Чай был «исторический», то есть точно такой, какой подавали раньше – в граненых стаканах с подстаканниками. Железные ручки обжигали пальцы. За окном совсем стемнело, и только заметно было что идет дождь.

Рита поднесла пальцы к губам.

– Обожглась?

– Нет. Я что-то помню… Как будто… Рядом это всё, но никак, никак… Андрюш, я лучше лягу.

Они расстелили постели. И Рита легко забралась наверх, отвернулась к стене. Поезд шел очень быстро, летел. Может, он опаздывал и нагонял. Вагон потряхивало, рывками. А Рита увидела себя в таком же поезде, в плацкартной боковушке. Напротив за столиком сидела совсем молодая женщина. Очень загорелая, светлые волосы заплетены в африканские косички, да еще концы выкрашены в розовый цвет. Женщина одета в джинсовую куртку, нарочито рваную. На пальцах множество колечек.

На столике перед ними бутылка с пивом и копченая рыба. Она пахнет так, что маленькая Рита не выдерживает, протягивает руку:

– Можно?

– Чуть-чуть. А то потом пить запросишь, а в туалет тут очередь.

Что же эта женщина – она ее мама? Но ведь Рита абсолютно не помнила своих родителей. Бабушка не показала ей ни одной фотографии: « Мне слишком больно их видеть, пойми. Я закрыла эти воспоминания на ключ».

Да что же такое делается? Рита обхватила себя за локти. Она надеялась, что может быть, когда она уснет – увидит еще один отрывок из прошлого. Где все это таилось? Почему пришло именно сейчас? Но она заснула неожиданно крепко, без снов, впервые за много дней.

**

Утром, когда они вышли на незнакомой станции, та тетка, вещи которой они согласились приютить у себя под полкой, их сориентировала:

– Гостиница у нас только одна и есть. На автовокзале. Там на первом этаже касса, а на втором – комнаты. Дальнобойщики все больше останавливаются. Неприятное место. На трассе. Хоть там и окна пластиковые, но всё равно шумно.

Когда же Андрей спросил ее про то место, которое было настоящей целью их поездки, тетка задумалась:

– Ну-у… не знаю, ребята… Чё та я слышала, туристы в те края раньше ездили. Теперь, говорят, не очень-то пускают. А вам зачем туда?

К счастью, Андрею удалось переменить тему разговора. Тетка была недовольна тем, что он вызвал такси, хотя до гостиницы было удобно доехать на автобусе:

– Вот прямо на «двадцатку» сесть и через шесть остановок. А там пройти метров пятьсот. Всё ж таки за такси звонишь? Вас, богатых, не поймешь.

…В другое время гостиница бы им не понравилась – в номере жарко, душно, прямо под окном останавливаются автобусы, но сейчас дело было не в этом. Андрей настаивал, что нынешний день нужно посвятить тому, чтобы узнать как можно больше о загадочной клинике – ну, местные же наверняка что-то знают. Узнать и подготовиться к поездке. А Рита настаивала на том, что ехать нужно прямо сейчас, и увидеть все своими глазами.

– Гляди, – он тыкал в экран телефона, – Вот карта, со спутника… Даже если нас вот досюда довезут. Ты погляди. Берег голый. Вот тут лес кончается, а дальше, видно, был пляж и все, озеро… Мы до вечера вернуться не успеем, Рита! Если реально что-то пытаться узнать, надо брать палатку – или купить, или, может, напрокат, и сделать вид, что мы вроде как туристы. Ставить палатку, и ночевать там. Может быть, даже ночью чего-то удастся узнать…

В конце концов, ему удалось убедить ее. Они сидели в кафе, жевали сухие блинчики с липкой субстанцией, выданной за варенную сгущенку, запивали их жидким кофе, и Андрей прямо на бумажной салфетке писал список того, что им нужно было взять с собой.

Хоть список и получился коротким, багажник в такси вещи заняли полностью.

– Да туда вроде и не ездит сейчас никто, – недоумевал таксист, когда ему назвали место, – Да и раньше ребята, бывало, своим холодом…Богатая публика туда никогда… Ну там, молодежь, и даже не рыбку половить, а просто потусоваться…Эти, всякие, знаете, которые, чокнутые.

– Ключевое слово «чокнутые», – пробормотала Рита, – Нам туда и надо. Сами такие.

– А,,. – таксист покачал головой и попросил плату вперед.

