Президентский флот поднялся в небо после полуночи. Журналисты, докеры и простые зеваки аплодисментами и свистами провожали экспедицию, искренне надеясь, что анкх направит жизнь людей в новое — лучшее — русло.
* * *
Подойдя к своей каюте, Фоллер вспомнил, что не забрал из багажника джипа чемодан. От досады он стукнул по двери и направился в зал совещаний, где договорился встретиться с Като.
В зале не было никого, кроме рослого мужчины-блондина в майке и военных брюках. Зачесав назад волосы, неизвестный обошёл длинный стол и направился к Джону, скрипя берцами по паркету и разминая мускулистые руки.
Устрашающая татуировка открывшей пасть змеи на правом плече солдата заставила Фоллера слегка занервничать.
— Кто вы такой?
— Разве госпожа Като не рассказывала вам обо мне? — Незнакомец достал нож из закреплённых на плечевом ремне ножнах и демонстративно его покрутил.
— Нет, — Джон сделал шаг назад.
Неизвестный, не поднимая головы, подбросил нож, поймал его за лезвие, убрал и протянул президенту руку.
— Гектор Мидера, главный археолог. Я здесь, чтобы ввести вас в курс дела.
Фоллеру этот Гектор почему-то не внушал доверия. Длинный острый нос и хищный взгляд исподлобья делали вояку похожим на стервятника, готового броситься на жертву в любой момент. Его голос мало того что походил на отрывистый лай, так ещё и неприятно гнусавил.
— А что случилось с Волтером Коулером? — спросил Джон, ответив Мидере рукопожатием.
Мужчина презрительно скривил губу.
— Он отказался от участия — сослался на больные ноги. Но я думаю, причина в глубокой обиде на Парламент и Союз путешественников.
— Ах да, — вспомнил Фоллер и расстроенно вздохнул, — его же исключили и лишили звания. Может, не стоило этого делать…
— Я не менее опытен, чем Коулер. — Злость и обида наполнили археолога. — К тому же он уже старик. Пусть читает газетки в ожидании старухи с косой.
— Что ж, раз вы за него, давайте начнём.
— Прошу к монитору… — Мидера взял со стола пульт и указал на огромный экран в стене.
В зал неспешно вошла Сиона. Кивнув археологу, она села в одно из кресел.
Гектор нажал пару кнопок, и на мониторе появилась схема: Спейстаун — Горы Монтего — Небесный храм — Фаертаун — Райский остров.
—…Позвольте, объясню, — Мидера откашлялся в кулак. — Через пару дней мы доберёмся до гор Монтего и спустимся в подземный лабиринт. Пройдя его, наша команда выйдет к древнему храму. Как утверждает госпожа Като, Небесный анкх находится в нём. Заполучив артефакт, мы направимся к райскому острову, сделав остановку в Фаертауне для пополнения припасов.
— Остров, как вы знаете, расположен неподалёку от Ледяного континента, — заговорила Сиона. — Чудовищные ураганы сгубили многих путешественников, но не переживайте, господин Фоллер, — анкх позволит нам пролететь через штормовые врата. Если нет вопросов, предлагаю закончить наше маленькое собрание и разойтись.
— Я не буду вас задерживать, — и Джон устало зашагал к выходу. Всё, чего он хотел, это уронить тяжёлую голову на подушку.
— Спокойной ночи, — пожелал ему вслед Мидера и подошёл к Сионе: — Вас проводить до каюты?
— Не утруждайся, — холодно ответила Като, посмотрев на Гектора как на клопа. — Лучше работай как следует и не забывай о нашем уговоре.
— Разумеется, госпожа, — откланявшись, Мидера покинул зал.
Оставшись одна, Сиона подошла к иллюминатору и взглянула на усыпанное звёздами небо.
— Ещё немного, и Гайя войдёт в новую эру. — Она сняла колье и с интересом взяла в ладонь рубин. — Человечество получит то, что заслуживает.
