Мужественные слова декрета призывали рабочих и всех трудящихся к беззаветной защите Республики Советов. «1) Все силы и средства страны целиком предоставляются на дело революционной обороны. 2) Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови»{90}. В заводских цехах возникали короткие митинги. «Все на защиту революции! К оружию!» — этот призыв пронизывал все выступления. Один за другим подходили рабочие к столам, где шла запись добровольцев, а затем отправлялись на пункты формирования. В Петрограде записалось в Красную Армию около 40 тыс. добровольцев, в Москве — свыше 60 тыс.
В морозные февральские дни на занесенных снегом полях Псковщины, дорогах, ведущих к Нарве, отряды молодой Красной Армии закрыли путь германским дивизиям. Авангарды наступавших немецких войск были задержаны на дальних подступах к Петрограду.
Первые схватки с врагом показали беззаветный героизм, отвагу советских бойцов, их твердую решимость сражаться до конца за социалистическое Отечество. В этих схватках с немецкими интервентами молодая Красная Армия получила свое боевое крещение. С тех пор народы нашей страны, трудящиеся всего мира с гордостью и любовью отмечают 23 февраля как день рождения Советских Вооруженных Сил.
В. И. Ленин, преодолев сопротивление «левых коммунистов» и троцкистов, настоял на необходимости заключить мир с немцами. Германскому правительству была послана радиограмма Совнаркома с предложением подписать мирный договор. Германские генералы, в свою очередь, поняли, что им не удастся, как они раньше рассчитывали, свалить Советскую власть одним ударом. Они знали, что за передовыми красноармейскими отрядами стояли миллионы рабочих и крестьян, готовых сражаться до конца, защищая Советскую власть. Поэтому германское правительство согласилось на подписание мирного договора. Условия его оказались еще более кабальными: Советская страна теряла Прибалтику, Украину, Белоруссию, ряд других территорий и должна была выплатить огромную контрибуцию. Но другого выхода не оставалось. Для спасения Советской власти мир надо было заключать во что бы то ни стало.
3 марта 1918 г. в 5 часов 50 минут вечера советская делегация в Бресте подписала мирный договор с Германией и ее союзниками, известный под названием Брестского мира. 14 марта этот договор был, несмотря на ожесточенное сопротивление анархистов-коммунистов, левых эсеров, меньшевиков, правых эсеров, утвержден IV Всероссийским съездом Советов.
Заключив его, советский народ сохранил самое главное и основное — власть трудящихся и государственную независимость России. Замысел международного империализма — уничтожить Республику Советов немецкими штыками и поработить страну — удалось сорвать.
Советская Россия получила мирную передышку. Задача заключалась теперь в том, чтобы не впасть в отчаяние, а засучив рукава взяться за укрепление Советской власти, строительство нового общества, создание мощной армии, способной дать отпор новым вражеским атакам, которые, как предвидела партия, готовят империалисты. Мужественно, открыто говоря народу правду о тяжести Брестского мира, В. И. Ленин выражал непоколебимую уверенность в конечной победе, учил партию не терять духа в дни поражений и отступлений, звал всех трудящихся к настойчивому и упорному труду. «…Всего более недопустимо отчаяние, — писал он. — Невыносимо тяжелы условия мира. А все же история возьмет свое… За работу организации, организации и организации. Будущее, несмотря ни на какие испытания, — за нами»{91}.
Прошло несколько месяцев, и жизнь полностью подтвердила правильность ленинских предвидений. В ноябре 1918 г. Советское государство получило возможность ликвидировать Брестский мир. Оккупированные Германией территории были освобождены, трудящиеся восстановили там Советскую власть. А Республика Советов, продолжая осуществление коренных социально-экономических преобразований, укрепилась, создала свои вооруженные силы, которые надежно защитили завоевания революции.
«Мы наш, мы новый мир построим»
«С первым днем социалистической революции!» — так приветствовал В. И. Ленин своих соратников утром 26 октября 1917 г. Наступил первый день новой эры. Социалистическая революция победила — надо было приступать к социалистическому строительству, разрушать старое, возводить здание нового строя.
Одним из излюбленных занятий буржуазных историков является бесконечное варьирование мысли о том, что Октябрьская революция была «самой анархической из всех революций» (А. Улам). На все лады повторяются злобные утверждения о беззаконии, хаосе, «разгуле анархии» в России (П. Гревениц, А. Мурхед, Р. Лонг), о «деморализованной солдатне» (Р. Абрамович) и «невежественном и безответственном народе, для которого свобода быстро обернулась анархией» (Р. Уилтон), о том, что «эти люди после векового рабства подчинялись только собственной слепой силе» (Ж. Марабини), что «примитивная натура русских масс мало ценит человеческую жизнь и в порыве ярости способна на дьявольские жестокости» (Л. Лоутон).
Эти клеветнические разглагольствования «подкрепляются» обычно отдельными фактами о действиях элементов, являвшихся по своей сути антисоветскими. Нередко целенаправленные попытки врагов революции вызвать анархию выдаются за действия масс.
Между тем бесчисленное количество фактов свидетельствует о том, что «невежественный и безответственный народ» на деле проявлял высокую сознательность, был преисполнен чувства ответственности за судьбы страны, боролся за поддержание революционного порядка. «Примитивная натура русских масс» оказалась способной к четкости и организованности, а вековая ненависть к угнетателям сочеталась с гуманностью и справедливостью.
Народные массы, руководимые партией, свою неиссякаемую энергию, творческие силы направили на созидание нового.
Прежде всего надо было наладить государственное управление. Уже в ночь на 30 октября Ленин говорил одному из своих боевых соратников — В. Д. Бонч-Бруевичу: «Наступило время приступить к органической работе управления страной, для чего надо немедленно создавать аппарат прежде всего при центральном правительстве»{92}.
…Дни и ночи гудел Смольный — штаб революции. Отсюда по всей стране рассылались декреты и распоряжения Советской власти, звавшие к борьбе и строительству новой жизни. Сюда приходили рабочие, солдаты, крестьяне за советами и указаниями. Отсюда они возвращались в города, села, воинские части, воодушевленные ленинским напутствием.
Командиры революционных отрядов получали боевые приказы и отправлялись на позиции, где шла вооруженная борьба с контрреволюцией. Но одновременно все больше распоряжений, указаний, советов касалось вопросов мирного строительства, созидательного труда.
Иной бравый кронштадтец, обвешанный пулеметными лентами, прибыв из-под Пулкова, входил к Ленину уверенный, что его снова направят куда-нибудь с оружием в руках громить «контру». С немалым удивлением он узнавал, что направляется на мирную работу — в один из новых наркоматов. Но такие назначения не были случайными — они составляли частицу огромной работы по созданию нового государственного аппарата.
Эта работа имела первостепенное значение для судеб революции. Старая государственная машина строилась веками. Она создавалась эксплуататорами для того, чтобы поддерживать их господство и подавлять трудящихся. Ясно, что такая государственная машина не могла служить революции. Ее нужно было, как писал В. И. Ленин, «разбить», «сломать», а на ее месте построить новое государство трудящихся, для защиты ее интересов.
Эту сложнейшую задачу можно было решить только на основе самого широкого вовлечения народных масс в дело государственного строительства, на основе их творческой активности и инициативы.
«…У нас есть, «чудесное средство» сразу, одним ударом удесятерить наш государственный аппарат, — писал В. И. Ленин накануне Октября, — средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда не располагало и располагать не может. Это чудесное дело — привлечение трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством»{93}.
