СЕРИЯ «ИРЛАНДСКИЕ КОРОЛИ»

1 ИРЛАНДСКИЙ СПАСИТЕЛЬ (АНАСТАСИЯ&ЛИАМ)

2 ИРЛАНДСКОЕ ОБЕЩАНИЕ (АНАСТАСИЯ&ЛИАМ)

3 ИРЛАНДСКИЙ ОБЕТ (АНАСТАСИЯ&ЛИАМ)

4 ИРЛАНДСКИЙ ПРЕДАТЕЛЬ (СИРША&КОННОР)

5 ИРЛАНДСКАЯ ПРИНЦЕССА (СИРША&КОННОР)

6 ИРЛАНДСКИЙ ТРОН (СИРША&КОННОР)

1

АНА

Мой мир завертелся вокруг меня. У меня кружится голова, как будто я могу упасть в обморок. Я смутно осознаю, что хватаюсь за столешницу для поддержки, глядя в горящие зеленые глаза великолепной женщины, стоящей передо мной со скрещенными на груди руками и смотрящей на меня так, словно я ее злейший враг.

Что, я полагаю, если то, что она сказала, правда, так и есть.

— Я Сирша О'Салливан. Я невеста Лиама. А кто ты, черт возьми, такая?

— Что вы имеете в виду, говоря, что вы его невеста? — Спрашиваю я, сосредотачиваясь на первой части в попытке избежать ответа на вторую. — Я… он не упоминал…

— Ну, он бы не стал… или стал, если бы держал в своем доме другую девушку? — Сирша выглядит недовольной, качая головой. — Я хочу сказать, что я в это не верю, но в некотором смысле это придает некоторым вещам больший смысл…

— Нет. — Я твердо качаю головой, потому что, даже если она быстро приходит в себя, я отказываюсь в это верить. — У него нет невесты. Он бы сказал мне, он бы не…

— Что НЕ? — Сирша пристально смотрит на меня, и я замечаю, как что-то блестит у нее на пальце в освещении квартиры, что-то, на что я не хочу смотреть слишком пристально, чтобы не признать это.

Но Сирша явно не собирается предоставлять мне такую роскошь. Она поднимает левую руку прямо перед моим лицом, ее собственное сморщено от гнева, губы тонкие и поджатые.

— Да, — огрызается она, и снова проскальзывает легкий намек на гэльский акцент. Мне нравится так слышать Лиама. Благодаря этому его голос звучит мягко, как сливки, смешанные с виски, как кофе по-ирландски, и так же он полон тепла, когда акцент проскальзывает в его голосе, потому что он возбужден. Я ненавижу слышать это в голосе этой женщины, резком и пронзительном, врезающемся в меня и заставляющем думать о Лиаме прямо сейчас, в этот момент, вот так, когда есть очень реальный шанс, что он лгал мне. Или, если не лгал активно, лгал по недомолвке.

Как он мог не сказать мне, что у него есть невеста?

Я была с Александром, я полностью признала это, как и свои чувства к нему. Но я не была к нему привязана. Я не… Я обещала остаться с ним, это правда. Я сказала, что люблю его. Несмотря на то, что моя связь с ним была связью кого-то, кто принадлежит ему, я имела ввиду это, когда произносила их. В глубине души я не могу утверждать, что Лиам, который был помолвлен до, сильно отличается, но все же…

Как он мог не сказать мне?

Сирша машет рукой у меня перед глазами, словно пытаясь вернуть меня в настоящее.

— Посмотри на это хорошенько, — огрызается она. — Кольцо моей бабушки, которое Лиам Макгрегор надел мне на палец в присутствии моего отца, дяди и отца Донахью, обещания, данные нами обоими перед всеми тремя и Богом. Итак, кто бы ты ни была, я была бы благодарна, если бы ты рассказала мне, что ты делаешь в квартире моего жениха.

Я открываю рот и снова закрываю его, ошеломленная видом кольца на ее пальце, овального бриллианта, сверкающего на солнце, в обрамлении изумрудов того же ярко-зеленого цвета, что и ее глаза. Натуральные изумруды, а не чрезмерно темно-зеленые, как у созданных в лаборатории. Оправленные в желтое золото, по бокам филигранного кольца. Оно выглядит как семейная реликвия, антиквариат.

