– Ну, я девушка не замужняя, свободная. Скажем так: я ночевала у друга... – в раздумье ответила она.

– И часто вы у него ночуете?

– Когда как. Но чаще я ночую дома... Вас интересует, с кем?

– К сожалению, да, интересует... Видите ли, в чем дело, преступники проникли к вам в квартиру именно в момент вашего отсутствия. Значит, они знали, когда вас не бывает дома. К тому же преступники были в курсе, что и где вы храните. В общем, возникает мысль, что они действовали по наводке...

– Вы, наверное, думаете, что преступников мог навести кто-то из моих друзей? – с нескрываемым сарказмом спросила Ника.

Она сидела в кресле в эффектной позе. Нога за ногу, руки грациозно собраны на коленке, плечи расправлены, голова высоко поднята вверх. Она стоила того, чтобы ею любовались...

– Вы говорите о своих друзьях во множественном числе, – заметил Степан. – Сколько их у вас?

– Боюсь, что этого я не могу сказать, – вальяжно покачала она головой.

Степан в ответ лишь надменно усмехнулся. Похоже, эта Ника из той породы хитромудрых лисичек, которые и рыбку хотят съесть, и на волчий хвост не сесть. Что ж, это ее право потерпевшей – держать в секрете свои интимные связи. В таком случае шансы найти преступников падают до минимума. И если Степан со своей командой не сможет раскрыть кражу, то пусть она пеняет на себя. А свое журналистское расследование пусть засунет в то самое место, где она хранит свои тайны...

Он не стал выяснять подробности из личной жизни потерпевшей. Заставил Нику писать заявление, где обязал составить подробный перечень пропавших вещей. Когда прибыла оперативно-следственная группа, передал ее на руки Эдику Савельеву и Сане Кулику, а сам отправился в ОВД. В конце концов, он – начальник криминальной милиции и не обязан сам искать преступников. Его дело – организовывать, руководить и направлять. А также получать и анализировать сопутствующую расследованию информацию.

Через два дня на утренней планерке он затронул вопрос кражи в квартире гражданки Дробышевой Вероники Сергеевны. Уголовное дело по этому факту было возбуждено, план оперативно-розыскных мероприятий составлен, эксперты обнародовали результаты своих криминальных исследований. Результат, правда, почти нулевой – преступники не оставили отпечатков пальцев и сигаретных окурков тоже – это в кино «бычки» на каждом углу вперемешку с пуговицами, чеками из химчистки, железнодорожными билетами. В жизни тоже так бывает, но редко и не в данном случае. Похоже, преступник попался грамотный.

– Что удалось выяснить про саму Веронику? – спросил Степан у Савельева. Он взял на себя это дело, с него и спрос.

– Есть кое-что интересное, – загадочно улыбнулся Эдик.

– А конкретно?

– Очень выдающаяся особа, скажу я вам.

– Известная журналистка как-никак.

– Да какая там журналистка, – весело махнул рукой Савельев. – В общем, я с одной ее бывшей подружкой разговаривал. И не только с ней... Кстати, подружек у нее много, и все почему-то бывшие. То ли Ника зазналась, то ли те не могут ей простить ее успех...

– Какой успех?

– Степан Степаныч, ну ты же был у нее в квартире. И машину ее видел. Богатая квартира, машина «Мерседес», почти сто тысяч долларов на руках, куча драгоценностей... Откуда у нее все это?

– Это ты у меня спрашиваешь? – нахмурился Степан. – Ты свою риторику в сейфе закрой, а мне голые факты давай...

– А ничего, что эти голые факты строятся на голом теле?.. Короче, Ника эта – девочка еще та. Уроженка нашего славного городка, двадцать четыре года от роду, закончила факультет журналистики МГУ, в настоящее время числится сотрудником газеты «Мега-Экспресс».

– Почему числится?

– Так потому, что не особо напрягается. Если одну-две статейки в год набросает, то, считай, хорошо. У нее в свое время с учредителем этой газеты роман был. Вот он по блату и пристроил ее в редакцию. Но она там больше числится, чем работает. Хотя на презентациях – ну, куда журналистов пускают – там она первая. Короче, журналистские корочки ей больше для тусовки нужны, чем для дела...

