Акции. Топливо. Изменение климата. Недвижимость. Медицина.

Всем этим руководили кукловоды, у которых не было моральных ориентиров.

Продажные.

Мир был чертовски коррумпирован.

Клео так и не ответила на мой вопрос, поэтому я сделал это за нее.

— Если никто не будет бороться, будет только хуже. Наш долг — встать сейчас… пока не стало слишком поздно. Люди в отчаянии — точно так же, как я был до того, как Уоллстрит помог мне. Но я это изменю. Если я смогу.

Клео переводила взгляд с меня на Самсона.

— И ты хочешь быть в центре внимания? Ты хочешь быть... кем? Политиком?

Моя головная боль усилилась.

— Нет, я не хочу этого. Мысль о том, что я могу стать объектом насмешек и скандалов, — это последнее, чего я хочу.

— Тогда зачем? — наморщила лоб Клео. — Зачем выставлять себя напоказ? Зачем делать то, чего ты не хочешь, когда ты через столько прошел?

Я мягко улыбнулся.

— Я начал это, когда мне было нечего терять. Я посвятил свою жизнь помощи другим, надеясь найти ценность для себя, поскольку у меня больше не было тебя.

Она ахнула.

— Я планировал это годами, Лютик. Несмотря на то, что теперь у меня есть все, что я когда-либо хотел, я не могу отвернуться от того, что помогло мне пережить те самые мрачные дни. Я не могу отказаться от помощи другим обрести счастье и равенство. — понизив голос, я спросил: — Ты понимаешь?

Ее зеленые глаза заблестели. Любовь, сиявшая в них, была бесконечной, снова разрушая мое сердце.

— Я… я понимаю, — расправила плечи Клео. — Я с тобой на каждом шагу. Чем я могу помочь?

Моя душа наполнилась благодарностью. Мне чертовски сильно захотелось поцеловать ее.

— Пока ничем. Я просто хотел, чтобы ты знала, что нас ждет в будущем. Уоллстрит скоро выйдет. И тогда это будет во всех новостях.

Самсон прочистил горло, избавляясь от жестокой честности и меняя тему на менее серьезную.

— Ты не против, если я дам знать Дункану и Спирс, чтобы они начали?

Я кивнул.

— Вперед.

Разглаживая брюки, Самсон встал. Он поморщился, когда его ноги хрустнули.

— Что ж, в таком случае, я возвращаюсь на вечеринку. Не думаю, что нам нужно что-то еще подтверждать, но если это так, я пришлю тебе зашифрованное письмо.

Я встал и пожал руку сенатору, с которым Уоллстрит сказал мне связаться. Мои наставления не закончились, когда меня выпустили из тюрьмы — они только начались. Я приехал из штата Флорида, презирая судебную систему и все, что связано с бюрократами, но через Самсона и Уоллстрита я познакомился с мужчинами и женщинами, которые тоже хотели перемен — они просто не знали, как это сделать.

— Оставайся и общайся. Привлеки на свою сторону еще несколько пиявок, — Самсон засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать Клио в щеку. — Приятно познакомиться, мисс Прайс.

Клео встала, выглядя грациозно, как гребаная балерина на своих каблуках.

— Спасибо, сенатор. Не могу передать, какое облегчение, наконец, получить ответы на некоторые вопросы.

Взгляд Самсона смягчился.

— Совершенно никаких проблем. И, пожалуйста, зови меня Джо. Думаю, мы все общаемся по именам.

Подойдя и встав рядом с Клео, я спросил Самсона:

— Ты поговоришь с другими членами кабинета? Расскажешь им про Уоллстрита?

— Первым делом в понедельник я пройдусь по тому, что мы обсуждали, и начну кампанию. Первая реклама выйдет в эфир в прайм-тайм, и тогда мы возьмемся за дело, — открыв дверь, Самсон снова оглянулся. — Как только у меня появятся дополнительные средства, все системы заработают на полную мощность.

— Хорошо.

Самсон быстро отсалютовал нам и исчез.

В тот момент, когда он вышел из комнаты, воздух наполнился вопросами — и все они исходили от Клео.

Схватив ее за запястье, я сказал:

— Я знаю, нам многое нужно обсудить. Но прямо сейчас мне нужно кое-что сделать.

