А еще в отличие от всяких понтовых яхт, я точно знала, где какие функциональные узлы здесь располагались, за что отвечали, во всяком случае, основные. Более того, я за последний год даже научилась проводить на них диагностику и несложный ремонт.

Конечно, речь шла о весьма примитивных и часто повторяющихся вещах, но, тем не менее, учитывая мои стартовые умения и навыки, для меня это был существенный прогресс. А некоторые части этого дикобраза вообще были мне знакомы вплоть до винтика, точнее до магнитного шва. Ибо сама с отверткой наперевес там все облазила. Произошло это на спор, но не суть.

Наши взаимоотношения с Кириком и Миррой давно переросли чисто партнерские, и превратились во вполне дружеские, но иногда вот без пререканий не обходилось.

Когда год назад я поняла, что мне все-таки очень-очень необходим свой корабль, я рассматривала разные варианты.

Новый стоил вдвое дороже тех пяти миллионов, которые озвучил Юрген, поэтому отпадал сразу. Правда с остальными вариантами ситуация была не сильно лучше. Подержанный как раз и стоил от трех до пяти, но у меня не было понимания, по каким параметрам этот подержанный корабль выбирать.

Выбрать новый по заводским характеристикам я бы смогла. А вот как определить, насколько сильно завышена стоимость на то барахло, которое продавец пытался сбыть с рук, и как определить его реальное состояние, когда ты вообще бесконечно от этой темы далека?

Да и по наличности у меня на руках, с учетом моих накоплений с премий, тогда было лишь процентов двадцать от нужной суммы, которую просили за приличный с виду корабль на ходу.

Мне пришлось бы брать заем на черном рынке, под уже достаточно нехилый процент, и лучше было бы его вернуть до отлета. Ибо ребята там орудовали серьезные, ссориться с такими не хотелось от слова совсем. Увеличивать количество тех, кто жаждал бы до меня добраться после побега не слишком умное поведение. Потому влипать в абы что, чтобы еще потом за это расплачиваться, не хотелось вдвойне.

Но иногда бывает так, что живешь ты, пусть и не идеально, но, уже вполне вписавшись в текущую действительность. И что-то в этой действительности менять, уже не кажется таким уж необходимым. Ведь и так все не плохо!

Ну и пусть, что над тобой дамоклов меч болтается, не факт же, что он упадет, верно?

А потом происходит что-то, что снова переворачивает твой мир верх тормашками.

Вот так и я. Первый год здесь я действительно осваивалась. Было слишком много нового к изучению и осмыслению, чтобы реально что-то серьезное предпринимать для того, чтобы продвинуться в своем желании вернуться домой, или хотя бы выбраться из корпоративной зоны.

Тревога о том, что однажды я на чем-то дурацком все же попадусь, и для меня это плохо закончится, конечно, меня не отпускала. Но на фоне остальных проблем постепенно ушла на второй план и стала чем-то абстрактным.

Я еще в самом начале выяснила, что улететь обычным коммерческим рейсом нельзя. Ведь обремененным долгами сотрудникам на внешний перелет нужно было получать разрешение от блока управления персоналом.

Лже-профиль, даже очень качественный, мне бы не помог. Перед посадкой, насколько я смогла выяснить, на контроле сканировали не браслет, а параметрические данные напрямую, то есть голову и руки. В таких вот важных ситуациях, как и при посещении банка, или совершении юридически значимых действий, опирались на них, а не на браслеты.

А параметрические данные включали в себя не только внешний рисунок лица и ладоней, а полный слепок головы от черепа до мягких тканей и сосудов. Как и слепок ладоней. Изменить или подделать такое вроде как было практически невозможно.

Даже если бы удалось изменить внешность со сложной пластической операцией, где отрезали или наращивали часть черепа, внутренние изменения все равно не были настолько существенными, чтобы машина, которой поставили цель найти беглеца, тебя не опознала.

Так что этот вариант я исключила практически сразу.

