Литмир - Электронная Библиотека

Джон почувствовал себя виноватым перед Сионой. Народ, конечно, заклеймил её чудовищем, но она всё же подготовила экспедицию, а значит, путь к процветанию государства обязательно будет найден.

— Прости, что вспылил. — Фоллер поднялся с кресла. — Ты хорошо поработала. Когда отправление?

— Уже этим вечером.

— Очень рад это слышать, — Джон устало улыбнулся.

— И кого вы назначите главным в этой экспедиции?

Фоллер задумался. Несмотря на чрезвычайную ситуацию в стране, доверить поиски анкха Като или кому-либо ещё он не мог.

— Я проконтролирую всё лично.

Заявление президента неприятно удивило Сиону, но она в очередной раз скрыла раздражение за фальшивой улыбкой.

— Тогда вам нужно оставить в Спейстауне надёжного человека.

— До встречи с тобой я хотел назначить на пост вице-президента Стэнли Вондерланда. Он — истинный демократ, обладает невероятной харизмой и знаниями политологии.

— Что ж, я немедленно начну собираться в дорогу, а вы пока можете лично известить сенатора о своём решении.

— Где мы встретимся?

— Я заеду за вами домой в пять.

Покинув особняк, президент направился к Стэнли Вондерланду в старый район Спейстауна. В машине у него резко разболелась голова. Салон поплыл перед глазами, уши заложило от громкого звона. Сквозь шум Джон услышал омерзительно исковерканный голос матери, шепчущий какие-то слова на непонятном ему языке.

«Нет, — замотал головой Джон, чувствуя, как жжёт от сильного напряжения глаза. — Мама, нет!»

— С вами всё хорошо? — спросил водитель, посмотрев в зеркало заднего вида.

— Что? — Джона будто окатили ледяной водой.

Жжение прошло, голова болеть перестала, стих и голос.

— Вы в порядке? — повторил водитель.

— Да… — отстранённо ответил Фоллер. — Я… в порядке.

* * *

Стэнли Вондерланд недолюбливал кичившихся богатством бизнесменов и бюрократов. Они соловьями заливались о готовности помогать обычным гражданам в это нелёгкое время, но почему-то прятались от них с кучей охраны за кирпичным забором коттеджного посёлка. Сенатор являлся сторонником народничества, полагая, что элита не должна жить отдельным социумом, а должна быть со всеми в одной упряжке. Несколько лет назад он купил квартиру в многоэтажке старого района и с удовольствием подружился с соседями. Его полюбили за открытость, отзывчивость и отсутствие гордыни.

Джон разделял позицию Вондерланда, но не понимал, почему из всех районов Спейстауна тот выбрал «Олдсити» — исписанные гадостями обшарпанные стены домов, дворы с кучей мусора и мрачные закоулки с дурной славой.

Оставив плохие мысли в лифте, Фоллер, находясь без сопровождения, вышел на лестничную площадку. Сморщившись от неприятного запаха, он переступил окурки на полу и позвонил в дверь напротив.

Послышались шаги. Открыла ему молодая синеволосая женщина в халате. Усталость отпечаталась на её бледном лице, а тёмные круги под глазами говорили о проблемах со здоровьем. Она сказала, что Стэнли вот-вот вернётся, и вежливо предложила президенту войти.

Фоллер сел на диван в гостиной и осмотрелся. Он был в гостях у Вондерланда впервые и очень удивился тому, что сенатор, будучи весьма состоятельным человеком, живёт очень скромно. С паркетных досок давно стёрся лак, обои пожелтели, а старая мебель и электроника нуждались в замене.

В замке входной двери заскрежетал ключ, а через минуту в гостиную вошёл высокий лысый мужчина в клетчатой рубашке. Фоллер поднялся и протянул ему руку.

— Здравствуй, Стэнли.