– Чем же она на жизнь зарабатывает?

– Папы богатые у нее. В смысле, папики – ну, спонсоры то бишь...

– И много спонсоров?

– На данный момент трое, – лыбился Эдик.

– Разве так бывает?

– В том-то и дело, что бывает. У нее сейчас два спонсора активных, а один пассивный...

– Чего?

– Ну, не в смысле ориентации, а жизненной позиции. Один ухажер – так, от случая к случаю с ней, и то, если она сама позвонит...

– Точно, пассивный.

– Вот и я о том же. А два других активные. Сами ей звонят, сами к ней наезжают, в общем, набиваются...

– И как же она их чередует?

– Этого я не знаю. Видимо, как-то договариваются...

– Ты пробил этих деятелей?

– А то! Оба из Москвы. Сергей Будякин и Борис Брайнин. И тот и другой – миллионеры. Будякин занимается перевалкой нефти за рубеж, у него в Новороссийске свои терминалы и танкеры. Брайнин владеет банком «Альфа-Максимус». В общем, денег у этих ребят хватает. Так что Ника не испытывает недостатка в наличности. Про подарки я и не говорю. Брайнин квартиру ей в Битово подарил, Будякин – «Мерседес». Мебель, драгоценности – все от них. Да и не только они стараются. До них Ника романы с новорусами попроще крутила, но шубки норковые, жемчуга имела...

– Щедрые у нее ухажеры, – заметил Степан.

– Да уж, щедрые, держи карман шире. У этого Брайнина снега зимой не допросишься...

– Но ты же говоришь, что это он квартиру Нике подарил. Неплохая, скажу, хатка...

– Другой бы не подарил. А ей подарил... Баба она смаковая, с этим не поспоришь. Но таких красавиц в Москве и без нее хватает. Но не всем такие подарки дарят, далеко не всем. Ника, говорят, особенная баба. Она как тот талисман на удачу. Еще первые ее ухажеры заметили, что все подарки окупаются. И с Брайниным такая же история, и с этим, с Будякиным. Брайнин квартиру Нике подарил, так он сразу тендер какой-то крупный выиграл, о котором, говорят, даже мечтать не мог. А после того как Будякин «мерс» ей подарил, его фирма получила особый сертификат Международной организации стандартов... Вот и я думаю: может, и мне что-нибудь ей подарить? – весело улыбнулся Эдик.

– Дарить, наверное, мало – надо еще и переспать, – хмыкнул Степан. – Справишься?

– Так это дело нехитрое...

– Хитрость в том, как эту Нику поделить. Скажи, между ее ухажерами стычки бывали – ну, на почве ревности или там неудовлетворенности?

– Информации на этот счет нет. Может, и случалось что. Хотя вряд ли. Будякин – человек женатый: Брайнин по жизни холостяк, короче, ни тот, ни другой жениться на Нике не собирается, а раз так, то никаких обязанностей у нее перед ними нет...

– Это она так считает. А если тот же Брайнин или Будякин считают, что Ника им по гроб жизни обязана?! Может, кто-то из них решил отомстить ей, поэтому и дал наводку на ее квартиру. Или своих спецов на кражу послали...

– Да теоретически такое, конечно, возможно. Но практически... Я изучал прошлое этих деятелей. Не судимы, не привлекались, в криминале не замечены. Если раньше за ними ничего не было, то сейчас они тем более в криминал не полезут, ни к чему им эта головная боль. Я-то, конечно, допрошу этих огурцов, но не думаю, что это даст результат. Они люди серьезные, со связями, начну давить – сразу в стойку встанут. Про разрешение на обыск я даже не говорю – по ушам нам дадут, а не санкцию...

Кража – преступление, можно сказать, банальное. На основании пустых предположений бизнесменов в разработку не возьмешь – прокурор постановление не подпишет, да и само по себе дело это очень хлопотное, если не сказать, неоправданно хлопотное. Так что придется прибегнуть к испытанной методике. На все украденные вещи ставится «сторожок», и как только одна из них всплывает где-нибудь на барахолке, в ломбарде или еще где, начинается работа. Кто купил, кто продал и так далее и тому подобное – по цепочке до самого вора, а там и наводчик и даже заказчик всплыть может. Но это еще не все.