А после повышения я вообще воспряла, подумав, что может все не так уж все и плохо в этой жизни. Ведь меня выделили, доказав, что ничем я местных спецов не хуже! А вот в чем-то даже лучше оказалась.

И все равно эта фоновая тревога заставила меня периодически хоть что-то в ленивом режиме искать и предпринимать. Вот стартовую летную лицензию получить, например, чтобы хотя бы освоить азы в этом нелегком деле. Деньги откладывать, ибо сбережения можно было в любой момент конвертировать во что-то, что сможет меня спасти. Ну, и успокаивать себя, что вот же я, какая молодец, хотя бы лежу в направлении цели.

И все же еще почти через год случились события, которые заставили меня все-таки начать шевелиться куда более интенсивно.

А случился тогда массовый побег не откуда-нибудь, а из питомника. Так здесь называли место содержания людей с базовым генотипом, которые считались собственностью корпорации.

Не то, чтоб прямо массовый. Сбежали всего трое, двое мужчин и одна женщина. Кроме их изображений и особых примет никакой информации о них я так и не узнала. Почему и как они решились на этот отчаянный поступок, подробностей выяснить тоже не удалось.

А вот технические подробности, как их поймали, хотя они даже браслеты нужные сумели раздобыть, любители сплетен смаковали очень долго. И да, все угорали над тупостью всяких привилегированных, которые только для одного и годятся.

Хотя вот мне ничего глупого в их поведении не увиделось. Их просто загнали в угол, предварительно накрыв всех сообщников, которые им обещали помощь в побеге с планеты. Последних вроде как службе безопасности за вознаграждение кто-то из своих же знакомых и сдал.

Учитывая стартовые условия данного побега, и то, что, не имея представления об устройстве города-планеты, они в нем целых три дня умудрились скрываться, у меня эти люди, наоборот, вызвали уважение. Я была уверена, что их найдут раньше. Но все видели только то, что желали видеть.

А еще я наглядно пронаблюдала, на что похожа ситуация, когда корпорация кого-то ищет и очень-очень хочет найти. Пока их не поймали, вся планета в блокаде сидела не много ни мало, а целых три дня. Далеко не ради каждого беглеца такой треш устраивали.

И да, я потом даже по долгу службы вместе с подчиненными потери от простоя считала. И только по одному моему маленькому сегменту бизнеса астрономическая сумма получилась от одних только штрафов за нарушения сроков отправки готовой продукции.

Причем руководство посчитало эти убытки чем-то незначительным на фоне возможных репутационных потерь. И вот глядя на всю эту ситуацию, я очень-очень сильно напряглась. Можно сказать, очнулась от такой уютной зоны комфорта, которая невольно у меня тут, но все же сформировалась.

Параллельно, я тогда осмелела и даже попыталась задружиться с поведенщиком-исследователем из блока перспективных разработок, который работал как раз с питомником. Мне хотелось понять, что именно там произошло, почему они вдруг решились бежать. Хотя раньше таких вот провокационных поступков за мной не водилось.

Тот спец дружить, ну, вообще в первую очередь не только дружить, был очень даже не против. Но вот все, что касалось инцидента, обсуждать категорически отказывался. Так что я, так ничего не узнав, отстала, решив не испытывать судьбу. В конце концов, важнее было сосредоточиться на поиске вариантов, чтобы выбраться самой.

Изучив возможности улететь рейсами нелегальными, поняла, что там вообще можно было еще хуже попасть, чем сейчас. Например, на работорговцев нарваться, поэтому эти варианты мне не понравились.

И вот тогда начались мои безуспешные поиски, как все же приобрести собственный корабль, и при этом не привлечь к себе внимание. И это все при том, что настоящей космической летной лицензии у меня не было, и не предвиделось. Так что мои намерения взять судьбу в собственные руки, были, мягко говоря, самонадеянными.

Но бездействовать стало выше моих сил! Так что искала я как раз в подобных местах, в анклавах, где контроль в отличие от космопортов был не такой жесткий.