Внутри камня возник образ беспризорника из «Неосити». Мальчик стоял на коленях и тянул вперёд руку, по его губам читалось «Помогите». Широко распахнутые невинные глаза смотрели прямо на Сиону, умоляли вернуть ему мечты, эмоции и мысли о братьях, но её лицо всё больше морщилось в мерзкой презрительной гримасе.
* * *
Восьмилетний Джон вернулся из школы с дыркой на брюках. Увидев это, его мать покачала головой:
— Как же тебя угораздило, дорогой?
— Прости, мам, это всё забор, — мальчик виновато опустил глаза.
— Ладно, раздевайся и мой руки.
Сев минут через пять за стол, Фоллер вдохнул чудесный аромат грибного супа.
— А папа опять не придёт? — с грустью спросил он и посмотрел в окно, за которым ветер гонял по тротуарам сухую листву.
— У него много дел, — объяснила мать. — Сегодня он будет поздно.
— Понятно, — вздохнул Джон и зачерпнул суп.
— Ты кушай и садись за уроки, а я пока достану из шкафа другие брюки. Надо их погладить.
— Их нет, — пробормотал Джон.
— Что? — нахмурилась мать.
— Я их отдал.
— Как отдал? Кому?
Фоллер убрал ложку в сторону.
— Вчера к нам перевели нового мальчика по имени Бэрл — на штанах заплатки, портфель потёртый, а под глазом синяк, большой такой. На перемене я спросил, как у него дела. Он ответил, что его бьёт папа, а денег на новую форму в семье нет. Почему, мама? Разве папа не должен защищать сына?
— Это сложно объяснить, дорогой, — мать погладила Джона по голове. — Не все папы хорошие. Мне жаль твоего одноклассника. Это ему ты отдал брюки?
— Прости меня. Я лишь хотел сделать его немножечко счастливее. Ты сердишься?
— Конечно, нет, дорогой, — мать прижала Фоллера к себе. — Мы купим другие, не переживай.
За окном стемнело. Включив светильник на тумбочке, Джон надел пижаму и лёг в постель. Мать тихонько зашла в детскую пожелать сыну спокойных снов. Когда она села на край кровати, Джон перевернулся на спину и посмотрел ей в глаза.
— Почему мой папа не может помочь Бэрлу? Он ведь работает в министерстве по делам детей.
— Не всё так просто, дорогой, — мать нежно коснулась ладонью щеки сына.
— Но почему? — не понимал Джон. — Папа и президент могут сделать счастливыми всех детей на Гайе.
— Как бы объяснить… — мать на некоторое время задумалась. — Помнишь, какой вкусный торт был у тебя на прошлом дне рождения?
— Конечно, — расплылся в улыбке мальчишка. — Творожный, со взбитыми сливками. Вкуснотища!
— А теперь представь, что этот торт — счастье. В тот день ты пригласил десять человек. Вы весело провели время, и лакомый кусочек достался каждому. Но что бы ты делал, будь гостей сотни? Пойми, нас очень много, поэтому счастья на всех не хватает. — По щеке матери скатилась слеза. — Нельзя сделать счастливыми всех. Накорми досыта одного — и оставишь голодным другого. У каждого чиновника свои взгляды на будущее Гайи. Если бы ты только знал, с какими трудностями в работе сталкиваются твой отец и президент. Политика — это настоящее поле боя, где каждый готов загрызть соперника, чтобы обеспечить себе счастливое будущее под Тауросом. Сейчас ты ещё мал, но настанет день, и ты всё поймёшь. А теперь засыпай, дорогой.
— Не споёшь мне мою любимую песню? — вдруг попросил Джон, чем смутил мать.
— Опять? Я пела тебе её вчера.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Ну хорошо, — мать вытерла слезу, откашлялась и тихонько запела:
— В нашем мире много грусти,
Много зла и много бед,
Но возможно стать счастливым,
И я дам один совет.
Нет, не надо строить замки
Иль сокровища искать,
Нужно честным быть с собою,
Детских грёз не предавать.
Счастьем просто поделиться —
Надо с малого начать:
Улыбнуться тем, кто в грусти,
Кому плохо, тех обнять.