Если бы сорокалетний Вондерланд носил не строгие костюмы, а военную форму, то внешне затмил бы любого героя боевика: идеальный эллипсовидный череп, широкие плечи и крепкое, подкаченное тело, в котором бурлила бунтарская кровь. Выступая в Сенате, Стэнли всегда говорил громко и жёстко, не любил слушать мямленье и ненавидел молчунов. При столкновении политических интересов он мог перейти на грубость и даже «зазвездить» в ухо. Его побаивались многие, что не удивительно: за спиной сенатора остались десять лет армейской службы и жестокие сражения с монстрами на континенте Сёрэй. Но боевым искусствам Вондерланда обучили не в армии, а в монастыре «Татсумори» на территории Фаертауна. «…Сила дана нам для созидания и защиты, а не для разрушения, — говорил ему настоятель. — Поэтому важно помнить — чем сильнее мы становимся, тем бо́льшую ответственность должны брать за других…» С тех пор Стэнли активно шёл вверх по карьерной лестнице, мечтая помочь простому народу вдохнуть эту нелёгкую жизнь полной грудью, хотя бы раз…

— Добрый день, господин президент, — Вондерланд немного растерялся. — Большая честь видеть вас у себя. Знал бы о вашем приезде, накрыл бы стол.

Тёплые дружеские отношения связывали Джона и Стэнли больше года. Каждый из них понимал, что Гайя — это не «золотые воротнички» в кабинетах из кожи, а обычные граждане: от пекарей и плотников до учителей и врачей. Вондерланд, как и президент, не мог допустить демократического рабства и продвигал свои идеи в Парламенте, не боясь ни косых взглядов, ни осуждения. Смотря на работу амбициозного волевого сенатора, Фоллер постепенно понял, почему когда-то сам был выбран Джерри Тайплером…

— У меня для тебя хорошая новость, — Джон перешёл сразу к делу. — Сиона собрала экспедицию на райский остров. Я отправлюсь вместе с ней, а ты временно займёшь мой пост.

Сенатор много трудился последние месяцы: решал с Джоном серьёзные политические вопросы, посещал митинги и культурные мероприятия, общался с прессой. Он был не менее талантлив, чем Фоллер, но даже предположить не мог, что президент лично постучится в дверь его квартиры да ещё и предложит встать у руля страны, погружённой в хаос и разруху. Выбора не оставалось…

— Вот это новость! — на сей раз Вондерланд от волнения упал в кресло. — Неожиданно.

— Знаю, что ты хочешь спросить, — на лице Фоллера замерла лёгкая улыбка, добавив ему ещё несколько морщин. — Отвечу кратко: я в тебе уверен.

Стэнли, подскочив, положил руку на сердце и приготовился принести клятву верности, но Джон остановил его и, достав из кармана пиджака бутылочку коньяка, предложил выпить за удачный поворот событий. Сенатор выкатил из угла журнальный столик и принёс пару рюмок. Политики выпили и сели на диван.

— Стэнли, — заговорил Фоллер, — почему живёшь в этом районе? Я знаю, ты хочешь быть ближе к народу, но эта жертва бессмысленна. К тому же твоё жильё нуждается в ремонте.

— Всё немного глубже, господин президент…

Джон тихо хмыкнул в ожидании разъяснений.

—…Я каждый месяц отдаю две трети зарплаты детям и старикам — не могу оставаться в стороне, глядя на их мучения, — продолжил Вондерланд. — Несколько сенаторов следуют моему примеру и даже устраивают благотворительные обеды. Мы понимаем, что это не решает проблем, но приносит беднякам немало счастья. Им стало ещё труднее после прихода Сионы Като к власти. Эта девушка устроила настоящий геноцид. Её нужно остановить, пока не поздно…

Фоллер тяжело вздохнул. Он вспомнил один из массовых расстрелов заключённых вблизи Спейстауна. Да, эти люди были убийцами, ворами и мошенниками, но то, как с ними поступила Като, нельзя назвать иначе как зверством: несчастных расстреляли на пустыре, а их тела сбросили в ближайший овраг, облили бензином и подожгли.

—…Господин Фоллер, — позвал президента обеспокоенный его молчанием Вондерланд.

Джон встрепенулся и поправил галстук:

— Прости.

— Знаю, что виноват перед вами, — в глазах Стэнли отразились стыд и раскаяние. — Готов понести любое наказание, как только вы вернётесь в Спейстаун.

— Успокойся, прошу, — Джону стало не по себе.

— Я свёл вас с Като. Если бы знал, чем это обернётся для Гайи…

— Тебя никто ни в чём не винит, — притормозил сенатора Фоллер, чувствуя, как тот напряжён.

Вондерланд молча наполнил рюмку и тут же осушил её.

— Нужно что-то делать с Като, — решительно заявил он. — Надо исправлять ошибку.

8
{"b":"875997","o":1}