– Вы, товарищ подполковник, точны как часы, – мило улыбнулась она.
– Ну так...
– Вы меня, конечно, извините, что я не захотела идти к вам, в милиции так тоскливо... Зато у меня тепло и уютно...
Она провела его в глубь квартиры, показала на кожаное кресло в гостиной.
– Чай, кофе? Или чего покрепче?
– Кофе, если можно. Покрепче нельзя – я за рулем...
– Да я тоже за рулем. Но мне сегодня никуда не надо ехать. Сегодня я весь день дома...
Что это, намек на свободный вечер или просто констатация факта? Степан внимательно посмотрел на Нику. Не похоже на то, чтобы она заигрывала с ним. И наряд на ней отнюдь не сексуальный. Дорогой спортивный костюм, домашние тапочки, стилизованные под кроссовки. Для флирта она бы надела что-нибудь шокирующее. Платье, например, не обязательно короткое, но в обтяжку – при ее фигуре это выглядело бы очень сексуально. Можно было бы надеть домашний халатик с глубоким откровенным вырезом. Но ничего этого нет.
Степан заметил, что в комнате появился телевизор. И не простой, а жидкокристаллический. Ника проследила за его взглядом, слегка смущенно улыбнулась.
– Вот, вчера купила, без телевизора как без рук, или, лучше сказать, без глаз... Да, я понимаю, вас интересует, откуда я взяла деньги? Может, у меня еще один тайник был...
– Если был, почему сразу не сказали?
– Вы же не спрашивали...
– Зато я спрашивал у вас про ваших друзей. Вы сослались на какие-то тайны...
– Это не какие-то, а мои личные тайны...
– Вероника, вы должны понимать, что я интересуюсь вашей жизнью не из праздного любопытства. Вот вы не сказали мне, что у вас были отношения с господином Сафроновым. А ведь он запросто мог навести воров на вашу квартиру...
– Кто, Сафронов?! Воров?! Вы шутите?.. Зачем ему это? У него и без того денег куры не клюют... А откуда вы про него знаете? Ах да, вы, наверное, наводили справки...
– Ну вы же хотите, чтобы мы нашли пропажу. И мы этого хотим. А наводить справки – это наша работа... Кстати, Сафронов подарил вам часики «Шопард», вспоминаете? Думал, на удачу. А вышло, на беду. Машину он разбил... Выходит, что вы, Вероника, не его талисман...
– Может быть, я не знаю...
– Зато вы приносите удачу другим людям. Например, господам Будякину и Брайнину...
– Вы и это знаете, – смиренно вздохнула Ника.
– А вы не думайте, что милиционеры глупее журналистов...
– Да я и не думаю.
– Да, задали нам работы, Вероника Сергеевна. Могли бы сразу рассказать про своих друзей. А то какие-то тайны... Любят они вас, Вероника. Вижу, что любят. Кто из них телевизор купил?
– Борис, а что? – с вызовом спросила Ника.
– Ну вот, вы уже злиться начинаете. А чего злиться, не знаю. Друзьями гордиться надо, а вы их стесняетесь...
– Кто вам такое сказал, что я их стесняюсь. Да, у меня есть друзья. И я ими в самом деле горжусь!
– Вот и замечательно... Жаль, что я не могу обойтись без неудобных вопросов. Работа такая... Насколько мне известно, вы дружите сразу и с Будякиным и с Брайниным одновременно. В смысле, встречаетесь то с одним, то с другим...
– Вы хотите знать, как я к этому отношусь?
– Нет, я хочу знать, как к этому относятся они. Они знают друг про друга?
– Ну, вообще-то знают...
– Не думаю, что они в восторге друг от друга.
– Я тоже так не думаю, – совсем невесело улыбнулась она. – Но что есть, то есть...
– Между вашими друзьями не было стычек?
– Ну что вы, они же люди цивилизованные. К тому же у Сергея режим работы очень удобный. Ну, для меня во всяком случае. Две недели в Новороссийске проводит, там у него дом, терминалы, танкеры. И семья тоже там. Потом он сюда приезжает. Когда на неделю, когда на две. А пока его нет, я с Борисом встречаюсь. И то не каждый день. У него еще одна любовница есть. Дифференциальная.
– Это как?
– Да очень просто – сегодня одна, завтра другая. Только я у него постоянная. Потому что я ему удачу приношу. И вообще ему хорошо со мной...
– Извините за нескромный вопрос: вы у кого гостили в ту ночь, когда вас обворовали? У Сергея или у Бориса?
