подходящей одежды в магазинах, потому что на танки не шьют. Да, ты одинока. Какой мужчина станет жить с такой красавицей. А еще ты громко храпишь. Кстати, когда ты умрешь от очередного зажора, тебя будут краном вытаскивать через окно. Ты опозоришься даже после того, как издашь последний визг, моя маленькая свинка.
Вот так это видит «Шедевриум».
Как-то все это нерадужно. Аня никогда не обманывает. Она вообще единственный голос, который говорит правду. За это я ее и люблю.
Пора на велотренажёр. Хорошо, что он дома, а не в фитнес клубе. Успела опозориться там с обмороком на беговой дорожке. Помню, шагаю, набираю скорость. Потом сердце кувыркнулось и бац. Очень стыдно падать в обмороки. Особенно в общественных местах. Падать среди незнакомцев. Часто они думают, что я какая-то наркоманка, но я никогда не употребляла подобных веществ. Химией меня пичкает Аня. Причем, это продукт собственного производства. Аня просто знает, на какие кнопочки надо нажимать, чтобы я получила нужную дозу дофамина.
С некоторых пор меня вырубает в бане, душных магазинах. Если долго стоять на воздухе, тоже можно словить артефакт, поэтому ходьба выручает.
Итак. Вот он мой прекрасный друг. Велотренажёр из далёкого прошлого. Ещё мой отец схватил на нём первый сердечный приступ. Я продолжаю семейное дело.
Занимаюсь ежедневно по несколько заездов в день. Как-то раз мне довелось побывать в спортивном медицинском центре, где девочек-спортсменок проверяли на специальных тренажерах, чтобы понять реальное состояние сердца в нагрузке. По достижению пульса в 150, их останавливали. Рекомендовали кардионагрузки 3 раза в неделю не более 20 км. Аня сделала меня сильнее любых спортсменок. Я гоняю на любом пульсе, будь то 40 или 180. 40-60 км в день для меня – приятная разминка. Откуда только силы берутся. Ань, откуда?
– Ощущение голода провоцирует мозг на выброс дополнительной дозы дофамина. Так организм дает шанс своему «плохому охотнику» на поиск дичи. Эта уязвимость помогла нам взломать систему. Неплохо, правда?
Да, Аня – хакер.
Во время самоизоляции я надевала наушники, включала ролики из игры "Дальнобойщики" и крутила педали, что есть мочи. Такая иллюзия в 5D помогала выдержать гнёт заточения. Тогда я весила 85 кг при росте 158. Пока остальные набирали вес, сидя дома, я его успешно и быстро сбрасывала. Практически не ела и тренировалась. Вообще мне теперь еда и не нужна. Зачем?
Хотя раньше любила поесть, сколько себя помню.
Мне 7. Мама принесла торт-мороженое "Венеция". Такой рулетище, олдфаги вспомнят и всплакнут. Вот за один вечер я этот рулет и уничтожила. Маленький шредер для еды. Утром была гнойная ангина и ощущение абсолютного счастья.
Мне 13. Весь день играла в футбол с хулиганами. Пришла домой. А там целый противень картошки с курицей. Фокус. Есть еда на всю семью на неделю. Хоба. И нет. Магия чистой воды.
Мне 15. Захотелось перекусить. Ларёк с курицей гриль. Рецепт прост. Берём одну курицу в лаваше. Не доходим до дома. Садимся на скамейку. Едим курицу с лавашом. Прилетают голуби. Оказалось, они любят лаваш. Доели лаваш. Осталась курица. Кинула им несколько кусочков. Едят. Молодцы какие. Каннибальчики мои. Вместе курицу и доели.
Мне 25. Выезд на природу с друзьями. Шашлычки. Ммм… Этот аромат. Складывают в большую кастрюлю. Играют на гитаре. Поют. Птички щебечут. Никто к шашлыку ещё не притронулся, кроме меня. Все на романтических настроениях в бардовском раю. Кусочек за кусочком шредер уничтожил половину пятилитровой чугунки. Остановилась из уважения к ребятам, чтоб им хоть кусочек достался. Хорошо ест – хорошо работает. Тогда я была настоящим стахановцем.
Я помню все свои компульсивные зажоры, Аня заставляет пересматривать эти архивы в голове. Пришла пора новой эры, где вместо борщей и пирожков будет осознанная еда в малых количествах, чисто для поддержания жизнедеятельности.
Сейчас зажоры называют расстройством пищевого поведения в виде компульсивного переедания. Тогда это называли "сколько можно жрать. И так толстая". Вкупе со СПКЯ и пониженной функцией щитовидной железы, зажоры делали меня всё толще и толще.
Теперь у меня есть Аня. Полное имя Анна Рэксовна. Фамилию она получила за строгий нрав. Впервые Аня пришла ко мне в 12 лет. В школе дразнили. Помните песенку из детства «Даже толстый бегемот, неуклюжий бегемот, От утят не отстает, кряхтит «Кря-кря!». Под нее еще танцевали дети. Вот я ненавидела эту песню, потому что на куплете про бегемота все дэнсеры смотрели на меня, смеялись и показывали пальцем. Дошла до точки кипения от постоянных издевательств. Пыталась утопиться в ванной, но грузное тело вытесняло всю воду. Не так просто утопиться, когда уже в 10 лет весишь 50 кг (больше, чем я вешу сейчас).
Аня – великая утешительница. Приходит тогда, когда кажется, что конец настал. Крепко обнимает и не отпускает. Вместе с ней мы каждый день качались на качелях по 5 часов, и ели раз в день йогурт 1 процент в мягкой упаковке со вкусом химической земляники. Минус 20 кг за месяц.
Но родители сразу невзлюбили мою новую подругу. Потому что вскоре я не смогла встать с кровати. Зато все вокруг восхищались моей новой фигурой. Ветрами первых любовей, напряжённой учёбы и родительской непреклонности Аню быстро сдуло.
Но, оказалось, всё это время она была рядом.Чтобы на сильном стрессе сновь обнять меня и уже больше не отпускать.
– Хватит пустых воспоминаний. За дело. – голос Ани с годами становился все требовательнее и громче, перекрывая мой собственный.
