— Да, я не передумаю. Пришло время. А я хочу умереть там, где мне хорошо, — слабо улыбаюсь. — Стан не звонил тебе?

— Нет, я его уже давно не видел.

— Хм, это странно. Хотя бывало, что Стан пропадал на пару лет, а потом возвращался, как ни в чём не бывало.

— Может быть, он решил побыть в одиночестве, видения ему неприятны.

— Может быть, — пожимаю плечами и тяжело вздыхаю. — Если он появится, то скажи ему, что я дома, ладно? Я, конечно, оставила ему сотню сообщений на голосовой почте, отчего она теперь забита.

— Конечно. А старейшины? Они не приемлют такое поведение.

— Ах, с этим я всё решила. Я поговорила с дядей и убедила его в том, что мне нужно слетать на пару дней в Англию по работе, а потом вновь вернусь сюда. Но мы оба знаем, что не вернусь, так что я всё уладила.

— Мне очень жаль, — Сав касается моего плеча и легко сжимает его.

— Эй, не грусти. Это цикл жизни, мой подошёл к концу. Всё в порядке. Скоро у вас будет новая жизнь, Стан станет прекрасным королём.

— Хорошо. Я провожу вас.

— Нет, не нужно. Я сама. Лучше, чтобы я одна вошла туда. Не люблю долгие прощания.

— Ладно. Вы упаковали платье Майди? Я положил его вам в машину, пока вы были на исповеди.

— Да, всё положила. Спасибо.

— А… а что-нибудь поесть взяли? Вы можете проголодаться.

— В самолёте всё есть, не беспокойся.

— А документы?

— При мне.

— А…

— Сав, хватит, — смеюсь и качаю головой. — Хватит, не тяни время. Уходи. Береги себя и свою семью. Хочешь, я даже обниму тебя?

— Да, хочу.

Я раскрываю руки, и Сав крепко обнимает меня.

— Всё будет хорошо, — шепчу я.

— Нет, не будет. Я тоже не люблю ложь, Флорина. Не будет. Будет страшно и опасно для всех нас. Будет не так, как с вами. Будет иначе. Постарайтесь всё же найти причину, чтобы выжить, пожалуйста. Вы очень нужны нам.

Сав очень милый, и я бы расчувствовалась, если бы не была роботом.

— Томáс совершил огромную ошибку и потом будет сильно сожалеть, когда уже будет поздно. Он просто… я поговорю с ним и…

— Сав, нет, — отодвигаюсь от него и резко дёргаю головой. — Нет. Он сделал то, что велело ему сердце. Он слушает его.

— Это было не веление сердца, Флорина, это был глупый разум, который зачастую нас подводит. Разум, якобы самый умный в нашем теле, но нет. Душа и сердце, вот что имеет значение при принятии важных решений. Они никогда не обманывают. И я уверен, что душа и сердце Томáса принадлежат вам, но он просто… глупец.

— Не надо, Сав, я в порядке. И я даже рада тому, что он этого не сделал. Он был прав, всё это неправильно. Не так мы должны были встретиться. У нас не было времени, чтобы влюбиться. А это важнее, чем разум. Он не чувствовал ко мне ничего, кроме похоти. А я не уверена, что мне было бы достаточно только этого. Я слишком долго искала того, кто мог бы меня полюбить, но так и не нашла. Зато нашла нового друга. Тебя, Сав. А теперь иди. Уходи, — я толкаю его в плечо.

Сав мечется внутри, пытаясь оттянуть ещё немного времени, чтобы дать мне возможность передумать. Но мне уже очень плохо, я даже сейчас едва стою на ногах, они сильно дрожат. Я делаю это ради Сава, чтобы он мог спокойно уйти, а не снова спасать меня.

Когда он уезжает, я, опираясь на чемодан, медленно бреду в аэропорт. Здесь аэропорт очень маленький, поэтому расстояния небольшие. После регистрации меня передают одному из работников аэропорта, и тот проводит меня в зал ожидания для важных персон. Там никого нет, совсем никого.

Через полчаса я вижу знакомую стюардессу. Она, улыбаясь, подходит ко мне и сообщает, что самолёт готов. Мне с трудом удаётся встать и идти. Я иду медленно, не вдаваясь в подробности своего состояния. Стюардесса не задаёт никаких вопросов, она знает, кто я. И знает, что лучше ей ничего не видеть.

— Простите, мисс, — нас останавливает служба безопасности аэропорта.

Озадаченно приподнимаю брови, абсолютно не понимая, чем вызвано их появление.

— Да, что-то случилось? Я уже прошла регистрацию на рейс, — холодно произношу.