Высадил он их у того самого места, где перешеек заканчивается, и начинается, собственно полуостров.

– Там дальше ворота будут, и нас не пропустят, – объяснил он, – А дорога тут одна. У вас же нет никакого разрешения? Вы просто так, из любопытства? Сначала, когда тут базу для туристов строить хотели, эти всякие, повернутые на шаманах и мистике, сюда ездить перестали. Мол, место изгадили, да и что делать, в центре стройки. А потом, когда сказали, что тут вроде как закрытое учреждение – то ли больница, то ли опыты проводят… Народ вроде как заинтересовался, только тут пропускной пункт на дороге сделали, и всё – всем облом. Может, как-то через лес можно добраться, если вы озером интересуетесь. Только вон в ту сторону не суйтесь – там болота. Раньше еще можно было на помощь позвать, если заблудишься, или провалишься… а сейчас тут и нет никого, в этих краях.

Андрей сунул мужику лишнюю тысячу, и тот подобрел еще больше.

– Вы это… когда назад надумаете, позвоните, я за вами приеду.

– Спасибо, – сказал Андрей, – Нас это устраивает.

Оставшись одни, Андрей и Рита долго слушали звуки леса, пытались уловить близость людей. Ничего. Шум листьев, гул сосен и пенье птиц.

– Попробуем пробраться к озеру, минуя дорогу? – спросил Андрей.

– Вообще-то нам нужно подобраться как можно ближе к ограде, но так, чтобы нас пока не видели. С дороги во всяком случае сворачивать придется. Пошли.

Рита поправила на плечах ремни рюкзака, и невольно задела грудь, которая ныла и тяжелела, несмотря на все лекарства, которые молодая женщина пила. Очень хотелось заплакать, но какой смысл был в этом? Рита лишь сильно-сильно закусила губу, чтобы одна боль перебила другую.

Андрей шел впереди. Наугад, без всякой тропы.

– Нам нужно просто спускаться туда, где ниже. – Рита прислушивалась на ходу к тому, что говорил муж, – Тогда выйдем к озеру.

Они не рассчитали чуть-чуть, наткнулись на ограду, но лишь немного нужно было пройти вправо, и она закончилась. От этого места до озера они дошли минут за десять. Сразу заметно было, что тут давно никто не бывал – сквозь песок на пляже пробивалась трава. И не было никаких следов присутствия человека. Ни остатков костра, ни даже брошенной бумажки… Противоположный берег озера, поросший лесом, тоже был пустынен.

– Сейчас разобьем палатку, – Андрей оглядывался, выбирая подходящее место, – Если нас тут накроют – что очень вряд ли – мы просто приехали отдыхать. Не знали про запрет.

– Не то ты говоришь, – лишь сейчас, при свете дня, стоя в двух шагах от Риты, Андрей заметил, как она в действительности исхудала. Остались одни больные, измученные глаза, – Это не нас будут спрашивать, это мы пойдем задавать вопросы. Иначе – зачем мы здесь.

За мелкими делами – пока ставили палатку, кипятили на костре воду, готовили ужин, они условились, что ночью отправятся к ограде, обойдут ее по периметру, попробуют все рассмотреть. Даже если завтра они отправятся «прямо в пасть к тигру», то есть постучат в ворота и потребуют, чтобы их впустили, надо заранее знать – как это место охраняется, и легко ли будет отсюда сбежать. Рита по опыту знала, что оказаться внутри бывает легче, чем выбраться назад.

Спать они легли рано, едва успело сесть солнце, убедив друг друга, что силы еще понадобятся. И Рите опять приснился сон. На этот раз она точно понимала, что это сон, потому что Агриппина сидела перед ней, вовсе не страшная, и не таинственная, а точно такая, какой Рита ее видела в последний раз.

– Старая я стала, – женщина сказала это с бесконечной грустью, – И так мне этого не хочется…ну ладно уж. В последний раз.

– Чего тебе не хочется? – спросила Рита.

Сон стал истончаться, она возвращалась в реальность, хотя отчаянно пыталась удержаться за сновидение. Было важно узнать, что хотела сказать ясновидящая.

Рита открыла глаза. В нескольких шагах от палатки стояла неясная фигура, белесая, точно негустой туман. Сквозь нее можно было видеть лес и озеро. Сейчас Агриппина была строгой и даже величественной. Она сделала Рите знак, чтобы та шла за ней.