Мне становится дурно при мысли о том, как Лиам надевает это кольцо ей на палец с обещанием. Кольцо ее бабушки. В присутствии священника. Эти вещи имеют вес. Не только для него, Сирши и меня, но и для ее семьи. И, в более широком смысле, я подозреваю, что и для организации, которой он руководит, тоже. Я не знаю всех тонкостей ирландской преступности. Я едва знакома с братвой, но мой отец был в этом замешан. В последний раз, когда я была замешана в делах преступной организации, меня пытали почти до смерти. С тех пор я пыталась избегать этого, явно с ограниченным успехом. Сначала Алексей, а теперь Лиам, который, вероятно, играет в опасную игру, если верить этой женщине. Но я едва могу думать об этом. Все, о чем я могу думать, это о том, что он обещал жениться на другой. Он был в моей постели, внутри меня, доставлял мне удовольствие и выкрикивал мое имя, когда я неоднократно делала то же самое для него. Он поклялся мне, что любит меня, сдерживал свои поцелуи и свое желание, ожидая, что я почувствую то же самое, заставляя нас ждать, чтобы снова заняться любовью, пока я не забуду Александра. И все это время он делал это… будучи помолвленным с кем-то другим?

Я не могу в это поверить. Я не могу.

Сирша опускает руку, глядя на меня с разочарованием, написанным на ее красивом лице.

— Ты что, идиотка? — Спрашивает она, прищурив глаза. — Я уже дважды задала тебе вопрос…

Мои мысли возвращаются к тому, что она сказала раньше. Имя.

— Отец Донахью, — выпаливаю я, и Сирша прищуривает глаза.

— А что насчет него?

— Ты сказала, что он провел вашу… вашу помолвку? Что ты имеешь в виду? — Сама идея этого кажется мне странной. Я никогда не представляла себе помолвку иначе, чем когда мужчина сделает мне предложение в какой-нибудь романтической обстановке. Софию не столько обручили, сколько затащили в собор вместе с Лукой и Доном Росси, и решение о помолвке Катерины было принято без ее подарка, а ее свадьба была столь же поспешной.

Сирша вздыхает.

— Это традиция королей, когда самый высокопоставленный из них собирается жениться. Он подписывает документ в присутствии священника, будущей невесты и двух членов ее семьи мужского пола. — Она пожимает плечами. — Все это очень архаично, как и многие их традиции, но не лишено своего очарования. И, — добавляет она, прищурив глаза. — Лиам провел эту церемонию со мной. Итак, это возвращает меня к вопросу…

— Отец Донахью, — снова выпаливаю я, и Сирша закатывает глаза, но я не останавливаюсь, чтобы дать ей выговориться. — Он на Манхэттене. Ты там живешь?

— Нет. — Сирша смотрит на меня так, как будто я немного туповата. — Я живу здесь, в Бостоне. Со своим отцом…

— Так как же он мог обручиться?

Сирша делает долгий, медленный вдох через поджатые губы, как будто ей требуется все ее терпение, чтобы продолжать говорить со мной.

— Мы были на Манхэттене, когда это исполнялось, — говорит она медленно, словно обращаясь к идиотке или ребенку. — На второй свадьбе Виктора Андреева и Катерины. Мой отец хотел, чтобы это подтвердилось до того, как Лиам уедет в какую-то деловую поездку… — Ее глаза снова сужаются, и я вижу, как она складывает кусочки воедино.

— Я спрошу тебя еще раз, — наконец говорит она. — Какого хрена ты делаешь в квартире моего жениха? И кто ты для него?

К явному отвращению Сирши, и моему, если честно… я разрыдалась. Потому что больше не могла этого отрицать. Если бы она лгала, она бы не знала отца Донахью. Она определенно не была бы на свадьбе Виктора и Катерины, на которой она, вероятно, присутствовала вместе с Лиамом. При мысли о том, что они были вместе на свадьбе, держались за руки, танцевали, смеялись, меня тошнит.

Я смотрю на кольцо у нее на пальце и знаю, что она говорит правду. Это видно по ее осанке, по тому, как уверенно она говорит, как все части сочетаются друг с другом. Он держал это в секрете от меня, и вот как я это узнаю.

У меня подкашиваются колени. Слезы текут по моему лицу, когда я прикрываю рот другой рукой, сдерживая глубокие, судорожные рыдания, которые угрожают вырваться наружу. Сирша с разочарованным отвращением качает головой, отворачиваясь от меня. Мне требуется секунда, чтобы понять, куда она направляется… в сторону спальни Лиама.