— Мы знаем, но у нас произошёл инцидент. Некий мужчина говорит, что должен лететь вместе с вами, но он даже не знает вашего имени. Он устроил скандал, и нам пришлось провести его в отдельную комнату для особо буйных пассажиров. Он описал вашу внешность.

Хмурюсь и бросаю взгляд на стюардессу.

— Офицеры, это ошибка. Мы не берём…

— Чёрт, — хлопаю себя по лбу и натянуто улыбаюсь. — Его зовут Томáс, не так ли?

— Да-да, именно так. Вы знакомы с ним?

— Да. К сожалению, да, он мой пастор. И я совсем забыла о том, что пригласила его с собой в Англию. Он назвал моё имя, Флорина, скорее всего. Так меня звали родители, поэтому я привыкла так представляться. Он не буйный, я даю своё согласие на его полёт и регистрацию на мой рейс.

Какого чёрта Томáс здесь делает? И, вообще, он совсем не осознаёт, что за такое поведение ему может грозить тюремный срок? Идиот.

— Ох, да… да, хорошо. Мы сейчас передадим всю информацию. Ожидайте пассажира в самолёте, мисс.

— Спасибо.

Офицеры быстро уходят, переговариваясь по рации с другими сотрудниками аэропорта. Бросаю взгляд на изумлённое лицо стюардессы. Да, я никогда и ни с кем не летала. Я, вообще, летаю крайне редко. Крайне.

— Что? — прищуриваясь, спрашиваю я.

— Ничего, Ваше Высочество, вы не предупредили о ещё одном пассажире. Мы не можем полноценно подготовиться к принятию ещё одного гостя. Еда и…

— Он переживёт это. Пошли уже в самолёт, — цокаю я, направляясь мимо неё.

Меня привозят к личному лайнеру, и я вхожу в салон. Опустившись в кресло, пристёгиваюсь и прикрываю глаза.

— Вам что-нибудь нужно, пока мы ждём другого пассажира, Ваше Высочество? — спрашивает стюардесса.

— Нет. Не беспокой нас весь полёт. Если пассажиру что-то потребуется, он сам найдёт тебя. А сюда или в мою комнату тебе вход запрещён? Ясно? — спрашиваю я, открыв глаза на пару мгновений, чтобы получить твёрдый кивок от девушки, и снова возвращаюсь в дремоту, к которой, кажется, уже привыкла.

— Мы рады приветствовать вас на борту нашего самолёта, сэр. Вы можете располагаться на любом свободном месте. Если вам что-то понадобится, то найдите меня, я буду здесь. Это приказ, — доносится до меня вежливый голос стюардессы.

— Спасибо, мне ничего не понадобится.

Тихо усмехаюсь и качаю головой. Слишком самоуверен. Томáс, видимо, нечасто летает самолётами на длинные дистанции. Он ещё не понимает, что его ждёт.

Я чувствую, что он садится рядом со мной. Его аромат и дуновение ветерка от движения мне приятны.

— Только не говори мне, что ты решил полететь вместе со мной, чтобы снять мерки для гроба или отпеть меня. Я выбрала кремацию, — улыбаюсь, приоткрывая глаза.

— Не смешно, Флорина. Это абсолютно не смешно, — резко произносит он.

— Надо же, ты снова в синем. У тебя любовь к этому цвету? — интересуюсь я, окидывая его любопытным взглядом.

Сегодня он одет в тёмно-синие брюки и голубую рубашку, даже его куртка глубокого синего цвета. Но надо признать, что он хорош. Чертовски симпатичный мужчина.

— Ты серьёзно хочешь поговорить о моих предпочтениях в цвете? — пристёгиваясь, злобно рявкает он.

— Ага. Это меня отвлечёт от боли в ногах. Ты знал, что когда твои суставы ссыхаются с годами, то они болят? И ещё сложно ходить. А также…

— Господи, Флорина, прекрати, — шепчет он, мотая головой. — Прекрати вести себя так, словно это всё шутка какая-то.

— Но для меня это так. Я не могу нормально реагировать на происходящее. Я же бесчувственный кусок загнивающей плоти, — хмыкаю я. — Так зачем ты здесь, Томáс? Ты бросил свой приход?

— Я его не бросил, а оставил на пару дней, пока буду сопровождать тебя в Англию и обратно.

— Я не вернусь обратно, Томáс. Ты же говорил с Савом, не так ли?

— Было дело.

— Вот почему его поведение было странным. Он словно тянул время, теперь я понимаю зачем. Но не понимаю, почему ты здесь? Он сказал тебе, что мне осталось не больше пары суток?