Мой член запульсировал в брюках, как это было на протяжении всего собрания. Моя головная боль усилилась до такой степени, что я не мог ясно мыслить, а алкоголь не улучшил моего затуманенного зрения.

Мне требовалось обезболивающее, и я знал, как его получить.

— Что сделать?

Я прижал ее к себе.

— Я имел в виду то, что сказал раньше. Я хочу, тебя здесь.

Она задрожала в моих объятиях.

— Тут, наверное, повсюду камеры, — пытаясь отстраниться, она с трудом выдавила улыбку. — Ты не можешь подождать, пока мы вернемся домой?

Я зарычал и укусил ее за шею.

— Без шансов. Не сейчас, когда ты в этом невероятном платье, а твои волосы просто умоляют, что я сжал их в кулак, пока я вбиваюсь в тебя.

Она замерла, ее кожа вспыхнула от жара.

— Ну, если в таком ключе...

Посмеиваясь, я прикусил ее за ухо.

— Ты чертовски сводишь меня с ума.

Я не знал, что Клео чувствовала по поводу всего, что узнала. Я не знал, боялась ли она, гордилась или была сбита с толку. Но я знал, что она не сбежала. И, оставаясь рядом со мной, она сделала меня чертовски непобедимым.

Обхватив ее за талию, я потащил ее из офиса.

— Пошли. Пора посетить встречу другого рода.

Она бежала рядом со мной, шурша юбками и улыбаясь.

— Ты делаешь это, чтобы избежать огромной проблемы, с которой ты меня только что оставил? А я-то думала, что все, что тебя волнует, — это математика и братство— я не могла ошибаться сильнее. Я хочу знать больше, Арт. Ты не можешь вывалить все это на девушку, а потом соблазнить ее, знаешь ли.

Я улыбнулся.

— Спорим?

Клео попыталась изобразить разочарование, но она была так же голодна, как и я.

— Если ты не хочешь рассказать мне больше сейчас, не стоит ли тебе хотя бы пообщаться — как велел тебе Джо?

Улыбнувшись странному демократу и не желая быть втянутым в пустую беседу, я подтолкнул Клео к лестнице.

— Я сомневаюсь, что они будут скучать по нам минут десять или около того.

— Всего десять минут? — застенчиво спросила она.

Я простонал себе под нос, мой член становился все тверже с каждым шагом.

— Перестань так на меня смотреть.

В ее взгляде появился сексуальный блеск.

— Отлично. Я позволю тебе еще немного скрывать свои секреты об этой революции и играть в твою игру.

Клео придвинулась ближе.

— Теперь, просто для ясности, ты не хочешь, чтобы я смотрела на тебя, как? Как будто я хочу поглотить тебя? Как будто я хочу спустить твои брюки и встать на колени перед тобой, и отсосать? — хлопая ресницами, она рассмеялась. — Ты имеешь в виду этот взгляд?

Черт, что она пыталась со мной сделать? Только что она была верхом приличия и вежливости, а теперь нарисовала мне в голове образы губ и языка.

Резко остановив Клео, я прижал ее к стене. Ее плечи врезались в семейную фотографию с Самсоном и его детьми верхом на осликах в горах. Я впился пальцы в ее бедро.

— Да, именно так.

Ее тело опалило мои пальцы. Ее духи опьянили меня.

Горящими глазами она смотрела на мои губы.

— Ух ты, я понятия не имела, что у тебя такие большие планы.

Я схватил ее за горло.

— О, ты даже не представляешь, черт возьми. У меня огромные планы, когда дело касается тебя.

Больше, чем на правительство. Больше, чем реформы.

Ее тело одновременно напряглось и растаяло.

— О, правда?

— Да, правда.

Прикусив ее нижнюю губу, я отстранился и снова схватил ее за руку.

— Пора подняться наверх. Подальше от любопытных зевак.

Клео посмотрела через мое плечо, без сомнения поймав взгляд какого-нибудь извращенца.

— Хорошая идея.

Я только что признался, что хотел свергнуть правительство. Я только что признался в сотрудничестве между байкерами и сенаторами. В гребаной революции. Но все, на чем я мог сосредоточиться, была она. Все остальное меркло по сравнению с этим. Это была работа — то, о чем я мечтал целую вечность. Для Клео все это было в новинку. Мне нужно было восстановить связь — чтобы убедиться, что я не напугал ее своими безумными идеалами.