Он весело рассмеялся, закрывая блокнот.

- Ты дурак, - вздохнул уже я. – Отдаваться полностью делу не значит, что ты будешь в конечном итоге счастливым. Я пытался. Я бросил всё, чтобы писать, но не стал в итоге счастливым. Да моя жизнь стала спокойнее. Мне не нужно было закрывать сессию, думать о том на какую работу устроится, но я не стал счастливым.

Прошлый я не слышал себя настоящего и просто лёг на свою кровать. Глупец думает, что сможет заснуть, но он ещё долго будет думать о истории Акиры, о том каким персонажем она будет.

И всё, чтобы потом убить её одним росчерком пера, как он делал это с другими персонажами, на которых у него не было времени и места в сюжете.

Акира, она такая же как я.

Осознание этого пришло ко мне только спустя год после её смерти в сюжете.

Она отдавалась вся ремеслу убийства. Ей казалось, что это единственный способ стать полноценной.

Акира не могла быть обычным человеком. Она не могла просто выйти на улицу будучи ребёнком и завести друзей детства. Не могла, будучи юной девушкой найти парня и хороших знакомых, которые ей показали бы жизнь вне своей парадигмы.

Её сильная аура, высокое положение в клане и совершенно другой менталитет, всё это мешало окружающим стать для неё близкими.

Что ей оставалось в этой жизни, кроме как отдаться ремеслу, которое высоко уважаемо в её клане? Да ей нравилось это, но это не значит, что вся жизнь человека может состоять из убийств.

Акира никогда этого не признает, но она несчастна, как был несчастен я, когда отказался от всего ради писательства.

Мы оба притворялись, что отличаемся от обычных людей, которым нужны друзья, общение и прочие низменные потребности людишек.

Я же лучше их, ведь моя жизнь имеет чёткий смысл, которому я посвящу всего себя! Однако, мы уже поставили всё на это и не могли поступить иначе.

Как человек может признать, что его жизнь, посвященная чему-то одну может быть несчастной? Тем более тому одну, что ты всегда лелеешь?

Даже любимое дело может тебя задушить, если у тебя кроме него ничего не будет.

Люди слишком многогранны, чтобы посвящать себя чёткой одной цели.

- Я хотел спасти её…

Хотел помочь ей, ведь понимал почему она заперта в парадигме «убийств».

Акира подсознательно думает, что ничего не представляет из себя без своего таланта убийцы, поэтому отдаёт всю себя этому.

- Мне хотелось показать ей что такое полноценная жизнь.

Апрель вполне могла стать ей другом, они уже признали друг друга. Это было первым шагом на её пути к полноценной жизни.

- Но я вновь убил её.

- Аластор, ты пугаешь меня. Как можно постоянно притягивать к себе проблемы?

Передо мной возник силуэт Лиэля. Его большие голубые глаза с обречённостью смотрели на меня.

Мы вдвоём стояли посреди пустого чёрного пространства.

- Ты можешь…

- Нет, я не могу спасти сам твою подругу, - перебил меня он. – Я не могу сильно вмешиваться в твои дела.

- Тогда что мне делать?

- Ты можешь умереть. Отдай свои последние жизненные силы и Акира будет жить.

- Я не могу. Я нужен Апрель, я нужен Аину, я…

Я сам не хочу умирать.

- Тогда отпусти. Ты уже потерял всех близких в своём родном мире. Тебе не привыкать.

Он всё же следил за мной? Хотя такое могущественное существо не могло не знать о моём прошлом.

- Каждая потеря бьёт больно, - вздохнул я. – Сколько не теряй, пока у тебя есть что терять боль настигнет тебя. Я не хочу просто её отпустить.

- Но не можешь умереть. Выбери уже Аластор, иначе твоё малодушие убьёт тебя. Все рано или поздно умрут. Акира уже умирала в сюжете.

- И я сожалею, - всё же сказал я. – Я сожалею об этом. Когда я понял, насколько на самом деле она была мне близка, то это надломило меня. Мне не захотелось больше писать.

- Ты мог её воскресить.

- Ты же знаешь, что нет, - вздохнул я. – Я бездарь, но бездарь с принципами. Это ниже моего достоинства.