– Когда Сергей приезжает, я у него обычно ночую. А Борис ко мне сюда ездит. Как бы на правах хозяина. Он же мне эту квартиру подарил. Я раньше с родителями жила, здесь, в Битове. А тут такой подарок. Борис хотел в Москве мне квартиру купить, но я отказалась, мне и здесь хорошо...
– Это хорошо, что вы любите наш город. Но на вопрос вы так не ответили. Где вы были ночью, когда вскрыли вашу квартиру.
– А-а, это... – замялась Ника. – Да у подруги была...
– А чего так неуверенно?
– Да сама не знаю, зачем я к ней поехала. Встретились, разговорились. Ну, она меня к себе пригласила, на чашечку кофе. А потом вдруг мартини появилось. А я мартини обожаю, могу хоть... В общем, это неважно...
– А что важно?
– Да то, что я только утром от нее уехала, то и важно...
– А что за подруга? Если можно, расскажите о ней поподробней.
Подруга запросто могла оказаться наводчицей. К тому же и прямой соучастницей. Пока она держала Нику дома у себя, ее сообщники вскрыли ее квартиру.
– Да что рассказывать. Аида ее зовут. Вообще-то ее зовут Аделаида, но нам это имя не нравилось, да и ей, кстати, тоже. Вот она его и сократила. Была Аделаидой, а стала Аидой, так вроде ничего...
– И давно вы знакомы с этой Аидой?
– Еще с института. Мы с ней в одной группе учились. Сама она откуда-то из-под Твери. Хорошая девчонка, только колхоза в ней было много. Мы с Тонькой шефство решили над ней взять – ну, чтобы она городской побыстрей стала. И знаете, мы ее быстро обтесали. Она все наши столичные примочки-заморочки на лету схватывала. Вообще, хорошая девчонка. Умница, красавица, спортсменка... чуть «комсомолка» не сказала... Комсомола-то уже давно нет, а то, что красавица и спортсменка, – это было. Только счастья ей это не принесло...
– Чего?
– Да она сколько училась, все одного перца любила. Упакованный такой мужичок, на «Хонде» ездил. Но Аида его любила. Бегала за ним как собачка. У него жена, дети, говорят, любовница была. И еще Аида ко всему этому. Самой смешно – сам он никакой – маленький, тощий, ни рожи, как говорится, ни кожи. И Аида его такого любила. Мало того, он-то ее и за человека не считал. Хочет – встречается с ней, не хочет – месяцами где-то пропадает. Как зачешется, снова звонит ей, куда-нибудь в номера зовет. Аида счастливая была после таких встреч. Мы ей говорили: дура, опомнись, он же тобой пользуется. А она: нет, девочки, он на мне скоро женится... Представляете, три года за ним бегала как собачонка. Столько парней классных мимо себя пропустила. А потом ее сморчок в аварию попал, что-то у него там с позвоночником было. Жена его бросила, забрала ребенка и тю-тю, вроде бы с каким-то хахалем куда-то уехала. В общем, Аида к нему переселилась, выхаживала его, дерьмо из-под него выгребала. Учебу забросила, еле-еле на тройки сессию сдала, но сдала. Целый год она за ним ходила. И выходила. Поправился мужик, на ноги встал. Ну а потом, как говорится, за пирок да за свадебку...
– Ну вот, а вы говорите, счастья у Аиды не было.
– Да какое там счастье, он же не на ней женился. На какой-то колоде женился. Аида же, как всегда, в пролете. Он ее еще, гад, успокаивал, мол, все равно встречаться с ней будет...
– Она далеко его послала?
– Да послала. Институт закончила и уехала из Москвы, к себе в Тверь подалась. А могла и в Москве устроиться. Не захотела. Из-за этого перца все... Я всегда говорила: мужикам доверять нельзя. Они нами пользуются, и мы должны ими пользоваться... Э-э, кажется, меня не туда понесло, – виновато улыбнулась Ника.
– Да, сволочной мужик попался, козел по жизни, – осуждающе качнул головой Степан.
– Кстати, его потом сам бог наказал... Мне потом Тонька рассказывала, этот случай через ее газету проходил. В общем, этот козел... Петр его звали, что ли. Фамилию не помню: то ли Гладышев, то ли Катышев, а может, Гадышев. Короче говоря, он с женой поругался. И та его ножом пырнула. Прямо в сердце попала, мгновенная смерть. Ну а потом таблеток каких-то наглоталась и за ним, транзитом, на тот свет...
