Управление являлось делом сложным и трудным: ведь трудящиеся при капитализме не могли получить необходимый опыт, у них не хватало знаний.

Шаг за шагом налаживалось производство, зарождалась и крепла новая, сознательная дисциплина.

Когда рабочие приняли дела на ставшей народной Ликинской фабрике, они столкнулись с полным развалом фабричного хозяйства. В кассе правления насчитывалось всего 42 рубля 60 копеек. Не было топлива. Прежний хозяин порвал связи с фирмами, поставлявшими хлопок. Но ликинские рабочие в самый короткий срок пустили фабрику, которая бездействовала более 12 недель. Прошло несколько месяцев — и фабрика сумела погасить унаследованную от фабриканта задолженность по заработной плате и дала значительную прибыль.

С древних времен до наших дней дошел миф об авгиевых конюшнях. Обширные конюшни царя Элиды Авгия не убирались в продолжение многих лет. Казалось, что очистка их является непосильной задачей. Но герой греческой мифологии Геракл нашел радикальное решение. Он пустил в конюшни воды протекавших поблизости двух рек. Они и унесли весь навоз.

Подводя в 1921 г. итоги четырех лет Октябрьской революции, В. И. Ленин использовал это сравнение. «Каковы были главнейшие проявления, пережитки, остатки крепостничества в России к 1917 году? Монархия, сословность, землевладение и землепользование, положение женщины, религия, угнетение национальностей. Возьмите любую из этих, авгиевых конюшен»… вы увидите, что мы их вычистили начисто»^{105}.

Революция бурлящим, живительным потоком пронеслась по необъятной стране. Он проник во все поры общества, вычищая, унося старое, отжившее.

Сословия, звания, титулы… Трудно представить себе, что всего 70 лет назад жители нашей страны с самого рождения не были равными, а принадлежали к различным неравноправным сословиям. Революция положила этому конец. Декрет ВЦИКа и Совнаркома от 11 ноября 1917 г. упразднял «все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения»^{106}. Отменялись всякие звания (дворянин, купец, мещанин и пр.), титулы (княжеские, графские), наименования гражданских чинов (тайные, статские и прочие советники).

Великие преобразования происходили в деревне. На основании ленинского Декрета о земле крестьяне проводили конфискацию помещичьих имений, делили между собой землю. К весне 1918 г. в основном завершилась ликвидация класса помещиков. Земельные угодья, скот, инвентарь перешли в руки крестьян. С помещичьим гнетом было покончено навсегда.

Так впервые в истории целый эксплуататорский класс был ликвидирован — ликвидирован революционным путем. Это — одно из крупнейших завоеваний революции. Уже в то время произошли кардинальные изменения в расстановке классовых сил в деревне. Исчезла категория самых обездоленных представителей крестьянства — помещичьих батраков. Значительная часть бедноты, увеличив свои наделы, достигла уровня середняков.

Миллионы крестьян на своем опыте убедились, что только социалистическая революция, свершенная под руководством пролетариата во главе с коммунистами, несет им осуществление вековой мечты. Об этом свидетельствуют решения крестьянских сходов, многочисленные высказывания, а также воспоминания крестьян об Октябрьской революции, опубликованные в 20-х годах.

Вот несколько таких высказываний.

«Замерили крестьяне шестами по помещичьей земле. Узнала наша беднота, что все это они получили благодаря партии большевиков, которой руководит Владимир Ильич Ленин», — вспоминал С. Денисов из Великолукского уезда Псковской губернии^{107}.

Егор Кузьмич Кузьмичев (Волоколамский уезд, Московская губерния) вспоминал, как в деревню пришла весть о победе Октября. На сходе выступил один из крестьян. Он сказал: «Если мы — беспартийные крестьяне, не большевики по записи, тем не менее являемся самыми ярыми их товарищами на деле».

Собравшиеся зашумели. Послышались восклицания: «Большевики к нам ближе других партий». «Это верно — правильно! Голосуем за большевиков!» — подхватило собрание^{108}.

Однако ликвидация помещичьего землевладения не уничтожила социального неравенства в деревне. Плодами аграрной революции пытались воспользоваться кулаки. Они стремились захватить значительную часть помещичьих земель, надеясь укрепить свои позиции и еще больше эксплуатировать бедноту. Это, естественно, встречало решительное сопротивление трудящегося крестьянства, опиравшегося на поддержку пролетарского государства.

В деревне усиливалась классовая борьба, развертывалась социалистическая революция — революция крестьянской бедноты против сельских капиталистов — кулаков.

Революция уничтожила один из самых тяжелых пережитков прошлого — неравенство женщины. Декрет 18 декабря 1917 г. «О гражданском браке, о детях и о введении книг актов состояния» предоставлял женщине равные права с мужчиной.

«Церковь отделяется от государства» — эту фразу вписал В. И. Ленин первым пунктом в проект декрета о свободе совести, церковных и религиозных обществах, принятого 20 января 1918 г.^{109} Этот акт имел огромное значение. Ведь до революции церковь по существу являлась частью государственного аппарата, верой и правдой служа эксплуататорам, которые, в свою очередь, всемерно защищали и поддерживали ее. Советская власть ликвидировала все привилегии православной церкви, отделила от нее школу, лишив церковников возможности влиять на народное образование. «Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой», — говорилось в декрете^{110}.

Революционная буря разбила цепи, сковывавшие народы России. Четыре лаконичных пункта Декларации прав народов России воплощали мечты народов. Они провозглашали равенство и суверенность народов России; их право на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств; отмену всех и всяких национальных и национально-религиозных ограничений; свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих Россию.

В России не стало наций господствующих и наций угнетенных.

Быстро росла политическая сознательность и активность трудящихся нерусских районов. Укрепляя Советскую власть, они создавали свою национальную государственность. Только социалистическая революция, нерушимая дружба с русским народом и его рабочим классом открывали путь к национальному возрождению, к политическому, социальному, экономическому, культурному прогрессу ранее угнетенных народов.

«Солнце свободы мусульманского Востока восходит в России, в Петербурге», — говорил видный азербайджанский революционер М. Г. Везиров, выступая на митинге в Баку после победы Октябрьской революции. В этих словах отражены чувства миллионных масс национальных районов. Солнце свободы, взошедшее 25 октября 1917 г., озарило своим светом всю территорию бывшей «тюрьмы народов».

«Установление советского строя в России и провозглашение права наций на государственное отделение, — говорится в резолюции X съезда РКП (б), — перевернули отношения между трудовыми массами национальностей России, подорвали старую национальную вражду, лишили почвы национальный гнет и завоевали русским рабочим доверие их инонациональных братьев…»^{111}

Народы, создавшие свою национальную советскую государственность, получившие возможность самоопределения вплоть до государственного отделения, не расходились в разные стороны. Напротив, они стремились к еще большему сплочению, самому тесному объединению.

Новое единство имело принципиально иную основу, чем старое государственное единство, существовавшее в буржуазно-помещичьей России. Единство старой России — это единство, огражденное штыками, основанное на насилии и неравноправии. Новое единство, рожденное Октябрем, — это единство свободных, равноправных народов, имеющее в основе общность социальной структуры, общность политического строя, общность целей и задач, отвергающее насилие и основанное на добровольном соглашении.