- Или же ты тот, кто боится начать всё сначала. Тот, кто боится попытаться снова и всё снова слить в никуда.

Голубые глаза Библиотекаря видели меня насквозь.

- Почему ты вообще начал читать меня? Что такого привлекло в моих книгах такое могущественное существо?

- Наверное, мы просто оба имеем дурной вкус, - вздохнул он.

- Не такой уж дурной…

- Хотя бы ты любишь своё произведение, - усмехнулся Лиэль. – Ты действительно так сильно не хочешь расставаться с Акирой?

- Я хочу увидеть её искреннюю улыбку, без кровавой усмешки или страшного подтекста. Мне хочется, чтобы она смеялась не от кровавой бойни, а от жизни как таковой. Я желаю увидеть, как человек посвятивший всего себя чему-то одному наконец узрит истинные краски жизни. Такие какие помогла увидеть мне самому Апрель.

- Ты можешь спасти её, но придётся пожертвовать, чем-то.

- Чем же?

- «Сила Творца» больше не сможет исцелять других. Ты пойдёшь на этот риск? Если кто-то рядом с тобой будет ранен, то ты не сможешь его спасти и будешь вынужден смотреть как тот медленно умирает. Этим кто-то может оказаться Апрель, Аин или сама Акира.

- Я буду аккуратнее, я попытаюсь больше не допускать таких оплошностей…

Кого я обманываю? Я не знаю будущего и не могу его предсказать. У меня есть сюжет моей книги, но он не абсолютен. Я не смог предугадать ранение Акиры по нему.

- Может произойти что угодно, но я не могу просто потерять её. В будущем я подготовлюсь лучше. Это всё что я могу сделать.

- Тогда просыпайся. «Сила Творца» твоя по праву, потому ты сможешь использовать её во всю силу, но лишишься части своей привилегии после. Это будет больно Аластор, ведь твоё тело не предназначено для такого количества энергии.

- Не в первый и не в последний раз мне её испытывать.

Если это ради чужой жизни, то это стоит того.

Я проснулся у тела Акиры весь в собственной крови посреди закончившегося сражения между «Чёрными Йокаями» и бандитами Василия.

Убийцы добивали жалкие остатки своих врагов.

Акира всё ещё слабо дышала, и дыра в её груди едва восстановилась. Она была бледной как смерть от недостатка крови и в любой момент могла умереть.

После видения с Лиэлем я знал, что нужно делать.

Мои руки схватили её за плечи и притянули грудь Акиры к моей собственной. «Сила Творца» на этот раз исходила из моей груди и окутала наши тела, что прижимались к друг другу.

Я ощущал как моя грудь плавится от количества энергии, что исходила от меня. Это отличалось от обычной колючей и ноющей боли. Мне хотелось отпрянуть от Акиры, заставить эту боль машинально исчезнуть, но я подавлял это чувство.

Если я отпущу Акиру она умрёт. Сжав зубы, я продолжал держать её тело.

Боль резко прекратилась. Я ощутил опустошение, словно часть моей души пропала. Слабость вновь пыталась меня застигнуть.

Я почувствовал, как что-то забилось рядом с моей грудью.

- Что ты делаешь, Аластор?

Руки Акиры оживились, и она положила их мне на плечи слегка отталкивая моё тело.

Цвет лица Акиры стал менее бледным, а живые глаза побегали по миру вокруг.

- Ты жива… - сухим голосом сказал я.

- Действительно…

Она коснулась своей груди, в которой больше не было дыры и посмотрела на меня.

- Не смотри…

Акира прикрыла своё порванное кимоно руками, чтобы никто не мог видеть её обнаженных грудей. Я впервые увидел её смущённый румянец. Это стоило того…

Моё тело неспособное удерживать голову прямо повалилось в бок.

- Что с тобой?

Акира вовремя успела меня схватить, и я оказался у неё на руках.

- Я… - даже сил говорить у меня не осталось.

Моя слабая рука потянулась к лицу Акиры, такому недоумённому и непривычно спокойному без былого ехидства и хитрости.

- Не нужно говорить, - вздохнула она. – У тебя ужасный вид. Конечно, кровь идёт твоим алым волосам, но у тебя буквально весь костюм в ней.

- Спас… - всё же вымолвил я. – Те-бя.